Туда и Обратно

«Фух», — мысленно вздохнул я, успокаиваясь от выброса адреналина, а то я реально хотел её убить, если бы она подняла шум.

С этими двумя справились быстро и незаметно схватили статуэтку той самой птички, круглой как шарик на тонких длинных ножках, с белыми перьями и разноцветными камнями в придачу и вернулись обратно. Камни я сунул в карман, а статуэтка досталась Матвею.

— Надо уходить вглубь, там они вряд ли бу… — я не успел договорить, как сзади послышались выстрелы и грохот взрыва.

Я прижался к земле, открывая рот и зажимая уши руками. Пополз к кустам. Просвистели пули, срезая вершины кустов. Рядом заорали Яна с Леркой.

— Заткнитесь, дуры!

Они проигнорировали, и я прибегнул к единственному быстрому способу — пнул ногой в бок. На Яну моментально подействовало и она обиженно посмотрела на меня. Я указал на кусты, она поползла. Я добрался к Лизе и дал кулаком по ребрам, моментально сменив ее истеричный крик на хрип и кашель. И вовремя, недалеко от нас раздались выстрели и грубость на непонятном языке. Затем рвануло и нас окатило землей, кусками растительности и в двух метрах упал кусок руки с зажатым пистолетом. В ушах звенело, звуки доносились будто сквозь плотный ком ваты.

Я схватил Лизку и над самым ухом прокричал:

— Бегом в кусты! — при этом показал те самые кусты, куда ранее отправил Яну, а сам пополз к оружию.

Глава 8. Бег с препятствиями

Только добравшись до кустов и скатившись в небольшой овражек, я смог нормально отдышаться, до этого, казалось, я вообще не дышал. Посмотрел на ребят и ошалел: на меня со страхом и ужасом смотрело шесть пар глаз, седьмые были закрыты, а их владелец лежал без сознания. Я не понимал их и оглянулся в ожидании удара от врага. Но позади никого не оказалось. Между мной и группой прошлась полоса из пуль, высекая щепки и поднимая куски земли, перебивая ветки с листьями. Я отпрянул и повалился на спину, уходя от случайного рикошета.

— Ползи вглубь! — крикнул Матвей, показывая в сторону линии огня. — Вглубь.

Я кивнул. Пополз вдоль углубления, не рискуя поднимать голову. Еще раз над головой пронеслись пули и пару раз копья от гномов. Когда ров закончился, я рванул в лес и спиной ощущал опасность. Я бежал пока, не почувствовал отсутствие земли под ногами, и покатился кубарём со склона прямиком в небольшой разлом.

Ощущение смерти исчезло. Я решил отдышаться и побыть здесь. Тем более, что тело болело, руку жгло огнем, а голова гудела и все плыло перед глазами. В рассеянном свете смог оглядеть ближайшие ко мне каменные ступени, что практически вертикально поднимались в верх, и низкую растительность вперемешку с мхом.

Спустя десять минут я подвел итоги. От смерти удалось уйти, пока что. Выбраться тоже не проблема, немного усилий и я бы был наверху. Рука была серьёзно порезана и простой перевязкой только кровь остановил, а насчет заражения — не уверен. Нашел корзинку с лямками на спину, правда на мне как детская, в ней же парочка сырых поленьев. У скелета рядом оказался нож и копье, больше похожее на зубочистку. Скелет, к слову, был меньшего размера, чем убитые нами ранее.

Сожаления я не чувствовал. В месте, где я вырос и провел большую часть жизни, законы суровые, для жалости там нет места. Не уверен, что она у меня вообще была.

Трофей, захваченный вместе с частью тела владельца, оказался на вид как водный детской пистолет, игрушкой, в полупрозрачном корпусе и пустой. В смысле, он не стрелял и привычного отделения для магазина не было, а по тяжести как земной. Я засунул в карман, благо размер игрушки позволял это сделать.

С искалеченной рукой я дважды соскользнул со стены и оба приземления были удачны, шишка не в счет. На свободе и в свете полудня я оказался спустя пол часа стараний и трудов. Рука страшно болела, а в животе урчало. Звуки боя стихли. Я, не скрываясь, пошел в направлении противоположном поселению гномов.

«Легко отделался. Могло быть все намного хуже. Надо найти своих и не нарваться на врагов, особенно с игрушечным пистолетом».

С невеселыми мыслями я шел вперед. Через какое-то время голова стала кружиться, а ноги налились тяжестью. Сзади послышались непонятные звуки, подобные грохоту падающих камней и трест ломаемых веток. Я ускорился, переходя на бег, не хотелось узнавать причины этого шума и еще больше встретиться с его источником. Превозмогая свинцовую тяжесть и темные круги перед глазами, я пер с упрямством барана. Через пару километров по густому лесу и высокими зарослями я упустил момент, когда с силой меня что-то схватило и бросило в сторону. Вместе с этим погасли остатки света.

Я очнулся от чего-то холодного и неприятного. Отрыв глаза, я тут же прищурился от слепящего света и попробовал закрыться руками, но стояло мне пошевелиться, как правую прострелила сильная боль, аж до зубного скрежета. Я повернулся на бок, сжимая другой рукой больную. С боку послышался голос:

— Макс. Макс. Ты слышишь меня?

Голос звучал знакомо, но память упрямо не хотела помогать вспомнить говорящего. Закрытые глаза не избавляли от танца темных кругов и головокружения, и ком в горле только усугублял положение. В ушах зазвенело сильнее, а в глаза стало меньше бить света. Я рискнул открыть один глаз. Хуже не стало, но и лучше тоже, окружающее плыло, было трудно сосредоточится на чем-то одном. Кто-то держал над моей головой большой листок, закрывая солнце. Я мысленно поблагодарил этого человека. Голоса доносились словно сквозь воду, не позволяя понять смысл. Меня подняли в вертикальное положение, и в рот полилась холодная вода. Я жадно сделал несколько больших глотков. Затем еще и еще. Я пил с закрытыми глазами, наслаждаясь живительной влагой.

Напившись, я почувствовал себя лучше и смог без труда открыть глаза, передо мной сидел Матвей и Астроном, со скрученным листком на подобии рога Яна, возле нее наклонилась Оксана, Лиза держала сложенный пополам лист. Пётр поддерживал меня сзади.

— Ты нас слышишь? — поинтересовался Матвей и внимательно всматривался в мое лицо.

Я попытался кивнуть. Но видимо зря, в висках набатом раздался звук и мгновенно вернулась заложенность ушей.

— Полегче. Я понял, что ты слышишь.

Он сунул мне в рот что-то черное и приказал глотать. Решив, что хуже и быть не может, я проглотил. По горлу царапнуло что-то твердое и отвратительное на вкус, мне дали запить.

— Это уголь. Астроном сделал, чтобы вывести яд. Сейчас оклемаешься, не так все страшно. — успокаивал меня Матвей, а девочки кивали после каждого слова.

«Переживают, что ли! Хотя я им жизнь спас и не раз. Наверное простая благодарность».

Я на минуту закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Головокружение отступало, звон стал тихим, как комариный писк, а боль в руке оставалась прежней.

— Уже лучше, — хрипло произнес я радуясь, что живой.

— Ну ты даешь, — рассмеялся Матвей, ты бы видел себя со стороны. — Ха-ха-ха. Ты как паяный супермен ломился по зарослям, убегая от стаи носорогов. Пётр еле успел тебя схватить. А так бы затоптали.

— Спасибо.

Парень в ответ кивнул.

— У нас тут непонятное с артефактом происходит.

Я выровнялся и смог без помощи сидеть. Осмотрел усталые и грязные лица. Что-то вызывало у меня беспокойство.

— Что ты имеешь в виду? И где Игорь?

Повисла тишина, Матвей помотал головой и сменил тему. Я не стал спрашивать «как?», его нет и причины не важны.

— Макс, до того как ты пришел, мы осматривали артефакт и заметили, что с его глаз светится тусклый свет. Он направлен вглубь острова.