Тугая струна

Леон зажег сигарету и снова уперся в Маккормика пустым, ничего не выражающим взглядом.

— Как он был одет? — задал вопрос Уортон.

Леон нахмурился, пытаясь сосредоточиться.

— Кожаная куртка, рубашка-поло зеленого цвета, черные джинсы, черные башмаки.

— На нем не было фланелевой рубашки?

Леон отрицательно покачал головой:

— Когда мы встретились, нет. А что? Вы нашли на ее одежде частицы фланели?

— Не на одежде, — сказал Уортон, — мы думаем, ей…

— На мой взгляд, нам не стоит сейчас вдаваться в детали, — решительно прервал его Маккормик. — Когда детектив Боумен не пришла на это ваше грандиозное мероприятие, вы обеспокоились?

Леон пожал плечами и выпустил струю дыма.

— Обеспокоились? Нет. Кэй предположила, что кто-то сделал ей более заманчивое предложение. Что же касается меня, я решил, что она скорее всего с головой влезла в свой компьютер и делает домашнее задание.

— Привыкла, небось, ходить у учителей в любимчиках? — спросил Уортон, вновь изображая дружелюбие.

— Нет. Просто пахала как вол, вот и все. Послушайте, может быть, вместо того чтобы тратить на нас время, отправитесь лучше ловить мерзавца, который это сделал? В нашем спецподразделении вы ее убийцу не найдете. Наша задача — разгребать такое дерьмо, а не создавать его самим, приятель.

Уортон кивнул:

— Поэтому чем скорее мы покончим с этим, тем лучше. И здесь, Леон, нам не обойтись без вашей помощи. Вы опытный сыщик, но кроме того у вас еще развита интуиция, иначе бы вы не попали в это подразделение. Поделитесь с нами своими соображениями. Что вы думаете о Тони Хилле? Я имею в виду, вы же знаете, что он не хотел брать вас к себе, не так ли?

Тони смотрел на темно-синий экран. Маккормик и Уортон могли сколько угодно запрещать ему общаться с офицерами его спецподразделения, но то ли они не знали об их общей компьютерной сети, то ли понятия не имели, как помешать ему в нее заходить. Загрузка заняла лишь пару минут. Так и должно быть: люди, пользующиеся услугами сети хуже разбираются в компьютерах, чем среднестатистические семилетки. Все компьютеры соединены через центральный процессор, хранящий всю информацию. Связь через модем позволяла каждому из сотрудников, работая где угодно, попадать непосредственно в свою личную базу данных или пользоваться общими материалами. В интересах безопасности у каждого был свой логин и личный пароль. Учащиеся получили инструкции, согласно которым должны были каждую неделю менять пароль, чтобы исключить возможную утечку информации. Соблюдал ли кто-то эти правила, был вопрос спорный.

Чего не знал никто в подразделении, так это что у Тони был список персональных логинов. Он и в самом деле мог соединиться со стоявшим в офисе компьютером под именем любого из них, и машина ни о чем бы не догадалась. Конечно, не зная пароля, он вряд ли мог рассчитывать продвинуться далеко в их личных записях, но он уже оказывался в системе.

Вернувшись домой после допроса, он первым делом включил свой компьютер. Отыскав в нем форму заявления, заполненную когда-то Шэз, и ее ответы на тесты, введенные в базу сразу после того, как ее зачислили в спецподразделение, он сделал для себя распечатку. Также распечатал он и отчеты о ходе подготовки, которые они составляли вместе с Полом Бишопом.

Потом он вышел из системы и снова зарегистрировался в ней, воспользовавшись логином Шэз. И с этого места, хотя прошло почти два часа и была выпита чашка кофе, ему так и не удалось сдвинуться дальше. Он перепробовал все мыслимые пароли. Шэз, Шэрон, Боумен, Робин, Гуд, Вильгельм, Телль, Арчер, Амбридж… Он перепробовал всех персонажей, давших имена известным радиопостановкам. Он по-очереди ввел имена ее родителей, название каждого города и городка, всех организаций и улиц, упоминавшихся в ее автобиографии. Он даже попытал счастья с лежавшими на поверхности «Джеко» и «Вэнсом» и менее очевидными «Мики» и «Морган». И все-таки перед ним по-прежнему светился экран, на котором чернели буквы: «Добро пожаловать в Особое подразделение психологического портретирования преступников. А теперь введите, пожалуйста, свой пароль:…». Курсор мигал уже так давно, что единственная вещь, которую он взялся бы теперь утверждать со всей определенностью, было то, что у него явно отсутствует предрасположенность к эпилепсии.

Он встал из-за компьютера и начал кружить по комнате. В голове не родилось ни одной светлой идеи. «Все, хватит», — наконец пробормотал он, отчаявшись. Поднял с кресла, куда перед тем его бросил, и надел на себя пиджак. Возможно, прогулка к магазину за вечерней газетой поможет проветрить мозги. «Не нужно себя обманывать, — сказал он самому себе, открывая входную дверь. — Просто тебе не терпится узнать, что эти уроды сказали на последней пресс-конференции».

Он прошел по тропинке между двумя клумбами, где серые от пыли розовые кусты из последних сил сдерживали натиск своих извечных врагов — городских жителей и городских предприятий. Свернув за угол и пойдя по улице, он заметил на противоположной стороне двух людей, сидевших в неприметном автомобиле с закрытым кузовом. Один второпях выбирался с пассажирского сиденья под аккомпанемент двигателя, запускаемого с явной поспешностью. Неприятно удивленный, Тони отметил все признаки малопрофессиональной слежки. Неужели они и впрямь бросают драгоценные людские ресурсы на слежку за ним?

На углу он остановился, вглядываясь в витрину «Безделушек» — дешевой, но с претензиями антикварной лавочки. Гордый хозяин заведения содержал витрину в чистоте, поэтому Тони смог увидеть происходящее у него за спиной и на другой стороне улицы. Тот человек, который только что выпрыгнул из машины, был уже тут как тут и торчал у автобусной остановки, делая вид, что внимательно изучает расписание. Такое поведение как ничто другое изобличало в нем чужака. Местные жители были отлично знакомы с анархией и произволом, царившим в местных соперничающих друг с другом автобусных компаниях, чтобы относиться к этим расписаниям иначе, чем к неудачной шутке.

Тони дошел до угла. Делая вид, что переходит улицу, он бросил взгляд через плечо. Машина развернулась и теперь тихонько двигалась за ним примерно ярдах в пятидесяти. Сомнений не оставалось. Если это было самое большее, на что оказалась способна здешняя полиция, убийце Шэз Боумен не стоило слишком беспокоиться.

Махнув рукой на своих предполагаемых коллег, Тони купил у киоскера вечернюю газету и медленно пошел обратно, читая на ходу. По крайней мере публично полицейские воздержались от заявлений, которые могли бы вызвать насмешки. Говоря по правде, они вообще воздержались от каких-либо серьезных высказываний. То ли причина была в том, что они не хотели раскрывать карты, то ли им нечего было раскрывать. И сам он, кажется, знал, как оно обстоит на самом деле.

Придя домой и притворившись, что задергивает штору, чтобы защитить от солнечных лучей экран, он в первую очередь проверил, на месте ли его соглядатаи. Теперь оба они снова сидели в машине, припаркованной точно там же, где раньше. Чего они дожидаются? Что он, по их мнению, собирался сделать?

Если бы не страх возможных последствий, такое могло бы даже показаться смешным. С этими мыслями он взял телефон и набрал номер мобильника Пола Бишопа. Когда Бишоп ответил, Тони бросился как в омут:

— Пол? Ты не поверишь. Маккормик и Уортон вбили себе в голову, что человек, убивший Шэз, как-то связан с нашим спецподразделением — на том основании, что мы единственные, с кем она тут была знакома.

— Знаю, — судя по голосу, Бишоп был расстроен, — но что я могу поделать? Это их расследование. Если это тебя утешит, могу сообщить, что, по моим сведениям, они связывались с ее прежним подразделением, просили проверить, не осталось ли там каких-нибудь подонков, которые могли бы иметь на нее зуб и разыскать ее здесь. Пока что зацепок никаких. Впрочем, ее прежняя коллега, старший инспектор, судя по всему, сама связалась с ними и рассказала, что помогла устроить Боумен встречу с Джеко Вэнсом. Встреча должна была состояться утром в субботу. Похоже, Боумен намеревалась проверять ту свою дикую версию насчет девочек-подростков.