Туман будущего. Роботы
Шрифт:
– Космосу плевать кто ты, – со сталью в голосе ответил сын.
– Не бойся, все будет хорошо, – улыбнулся старик. – Главное не думай о плохом, все умрем рано или поздно – ни страшно, прикопаешь рядом.
– Па, не болтай глупости!
– Ты просто не знаешь сути эксперимента, он не сложный, мы управимся за десять минут…
Артём молча слушал, с каким азартом отец описывал детали опыта, он смотрел на искрившийся от возбуждения взгляд отца и ловил себя на мысли, что давно не видел его таким счастливым. Отец чуть ли не подпрыгивал, как ребенок, от осознания, что сможет отстоять правду.
– Для тебя это важно? – спросил сын, и когда отец кивнул, обняв его, добавил: – Ладно, обещаю подумать, как обезопасить
– Спасибо, сынок, – оживился Цап-старший.
– Не за что пока, – ответил сын и тут же строго добавил: – У тебя воротник цвет изменил. Пап, где игалятор?
– Точно, – обратив внимание на одежду, засуетился Цап-старший. – Хоть не снимай его.
– Вот и не снимай.
– Не рычи, одеваю. Кстати, он просто чудо инженерной мысли. Энергии через край, тот, кто его придумал, настоящий гений.
– Пап, ты, главное, в проходных модулях без него не ходи, там фильтры слабые и воздух отвратительный.
– Не бойся, без тебя из дому ни ногой!
– И не снимай умную одежду, – попросил сын. – Так я вижу уровень твоей физиологии. Не забывай, семьдесят два года – опасный возраст для жизни в пещерах спутника.
– Ладно, будет тебе пугать, – отец допил свою воду. – Слушай, а тут есть нормальная еда, как на Земле?
– Конечно есть, – улыбнулся Артём. – Пищевой шкаф – это мера социальной помощи, один прием концентрата равен шести часам бесперебойного функционирования всего организма, очень удобно, когда работаешь, а для эстетики нужно ехать в центр, там есть рестораны, и тот же стейк, приготовленный лучшими поварами планеты, тебе разогреют и подадут с бокалом хорошего вина.
– Дорого?
– Приемлемо, но это больше для туристов и, честно, не стоит своих денег.
– А эта информация прям лучик надежды!
– Так никто и не говорил, что все так плохо, – ответил сын.
– Ну-ну расскажи это студентам на площади Независимости.
– Забей.
– О, третье по популярности слово.
– Ну, па, хватит придираться, – убирая прах мамы в шкаф, попросил Артём. – Тут не так уж плохо.
– Согласен, могло быть и лучше, но пока народ привыкает.
– Па, прекрати!
Но отец продолжал и продолжал сыпать острыми шутками. Все-таки правильно сделал Аркадий Борисович, что не пошел в город, ну что он там увидит? А тут и посмеялись, и погрустили, когда еще доведется так поговорить по душам? Все правильно сделал А.Б. Цап, лучше и придумаешь.
Монтаж и редактуру выполнил умный помощник робот Боб.
Рекомендовано посмотреть архивный материал «Разговора по душам» от 3 мая 2089 года.
Спасибо за просмотр, человек!
Эфир от 3 мая 2089 года
– Привет, мир! Давно не выходил в прямой эфир, готовился. Смотрю, чат не умолкает, живет своей жизнью, и меня это радует, именно для этого все затевалось. Человеку нужен человек, даже если он на другом конце провода, – Аркадий Борисович отхлебнул чая из кружки. – Готовясь к эфиру, пересмотрел все ролики вашего Стэрка, хотел устроить разнос по полной, но…
Ведущий на мгновение замолчал, приглаживая редкие седые волосы на макушке. Умная камера изменила угол дальности кадра и плавно приблизилась к замершему с улыбкой на лице блогеру.
– Тема сегодняшней беседы – моя коллекция никому не нужных вещей, – Аркадий Борисович вытащил из ящика стола несколько книг и увесистый альбом в кожаном переплете. – В одной из передач кто-то упрекал меня, что это все вранье, так вот, хотел бы развеять ваши опасения, уважаемые подписчики.
В моей коллекции книг нет дорогих подарочных изданий из плотной бумаги, мой интерес – исключительно самиздат, тираж которого не превышает сто экземпляров.Камера сделала панораму разложенных на столе брошюр в прочных вакуумных пакетах с оценкой сохранности каждого из экспонатов.
– Вот, смотрите, монография по педагогике некоего Семёна Аркадьевича Рядова «Человек. Инструкция по эксплуатации». Тираж сто экземпляров. Брильянт моей коллекции, чуть позже объясню, почему.
Аноним. Рядов урод, который разрушил классическую педагогику.
– Ух ты, – читая сообщение, улыбнулся Цап. – Не думал, что среди подписчиков есть те, кто знаком с трудами Рядова. Да, его монография похоронила старую систему. И правильно сделала.
Несколько пользователей тут же поставили плюсики в общей ленте чата.
– Это, наверно, молодое поколение вступилось за новатора. Хотя мне как психиатру доводилось встречаться с Рядовым, более того, я его лечил, но об этом чуть позже. Продолжим о коллекционировании, – Аркадий Борисович показал другую книгу со смешным рисунком на обложке. – Прошу любить и жаловать, первый том трилогии некоего Рубэ-Кубэ (однозначно псевдоним) «Тараканы-пираты, покорители Карибского моря, или Реинкарнация Черной Бороды». Почти тысяча страниц, естественно, самиздат. Книга старая, поэтому помещена в защитный оптоволоконный пластик, если кому интересно, я отсканировал эти перлы и после эфира выложу ссылку на текст. Из достоинств книги, на минутку, вдумайтесь: восемь проданных экземпляров. Семь книг купили родственники на память и одну ваш покорный слуга, перед тем как автор снял с продажи первый том трилогии о легендарных тараканах. Другой яркий представитель коллекции – некто Роберт Воздовский, роман в стихах «Фурункулы и Сине-желтый гной любви», тут триста страниц и пять проданных экземпляров. Эти две – самые редкие представители графомании в моей коллекции, – Аркадий Борисович сделал глоток чая. – Уловили, какие именно книги я коллекционирую? Правильно, никому не нужные книги.
Аноним. При чем тут Рядов? И что за бред с его монографией? Вот, лови ссылку, тут как минимум два миллиона проданных учебных пособий.
– Объясняю, – прочитав претензию, сказал Цап и взял в руки книгу Рядова. – Моя коллекция никому не нужных книг началась с этой невзрачной темно-бордовой книжонки. Триста семьдесят шесть страниц педагогического трактата по преобразованию системы обучения – так заявлено в аннотации. Мягкая обложка, серая газетная бумага, стандартные для типографии принты, единый номер регистрации, в общем, все атрибуты печатного издания. Название, правда, интригующее и со вкусом: «Человек. Инструкция по эксплуатации», а так – типичный самиздат, который приобрел масштаб эпидемии в начале двадцать первого века. Теперь появился другой вопрос: как так получилось, что знаменитый на весь мир новатор в педагогике получил место в моей коллекции никому не нужных книг? И ваш вопрос уместен, но, дабы ответить на него, давайте начнем с того дня, когда я, будучи врачом-психиатром, встретился с автором нашумевшей монографии.
Аркадий Борисович взял в руки потрепанный временем планшет и стал читать с электронного листа.
– Ни много ни мало это произошло тридцать лет тому назад, в далеком две тысячи пятьдесят девятом году. Хороший был год: мне сорок два, карьера на пике, семья, мысли о ребенке и проблемы, которые решаются денежными знаками. Живи и радуйся. До покупки первой книги в коллекцию оставалась пара месяцев. Как говорится, я стоял на пороге идеального хобби для будущей старости.
Умный помощник Боб сделал крупный план ведущего и повысил настройки звука, дабы зрители и слушатели могли уловить едва различимые полутона голоса. Аркадий Борисович поправил очки и продолжил чтение: