Туман и Молния. Книга 16
Шрифт:
– Правда? У тебя ведь они нарисованы тоже.
Корс проглотил издёвку:
– Я, кажется, начинаю привыкать к твоему несдержанному языку. И знаешь, имя Атли тебе действительно не идёт. А имя Сигмер – оно слишком чужое, непривычное, это имя красных. Тебе действительно лучше всего подходит твоя кличка, и даже Карина тебя так называет. – Корс улыбнулся.
И Лис улыбнулся ему в ответ. Увидев его треугольные зубы, Корс не сдержался и покачал головой:
– Я сейчас понимаю, что поступал предвзято. Что я вёл себя бестактно и был груб. А ты ведь никогда в полную силу не давил меня, терпел. Ты только
– Я люблю её. Ты кое-что стал понимать, а про нас с Кариной так и не понял. Я ведь терпила в этих отношениях! Она – моя слабость. Она умрёт, и я умру!
– Но зачем тогда ты таскаешь её повсюду за собой и пихаешь на передовую?!
– Да потому, что ни минуты не могу без неё!
– Вот что даёт тебе силы не любить Демона, у тебя есть Карина! Но она тоже любит тебя, не сомневайся, я знаю, – уверенно сказал Корс и вспомнил про Нидже. И про князя Арела, и Никто, и Зафа, да-а-а…
А Лис взял сигарету и молча закурил.
Корс вошёл в комнату с медведем на стене.
Никто лежал на кровати, не шевелясь.
Но Корс был решительно настроен просить за Лиса с твёрдым намерением прекратить уже наконец этот беспредел.
– Ник?
Никто не отвечал и не шевелился.
– Ник, всё в порядке? – осторожно спросил Корс, что-то было не так, и он почувствовал это.
Никто тяжело приподнялся, его лицо закрывала маска, из щелей на Корса «смотрели» чёрные пустые глаза. Он просто сидел, повернув голову в сторону Корса, и молчал.
– Где Арел? Верный?
– Я отправил их на конюшню, а что? – всё же, к облегчению Корса, ответил Никто.
– Почему ты тоже не поскачешь на своём коне?
– Не хочу.
– Почему? Ты ведь так любишь его.
– Я не хочу ничего, – сказал Никто и снова упал на кровать.
– Ты который день не снимаешь маску и спишь в ней.
– Я приклеил её к лицу.
– Но зачем?!
– Зачем?! Чтобы не сотворить с этим лицом ничего! Не испортить его ещё сильнее.
– Боги, нет, – прошептал Корс, – куда уж сильнее, там уже все испорчено!
– Я знаю, что «нет», поэтому я приклеил эту ебаную маску к лицу, – закричал Никто и вдруг совершенно неожиданно и очень быстро схватил свой нож и со всей дури воткнул его в бедро хромой ноги.
Кровь брызнула в разные стороны.
Корс изменился в лице:
– А-а-а! Прекрати! Прекрати! Оставь в покое это тело! Хватит калечить это тело!
– Блядь, я сейчас отрежу себе эту хуевую ногу! Не подходи, Корс! Не подходи лучше!
Корс бросился вон из комнаты, он бежал за Лисом, ему казалось, что Лис лучше знает Никто, и лучше знает, как с ним обращаться и гасить его припадки:
– Лис! Лис!
Лис вбежал в комнату, Никто сидел на полу, к счастью, он ничего не успел себе отрезать. И Лис, к изумлению Корса, быстро подошёл и ударил Никто что есть силы ногой, правильно сказать, вьебал ему под дых, а потом кулаком в висок, и Никто от удара в голову, кажется, потерял сознание.
Лис повернулся к остолбеневшему Корсу:
– Вот так, так снимаются эти припадки. Его нужно ударить и отвлечь. Желательно сразу вырубить. Он вырубается, потом приходит в себя уже более-менее нормальным. Он не накажет тебя за это,
не бойся. А если так не сделаешь, не загасишь его, он разойдётся, и будет только хуже, потом его вообще не успокоишь.– Ты ненормальный?! Ты его слишком сильно ударил!
– Ненормальный? Ты охуел?! Кто здесь нормальный? Кто?! Ты с ними столько времени проводишь, ты своего нормального Ника хорошо рассмотрел? – Лис красноречиво перевёл взгляд на ногу Никто, из глубокого пореза продолжала течь кровь.
– Обдолбанным его видел? Когда он упоротый и ему весело? Его любимое занятие – доебаться до члена или жопы Арела или до своего собственного, и загнать себе туда всё, что попадется под руку. Или ебать Арела несколько часов без перерыва. Ты плохо представляешь, Корс, всю степень ебанутости его и Арела, и что они делают. Когда Никто упарывается до невменяемости, он калечит Арела и себя, и ему похер, что остаются шрамы. Это его единственное любимое времяпрепровождение. Ты его тело, его лицо видел?
Корс зажал уши:
– Боги, ну почему нельзя обойтись без такого обилия нецензурных слов!
– Потому что то, что они делают, никак нельзя больше назвать!
Никто зашевелился с тихим стоном:
– Ли-и-ис, где твои наручники? – Никто протянул руки, – закрой меня.
– Может, тебя прицепить к трубе?
– Я её вырву, наверное, – Никто поднял своё обезличенное лицо на Лиса, – Лис, я разрешаю тебе стереть маску шута и вытащить колокольчик. Ты нужен своим солдатам. Будь таким, каким я сделал тебя в Пределе.
– Чернобуркой? – Усмехнулся Лис, он достал свои наручники, с которыми никогда не расставался, но не спешил закрывать ими руки Никто.
– Чернобурка дороже, чем обычная лисица…
– Твои нечистые скоро придут?
– Им остался примерно один день пути до Прибрежного.
– Может, съездите им навстречу? Развеешься, займёшься чем-нибудь и отвлечёшься от своего безумия?
– Да, – согласился Никто.
А Лис посмотрел на Корса и сказал:
– Спасибо, – и вышел.
«Но я ещё не успел попросить за тебя, о чёрт!»
3
Поездка
Чёрная вода гулко чавкала за бортом плота-парома. Никто сидел, прислонившись спиной к бортику, согнув ноги в коленях и положив на них выпрямленные руки, его голова была низко опущена. Он не шевелился.
Корс внимательно посмотрел на него:
– Ник, ты под кайфом?
Никто чуть поднял лицо, закрытое маской:
– Да-а-а, – протянул он.
– И сильно? Обдолбался на глушняк? Да, Ник?
– Э-э-э… да, – ответил Никто чуть более внятно, но на нечистом, – «Ник, ты под кайфом», – повторил он и тихо засмеялся.
– Боги, ты конченный! Ты реально конченный, и ты схватишь передоз опять!
Никто ничего не ответил, снова уронил голову между рук. И Корс видел сейчас только его белую макушку и длинную чёлку с чёрной прядью.
– С тобой действительно трудно! Ник… я не понимаю. Тебе так плохо в человеческом теле? В нашем мире? Прямо вот так невыносимо?
– Отстань, как вы мне все надоели!
– Ник, говори со мной на чёрном, пожалуйста.
Никто снова приподнял голову, и поправил волосы, чуть убирая их с маски: