Туманное будущее

Подойдя к двери, он постучал и принялся ждать ответа. Ничего не последовало. Тогда он попытался еще раз.

– Он не должен был уйти, - прошептал слизеринец, машинально опуская руку на латунную ручку двери, которая без сопротивления открылась.

Чуть помедлив, Драко толкнул дверь и переступил порог, спрашивая разрешения войти. В ответ – тишина.

– Странно, что никого нет, а дверь, между тем, открыта, - сказал он сам себе. А если кто из студентов войдет в него и что-нибудь стащит? Но тут же отогнал это предположение. Что здесь можно было украсть?! – Тогда, почему он был открыт?

Внезапная мысль, что, возможно, Симус почувствовал себя плохо и упал где-нибудь за мебелью в этой комнате, подтолкнуло его к тому, чтобы он детально проверил все вокруг в поисках чего-нибудь необычного.

Обойдя комнату, он вернулся назад и заметил фотографию в металлической рамке, лежавшую на столе профессора Полетов. Это привлекло его, и Драко решил ее посмотреть.

Он увидел двух молодых людей: один был Симус, другой – незнакомый ему парень. На фоне типичного ирландского пейзажа, неизвестный весело смеялся, в то время как Симус буквально пожирал его влюбленным взглядом, обняв того за плечи. Рассматривая колдографию, Драко почувствовал сильное волнение, от которого становилось больно в груди. И он невольно задался вопросом – почему?

– Что ты тут делаешь? – спросил Симус, заставив вздрогнуть молодого мага от неожиданности.

Симус увидел, что слизеринец держал в руках его колдографию, и покраснел. Взбешенный, он подошел к молодому человеку и вырвал из его рук рамку, громко крича:

– Добро пожаловать! Чувствуй себя как дома, Малфой! Не беспокойся о том, имеешь ли ты право проникать сюда и трогать руками все, что заблагорассудится!

– Я совсем не за этим пришел! – воскликнул Драко, стараясь перекричать ирландца, чтобы тот его услышал.
– Просто дверь твоя была открыта, и я решил понять, почему! Затем я заметил колдографию и посмотрел на нее! Всё, в чем меня можно обвинить, это в любопытстве! У меня не было намерения приходить сюда, чтобы посягнуть на твою территорию! Я хотел поговорить, и всё!

– Со мной? – недоверчиво спросил молодой профессор. – О чем?

– Я хотел тебя спросить, почему с самого утра все преподаватели ведут себя довольно странно!

– Это тебя не касается, Малфой!

Вздохнув, Драко пристально посмотрел на собеседника. Возможно, на это у него уйдет весь вечер, но он добьется ответа. Не будь он Драко Малфой!

***

Северус привел своего обожаемого студента в комнату, смежную со своим кабинетом, более уютную и удобную, чем все остальные.

– Сядьте! – велел он слабым голосом.

Студент, сделав непроницаемое лицо, подчинился.

– Поттер… Гарри… – произнес он после длинного вздоха. Он остановился, чтобы посмотреть на его реакцию, но, увидев, как тот, промолчав, сжал губы, смутился. Он не знал, как к нему обратиться: «Поттер» слишком формально, «Гарри» - для этого нужно быть очень хорошими знакомыми, чтобы он, Северус, позволил себе назвать его по имени. И всё же, для предстоящего разговора нужно, чтобы Гарри чувствовал себя более комфортно и не противился его словам.
– Мне нужно с вами поговорить…

Гарри посмотрел на него с таким презрением, что Северус на мгновение потерял самообладание, но быстро взял себя в руки.

– Мой визави останется здесь еще на некоторое время, - начал он, не особо стараясь скрыть во взгляде откровенного напряжения. – После того, как он ушел…

– Если вы позвали меня, чтобы сообщить об этом, то зря вы меня сюда привели. Не стоит продолжать, я и так уже знаю, и я…

– Ему только будет восемнадцать лет, а мне уже тридцать девять! – продолжил мужчина, не обращая внимания на реплики студента. – Прежде чем попасть сюда, он… Я считал. Что любовь – это не для меня! Мои родители не были, как бы это сказать… примерными.

Гарри распахнул глаза, не в силах сдержать возгласа, настолько это было неожиданно. Чем он заслужил такое доверие, чтобы Снейп рассказал ему о подобных вещах?

– … Я никого никогда не любил прежде, я был совершенно не восприимчив к любой форме проявления чувств, кроме как отрицательной, потому что мне было страшно! Мы всегда боимся неизвестности… Гарри… и любви… всё это было совершенно чуждо мне. Когда я попал сюда более двадцати лет назад, я захватил с собой всю свою горечь и ненависть к Джеймсу Поттеру… Как вам известно… В первую секунду я тебя ненавидел из-за этого, но… я смог отличить реальность от предубеждения и увидел, насколько вы разные… Как вы были прекрасны в душе и снаружи, и… Я влюбился в тебя!

Гарри застыл в кресле, до крови прикусив губу. Он не знал, что делать – он разрывался между противоречивыми чувствами. Ему хотелось убежать, и тут же остаться. Остаться? Но для чего? Чтобы унизить Снейпа, побольнее ударив, высказав ему всю правду в лицо, которую скрывал с тех пор, как переступил порог Хогвартса и увидеть, как тот плачет, как он сам плакал когда-то от боли невыносимых унижений и оскорблений? Он хотел его унизить, как сам, перенося унижения в течение долгих лет, но всё же хотел услышать до конца, потому что этот мужчина оставался для него самой неразрешенной загадкой, что он не смог совладать с искушением постичь его тайну.

– … Потом я вернулся, и там… моя повседневная жизнь была наполнена мыслями о тебе, воспоминаниями о тех счастливых моментах, что мы пережили вместе, как мы делили все пополам, даже твою любимую еду… и свое обещание… – таинственно произнес он.
– Я смотрел на наши колдографии рыдал до тех пор… пока Дамблдор не заставил меня взять себя в руки! Он пришел и сказал: если я однажды вновь захочу увидеть своего любимого, то мне не стоит впадать в депрессию, в которую я погружался с головой. Он посоветовал мне занятие, которое целиком займет мой разум и сосредоточиться на чем-то еще, кроме тебя. И тогда я погрузился в книги и магии во всех ее формах и проявлениях. Я стал непревзойденным Мастером в Зельеварении, приобретя глубинные знания предмета. Которые и заинтересовали Темного Лорда, когда он прознал – я уж не знаю, как, – о «моих высоких способностях!»

Вулкан, клокотавший внутри Гарри, успокоился. И теперь молодой человек внимательно внимал словам своего профессора.

– Я был еще студентом Хогвартса, когда он попытался связаться со мной. Я узнал о его желании встретиться со мной во время прогулки в Хогсмид от Люциуса Малфоя. Я запаниковал и пошел к Дамблдору. Я рассказал ему всё! Теперь он знал, что для меня всё стало слишком поздно.

Гарри нахмурился. Видя это, Северус попытался объяснить:

– Когда Темный Лорд хотел кого-то заполучить, он добивался своего! И если несчастный пытался сопротивляться или не хотел с ним встреч, то его устраняли! Волдеморт, заметивший меня, сам за меня решил мою судьбу!

Услышав эти слова, ярость бешеным огнем поднялась из самых глубин души гриффиндорца, опалив сначала сердце, заставив его бешено биться, и щеки, заставив их пылать. Он знал, что Снейп пытался сделать.

– С грустью Дамблдор мне тогда объяснил, что меня может спасти только одно: если я стану шпионом для Ордена Феникса, но это было опасно! Он знал это, да и я тоже. Таким образом, в девятнадцать лет я стал Пожирателем Смерти.

Гарри встал так поспешно, что стул, на котором он сидел, покачнулся и упал назад на каменный пол. Грохот от падения заставил Северуса вздрогнуть, и профессор посмотрел на студента.