Туманы Авалона

– Что случилось, дитя? – спросила Моргейна. – Ты потерялась?

Девочка уставилась на вновь пришедших во все глаза.

– Кто вы? – прошептала она. – Я и не надеялась, что меня здесь услышат, – я звала сестер, но ни одна не откликнулась, а потом земля задрожала, и там, где только что была твердая почва, я оказалась в воде, и повсюду – тростники, и я так испугалась… Что это за место? В жизни своей его не видела, а я ведь в монастыре уже почти год… – И незнакомка перекрестилась.

И внезапно Моргейна поняла, что произошло. Завеса истончилась, как это порою происходило в таких вот местах мощного средоточия силы, а незнакомка отчего-то оказалась достаточно чутка, чтобы это почувствовать. Порою такое случалось, как мимолетное видение, так, что невольному зрителю иной мир являлся призрачной тенью, мгновенным мороком, но попасть в иной мир во плоти – такое приключалось крайне редко.

Девочка шагнула к ним, но топь под ногами ее заколыхалась, и она в панике застыла на месте.

– Стой спокойно, – мягко посоветовала Моргейна. – Здесь дно ненадежное. Я знаю тропу, сейчас я тебя выведу, милая.

Моргейна шагнула вперед, протягивая руку, но Ланселет, опередив ее, подхватил девочку на руки, перенес на твердую почву и поставил на землю.

– У тебя башмаки промокли, – промолвил он. В обуви незнакомки и впрямь хлюпала вода. – Ты сними их, они быстро высохнут.

Девочка потрясенно глядела на него, от изумления она даже плакать перестала.

– Ты ужасно сильный. Даже мой отец не такой могучий, как ты. И, кажется мне, я тебя где-то видела. Или нет?

– Не знаю, – отозвался Ланселет. – А кто ты? И кто твой отец?

– Мой отец – король Леодегранс, – отвечала девочка, – а здесь я в монастырской школе… – Голос ее снова задрожал. – Где это? Я не вижу ни стен, ни церкви…

– Не плачь, – промолвила Моргейна, выступая вперед, и девочка испуганно отпрянула.

– Ты – из народа фэйри? У тебя на лбу синий знак… – Незнакомка вновь перекрестилась. – Нет, – проговорила она с сомнением, – демонессой ты быть никак не можешь, ты не развеиваешься, когда я осеняю себя крестным знамением, а сестры говорят, против креста ни один демон не устоит… но ты маленькая и безобразная, как фэйри…

– Конечно же, никто из нас не демон, – решительно объявил Ланселет, – и, думается мне, мы сумеем отыскать для тебя дорогу обратно в монастырь. – Сердце у Моргейны упало: она видела, что юноша смотрит на незнакомку так, как еще несколько минут назад смотрел на нее: с любовью, желанием, едва ли не благоговейно. – Мы ведь сможем помочь ей, правда? – с надеждой спросил он, обернувшись к своей спутнице. И Моргейна увидела себя словно со стороны – такой, как она, надо думать, выглядит в глазах Ланселета и золотоволосой незнакомки: низкорослая, смуглая, с варварским синим знаком на лбу, рубашка забрызгана до колен, руки бесстыдно оголены, ноги грязные, волосы растрепаны. «Маленькая и безобразная, как фэйри. Моргейна Волшебница…» Так дразнили ее с детства. На Моргейну накатил приступ ненависти к себе самой: собственное хрупкое, смуглое тело, полуобнаженные руки и ноги, забрызганная грязью оленья кожа в этот миг внушали ей неизбывное отвращение. Девушка сорвала с куста влажную юбку, поспешно надела ее, вдруг устыдившись своей наготы, и кое-как натянула поверх тунику. На мгновение, ощутив на себе взгляд Ланселета, Моргейна почувствовала, что и он тоже находит ее безобразной, чужеродной дикаркой; а вот это утонченное златовласое создание принадлежит его миру!

Ланселет выступил вперед, ласково взял незнакомку за руку, почтительно ей поклонился:

– Пойдем, мы покажем тебе дорогу назад.

– Да, – отрешенно повторила Моргейна. – Я покажу дорогу. Следуйте за мной да не отставайте, ибо почва тут ненадежная; завязнете в трясине – так потом вовеки не выберетесь. – Мгновение, ослепленная бешенством, она испытывала искушение завести обоих в непроходимые топи – ей это нетрудно, все здешние тропы она знает – и там бросить, пусть себе тонут или до скончания жизни блуждают в туманах.

– Как тебя зовут? – полюбопытствовал Ланселет.

– Гвенвифар, – отозвалась светлокудрая девочка, и Ланселет пробормотал про себя:

– Что за прелестное имя, прямо под стать владелице.

Моргейна испытала приступ ненависти такой жгучей, что еще бы секунда, и она потеряла бы сознание. И одновременно в этот опаляющий миг ей вдруг отчаянно захотелось умереть. Все краски дня внезапно погасли, растворились в туманах и топях и среди унылых тростников. А вместе с ними – и все ее счастье.

– Идем, – повторила она бесстрастно. – Я покажу дорогу.

Развернувшись, Моргейна услышала, как они двое смеются за ее спиной, и сквозь свинцовую волну ненависти пробилась мысль: не над ней ли они потешаются? В ушах ее звенел детский голосок Гвенвифар:

– Но ты-то не из этого кошмарного места, правда? Ты на фэйри не похож, ты не маленький и не безобразный.

Нет, думала про себя Моргейна, конечно же, нет, Ланселет так хорош собой, а она… маленькая и страхолюдная. Эти слова выжигали ей сердце, девушка забыла, что как две капли воды похожа на Вивиану, а в ее глазах Вивиана прекрасна. А, опять Ланселет: «Нет-нет, мне ужасно хотелось бы пойти с тобой… честное слово, хотелось бы… но я обещал нынче вечером отужинать с одним родственником, а моя мать и без того мною недовольна, не хватает еще, чтобы и пожилой господин тоже рассердился. Нет же, я не с Авалона…» А потом, спустя минуту: «Нет, она… ну, вроде как кузина моей матери или что-то в этом духе, мы знали друг друга еще детьми, вот и все». Вот теперь Моргейна знала доподлинно: речь идет о ней. Как же быстро все, что произошло между ними, свелось к отдаленному семейному родству! Отчаянно сдерживая слезы, от которых стеснилось в горле, зная, что, расплакавшись, она покажется этим двоим еще более безобразной, Моргейна ступила на твердую почву.

– Твой монастырь вон там, Гвенвифар. Смотри, не сходи с тропы, а то опять заблудишься в туманах.

Только теперь Моргейна разглядела, что девчонка держится за руку Ланселета. Тот с явной неохотой выпустил ее ладошку.

– Спасибо тебе, о, спасибо! – воскликнула девочка.

– Благодарить нужно Моргейну, – возразил Ланселет. – Это она знает все тропы, ведущие к Авалону и назад.

Девочка застенчиво искоса глянула на свою провожатую – и учтиво присела:

– Спасибо, госпожа Моргейна.

Моргейна глубоко вдохнула, вновь запахнувшись в незримый плащ жрицы – чары, что могла вызывать по своей воле; невзирая на грязную, изорванную одежду, босые ноги, мокрые волосы, что рассыпались по плечам, спутавшись в колтуны, она вдруг явилась взгляду высокой и статной, исполненной грозного величия. Она холодно подняла руку в благословляющем жесте, молча развернулась и жестом же приказала Ланселету следовать за собою. Даже не видя, Моргейна знала, что в глазах девочки вновь отразились благоговение и страх. Она безмолвно двинулась прочь – бесшумной скользящей поступью жрицы Авалона. Ланселет неохотно побрел вслед за нею.

Спустя мгновение Моргейна оглянулась, но туманы уже соткались в непроницаемую завесу, и девочка исчезла.

– Как ты это делаешь, Моргейна? – потрясение осведомился Ланселет.

– Что «это»? – отозвалась она.

– Ты вдруг показалась такой… такой… похожей на мою мать. Статная, отчужденная, надменная и… не вполне настоящая. Точно демонесса. Бедную девочку насмерть перепугала, зачем, право?

Моргейна прикусила язык, сдерживая внезапно нахлынувшую ярость.