Турбулентность

– Как вам этот столь прекрасный день, мисс Тэйлор? – спросила она, улыбаясь.

– Я в норме. А вы?

– Превосходно. – Ее улыбка не дрогнула. – Я не видела вас в шатле для экипажа сегодня утром, так что была весьма удивлена, когда вы в коем-то веке опередили меня. Представьте мое удивление, когда этим утром прибыла в аэропорт и увидела вас терпеливо ожидающей у выхода на посадку.

– Да, ну... – Я не была уверена, куда она ведет. – Вовремя означает слишком поздно, а заранее означает вовремя. Я воспользовалась шатлом прямо перед вами.

– О, правда? – Она скрестила руки и прислонилась к столешнице. – Знаете, это очень интересно, потому что перед моим шатлом не было других. И даже если бы они были, я бы увидела, как вы в него заходите, потому что была в лобби и пила кофе, читая книгу, с пяти утра. Если бы вы спускались со своего номера, я бы вас заметила.

Мне нечего было ответить.

– Кроме того, – сказала она, прищурив глаза. – Я на самом деле приходила к вам в номер в семь утра, чтобы убедиться, что вы идете, и представьте мой шок, когда уборщица сообщила мне, что вы так и не приходили в свой номер сегодня ночью.

Я почувствовала, как краснею, но все еще ничего не говорила.

– Итак, я начала размышлять. Ну, мисс Тэйлор определенно временами неспособна справиться со своими задачами, и хотя я видела ее спорящей с кем-то знакомым на гала-ужине неделю назад, эта молодая женщина ни за что бы не стала рисковать своей карьерой ради члена пилота. – Она покачала головой. – И конечно же, ресепшионист не имел в виду ту же девушку, когда говорил мне, что вы въехали в свой номер почти сразу же после некого «парня пилота». Не может же такого быть, верно, мисс Тэйлор?

Я сглотнула, не в силах выносить ее взгляд не секундой более.

– Прекратите это. – Она прищурила глаза. – Закончите это сегодня же. Меня не волнует, какой вид глупой похоти вы двое испытываете, но если это продолжится и дальше, вы будете уволены.

– Мисс Коннорс, я...

Она подняла руку.

– Я ожидала от вас большего. Вы можете найти себе и получше, чем этот чертов пилот, – она закатила глаза и ушла, не сказав больше ни слова и оставив меня в крайне неловком состоянии.

***

Через несколько секунд после регистрации в отеле Лос-Анджелеса, я свалила на хрен от мисс Коннорс и закрылась в своем номере. Подключила ноутбук к питанию и села за стол, вынуждая себя временно забыть о ее угрозах.

Я загуглила «Стюардесса уволена за нарушения политики против тесной дружбы между сотрудниками» и получила несколько страниц с ссылками. Щелкала на каждую из них, пока мое сердце опускалось все ниже с каждой новой статьей. К двадцатой статье я поняла, что восемнадцать из них касались инцидентов сотрудников Элиты Эйрвейс, но они имели место несколько лет тому назад. Более новые статьи лишь содержали цитаты руководства с различными вариациями фразы «Вот почему наша система безопасности на высоте. Наши сотрудники – настоящие профессионалы. Ни одна другая авиакомпания в мире не поддерживает политику, подобную нашей, в которой кроется наша мощь». Дерьмо...

Я закрыла окно браузера и откинулась на спинку кресла. Мне нужно было придумать способ покончить с этим; потерять работы из-за секса – не стоит этого дела, неважно, насколько этот самый секс невероятен.

Вздохнув, я встала и надолго отправилась в душ, прокручивая в голове последние несколько месяцев, подсчитывая все наши встречи. Независимо от того, что мне хотелось верить, будто все это перерастет в нечто большее, единственная вещь между нами, которая становилась все лучше, – это секс. Наши разговоры все еще были в рамках его условий, такие же несбалансированные и перекошенные в сторону моей открытости и его скрытности. И чем дольше я продолжала отрицать тот факт, что глубоко внутри хочу большего, тем более втягивалась во всю эту канитель и рисковала в результате остаться раненой.

Я вышла из душевой и сразу же отыскала контакт Джейка в телефоне. Набрала ему письмо и поспешно нажала «отправить», не давая себе шанса передумать.

Джиллиан: Нам нужно с этим покончить. Прямо сейчас. Мне жаль...

Он не ответил.

И лишь спустя целый час, я оторвала взгляд от экрана, осознав, что он и не ответит.

Красноречивое молчание было его простым способом принимать что-либо. Так что я снова открыла ноутбук и создала несколько новых вкладок.

Поскольку мне удавалось в течение нескольких недель сдерживать свое любопытство относительно семьи Джейка, а теперь мы практически расстались, я должна была узнать, что он имел в виду, говоря, будто Эван его брат. Почему он сказал это так, словно ненавидел признавать сей факт.

Я набрала «Эван Пирсон» в одной вкладке и «Генеральный директор Элита Эйрвейс Натаниэль Пирсон» во второй.

Нажала на лучшее фото Натаниэля и увеличила его, выгибая брови, когда заметила сходство между ним и его сыном, Эваном. Затем я открыла фото Джейка.

На первый взгляд они казались мало чем схожими – черты лица Натаниэля были мягче, а его волосы в более молодом возрасте были темно-каштановыми, дополняя густые усы. Но глаза – эти яркие голубые потрясающие ирисы были офигенно идентичны глазам Джейка.

Итак, его не могли усыновить...

Я смотрела на них двоих в течение по крайней мере минут пяти, гадая, каким чертом нечто подобное могло так долго не всплывать на поверхность, почему какие-то предприимчивые репортеры еще не состряпали историю хотя бы в таблоидах. Уверена, что заголовок «Известный семьянин и генеральный директор все это время скрывал сына» принес бы немало денег.

Я налила чашку дешевого отельного кофе и начала читать короткую биографию его отца на странице «Генеральный директор компании». Все было описано в точности так, как я помнила, опираясь на фундамент старой доброй сказки:

В шестилетнем возрасте Натаниэль Пирсон был маленьким мальчиком, который лишь мечтал стать пилотом. Он рос в бедности, его родители не могли себе позволить уроки в местной летной школе, так что вместо этого он пытался разобраться, как построить самолет. После того, как он бросил школу в четырнадцать лет, Пирсон стал работать на двух работах, дабы поддержать семью, и в конечном итоге вступил в летную школу, став одним из самых знаменитых пилотов нашей страны.

После десятилетней службы он создал Элита Эирвейс, чей первый полет состоялся на самолете, который Натаниэль помогал конструировать. Однако тот самый первый полет закончился крайне фатально, убив его собственную жену, Сару Ирен и серьезно травмировав его единственного сына, Эвана.

Хотя Эван полностью выздоровел, Сара скончалась от полученных травм, погрузив Натаниэля в годы депрессии. Из-за невыносимой душевной боли, Натаниэль пообещал сделать свою авиакомпанию самой безопасной в мире, и с тех пор у Элиты не было ни одного случая смертельных авиакатастроф.