Турция. Пять веков противостояния

В середине июля принц Кобургский получил сведения о плане турок. Он немедленно послал Суворову письмо, в котором сообщал, что у него нет возможности своими силами противостоять вражескому наступлению и поддерживать связь с левым крылом русской армии. Принц просил Суворова оказать ему помощь, «дабы неприятеля, столь накопившегося, опровергнуть в дерзком его намерении и устоять в своих пунктах…»

Суворов решил идти на соединение с войсками принца Кобургского. 16 июля в 6 часов вечера дивизия Суворова выступила из Бырлад, оставив на месте четыре батальона мушкетеров и три эскадрона карабинеров.

Всего в поход двинулось около семи тысяч человек и шестнадцать полевых орудий. За 26 часов войска Суворова прошли 40 верст и расположились рядом с лагерем австрийцев. Принц Кобургский поверил такому быстрому прибытию русских войск, лишь когда увидел их собственными глазами в Аджуде. Наутро он прибыл в лагерь Суворова для выработки совместного плана боевых действий. Однако генерал-аншеф приказал ответить принцу: «Суворов пьян». В середине дня принцу Кобургскому отказали во встрече, поскольку генерал-аншеф молится. Вечерний ответ совпал с утренним: «Суворов опять напился и лег спать».

Зато в полночь принц получил от Суворова письмо, которое по существу являлось приказом: «Войска достаточно отдохнули и мы завтра в 3 часа утра выступим двумя колоннами: австрийцы в правой, русские в левой пойдем прямо на неприятеля, не задерживаясь долго разыскиванием в кустах по сторонам, для того чтоб успеть вовремя подойти к р. Путне, рано перейти через нее и атаковать неприятеля. Говорят, что неверных только 50 000, а другие — и того менее, — жаль что они не все вместе, разом бы их разбили».

Обстановка не позволяла вести переписку или переговоры, и принцу пришлось подчиниться и выполнить план Суворова.

19 июля в 3 часа семь тысяч русских и восемнадцать тысяч австрийских войск выступили двумя колоннами, при этом в качестве авангарда левой (русской) колонны шел австрийский отряд полковника Кара-чая для того, чтобы скрыть от противника наличие здесь русских войск. Уничтожив небольшое турецкое прикрытие на реке Путна, войска форсировали ее и утром 20 июля двинулись к Фокшанам.

Турки оборонялись в трех укрепленных лагерях: первый располагался перед рекой Путна; второй — за рекой; третий — у Фокшан. Обнаружив движение русско-австрийских войск, построенных в боевой порядок, турки предприняли против них многочисленные атаки небольшими конными отрядами, удары которых успешно отражала легкая конница.

Турки бежали, и к ночи все союзные войска были сосредоточены на левом берегу реки Путна, а на правый берег был переправлен небольшой отряд для занятия второго, оставленного турками, лагеря.

Артиллерийская поддержка обеспечила закрепление отряда на правом берегу и в значительной мере способствовала устройству моста через реку, и к рассвету 21 июля русские были уже на правом берегу Путны. Вскоре за ними переправились и австрийские войска.

В ходе девятичасового сражения союзники продвинулись на расстояние до 15 верст. Потери турок составили более 1500 человек. Было захвачено 12 пушек (по другим источникам — 10). Русские потеряли убитыми 15 человек, ранеными 69, в числе которых был начальник артиллерии подполковник Воейков. Потери австрийцев убитыми и ранеными составили 200 человек.

После сражения Суворов с дивизией возвратился в Бырлад. На ходу Суворов написал письмо князю Репнину, где постарался убедить его воспользоваться плодами фокшанской победы и двинуться против армии великого визиря, стоявшей на Нижнем Дунае между Исакчи и Измаилом.

Князь терпеть не мог Суворова и за глаза называл его «натуралистом» и баловнем счастья. Узнав о фокшанской виктории, он поторопился послать поздравление принцу Кобургскому, всецело приписывая ему честь победы, чем вызвал справедливое неудовольствие Потемкина. «Разве так было? — корил Репнина светлейший. — А иначе не нужно их так подымать, и без того они довольно горды».

За фокшанскую победу Суворов был награжден бриллиантовым крестом и звездой к ордену Андрея Первозванного, который получил за Кинбурн. А император Иосиф прислал ему богатую табакерку, украшенную алмазами. Принцу Кобургскому австрийский император пожаловал орден Марии-Терезии. Но результат победоносного боя оказался незначительным. Успех не был развит, и турки скоро оправились от поражения.

Потемкин продолжал медленно двигаться со своим войском от Ольвиополя к Днестру. Он получил ложные сведения, что великий визирь идет на Молдавию, и повелел Репнину начать наступательные действия.

20 августа 30-тысячный корпус Репнина нанес поражение на реке Сальче отряду сераскира Гассана-паши, который ушел в Измаил. Ранним утром 22 августа Репнин подошел к Измаилу. Внезапно из крепости вылетела турецкая конница, однако казацкая лава опрокинула турок и загнала обратно.

Репнин приказал разместить всю полковую артиллерию (58 орудий) на семи батареях, расположенных на позициях в 200–250 саженях (430–530 м) от крепости. Несмотря на сильный ответный огонь турок, нашим батареям удалось зажечь предместье, и через три часа пожар охватил город. К вечеру 22 августа удалось пробить брешь в стене, и русские войска ожидали приказа идти на штурм. Но в последний момент по непонятным причинам Репнин не только отказался от штурма, но и вообще снял осаду Измаила. В реляции Потемкину Репнин оправдывался, что «штурмуя крепость, баз знатной потери успеха уповать не можно».

Действия Гассана-паши у Измаила были отвлекающими. И они достигли цели. Пока Репнин вояжировал к Измаилу и обратно, великий визирь со 100-тысячной армией решил нанести главный удар в стык между австрийскими и русскими войсками, разбить войска принца Кобургского и Суворова, а затем двинуться через Фальчи — Кишинев против главных сил русской армии, которые в это время сосредоточились к Днестру и начали движение на Каушаны в обход Бендер.

В это время австрийские войска принца Кобургского находились у Фокшан. Оттуда принц прислал Суворову сообщение о начавшейся переправе турок у Браилова и просил оказать ему помощь. В ночь на 8 сентября Суворов выступил через Текучи к Фокшанам, где австрийцы должны были навести понтонный мост через реку Серет. Но этот мост был наведен не в указанном месте, а выше Фокшан на 14 км. Русские войска должны были сделать еще 28–30 верст в обход для соединения с корпусом Кобургского. Дивизия Суворова преодолела расстояние в 70 км, форсировав две реки, за два дня. Утром 10 сентября дивизия Суворова соединилась у Фокшан с корпусом принца Кобургского. Австрийский корпус состоял из 18 тысяч человек при 73 орудиях. Дивизия Суворова состояла из 7042 человек при 20 полевых орудиях. Таким образом, союзная армия имела 25 тысяч человек при 103 полевых и полковых орудиях.

Турецкая армия, сосредоточенная на высотах между реками Рым-ник и Рымна, насчитывала, по данным австрийцев, 100 тысяч человек. Принц Кобургский, видя столь большое численное превосходство противника, предлагал выждать. Суворов требовал немедленно наступать. Он справедливо считал, что если турки в данный момент еще не наступают, значит, они не готовы. Верховный визирь действительно ожидал подхода резервов, но главное, что его беспокоило, это полученные сведения о появлении русских войск Репнина у нижнего течения Дуная. Ожидая более подробных сведений о действиях русских в целях выяснения их намерения, визирь задерживал наступление. Суворов предъявил принцу Кобургскому ультиматум: если принц откажется, он будет атаковать турок только силами своей дивизии. Тогда принц Кобургский вынужден был согласиться с предложением Суворова атаковать немедленно.