Шрифт:
Турецкий гамбит. Мягкая эротика
Григорий Жадько
Турция - горы, озера, трогательные овечки на склонах мясо на огне, рыба на гриле и овощи с йогуртом …пьяные русские и старые немцы. Турция… такая далекая и близкая. Близкая когда скопилось немножко денег. Совсем немножко на самый дешевый отель в расщелине гор. Ну, больше не было..
Она смотрит и просто улыбается. Наверно я очень смешной, я не вижу себя со стороны. Я вижу ее глаза…они огромные и глубокие. Касаюсь ее волос, мое лицо утопает в них. Что за духи щекотят мой нос. Что в них? Немного пастилы, малины, ванили и апельсина, а может французы намешали
Ночное море… кто первый сказал про него? Это теперь не имеет значения,… мы просто идем, взявшись за руки. Она в белом топике на лямочках, узкие браслеты на обоих руках из цветного стекла. Наверно я в ее помаде. Ну и пусть. Глубокий вечер, почти ночь. …Хвойный запах от карликовых сосен, цоканье ее каблучков…последний поворот и шум прибоя. Вначале как неясный рокот…громче, ближе…ближе. Горы расступились. Они остались у нас за спиной. Исчез запах хвойников,…в нос ударили запахи соленых брызг, йода и водорослей. Теплое море... ночь... лунная дорожка... и мы вдвоем...только море устало дышит и бьет волны о камни. Сегодня оно спокойное и доброе. Нет, я почти не гляжу на море. Когда она рядом… я забываю что есть что-то еще. Смотришь, в темные провалы ее глаз, что-то видишь, а больше угадываешь и забываешь все на свете.
– Ну, хватит дорогой, - говорит она,- твои губы очень нежные!
– Пойдем, искупаемся?
– Ты сошел с ума!
– Море теплое.
– Я не думала купаться, и не одета…
– Это же ночь! Это же наша ночь…и мы вдвоем…Видишь, какая Луна… золотистая дорожка… Мы войдем в нее. Потрогай воду…
– Но тогда мне придется снять верх…милый,…как я пойду мокрая обратно.
– Конечно,… так будет лучше, …и ничего не бойся…
– Я не буду снимать плавочки,…и ты …
– Даже в мыслях не было…- шучу я.
– Складывай вот тут аккуратненько. Мои джинсы сверху… если стащат вещи, то они первые…
– Кому они нужны, такие порванные…и обрехмавшиеся…
– Такие продают… я не сама… Думаю не украдут.
– Турки с горящими глазами, которые сейчас наблюдают за нами из кустов, могут.
– Не сочиняй. Какие Турки? Зачем им мои штаны?
– Такие товарищи очень любят женские поношенные вещи.
– Что такие есть…?
– Да полно!… Продают же в Америке нижнее белье Мерелин Монро, Греты Гарбо, за тысячи долларов. И покупают. А тут халява.
– Что они с ними будут делать?
– Не знаю…точно не носить…. Наверно будут нюхать как наркоманы. И представлять, что именно этими местами все терлось у тебя.
– Ужас!
– Еще какой. Бедные турки. Много ли им надо.
– Тогда пускай, я их недавно купила и еще не стирала… Ты говоришь про турок с горящими глазами, а я думаю о нашем негре в столовой. Он такой молоденький и с белыми ладошками.
– У него тоже горят глаза, когда он смотрит на тебя.
– Я заметила. Но он
такой хорошенький и смешной. Опрокинул посуду, извинялся, собирал.– Извинялся? Ты понимаешь на английском?
– Да немножко. Но нет! Он говорил на другом,… но так понятно…- сказала она.
– Может он говорил, что ты нравишься ему….?
– И это тоже…это видно по глазам… женщины всегда это видят… Все-таки она холодная. Я не решаюсь войти. Ну что так смотришь на меня?
– Запоминаю! Дай я их поцелую.
– Мы пойдем купаться!?
– А потом пойдем купаться.
– Ты хочешь, что бы я замерзла милый?
– Чуть-чуть… совсем чуть-чуть.
Я приник губами к ее упругой груди.
– Ну все… все …ты увлекся… идем …
Вода холодит наши тела. Главное зайти быстро… быстро… и тогда будет хорошо. Вот уже лучше,…а когда прижимаешь ее, то совсем становится тепло.
Какие мысли у нас в голове.?
«Просто она твоя»!...думаешь ты! «Просто он мой»...думает она!
– Мои губы не выдержат второй серии м-м-милый!- говорит она и немножко смеется, отстраняясь и запрокидывая голову.
– Ты не хочешь снять с себя все,- кто-то говорит из нас. Кто-то же это сказал? …А может мы это сказали вместе. И надо все, что мы сняли, унести на берег,… а так не хочется,… так не хочется заниматься этой прозой жизни… Все бросать и нести. … И конечно это делаю я…. А она опять весело смеется, так как видит при лунном свете мое недовольное лицо.
Я возвращаюсь. Она не улыбается,… даже слегка напряжена, когда я касаюсь ее.
– Вот видишь, что значит минутка, половинка… перерыв,…- говорю я.
– Это не от этого… я просто боюсь. Это все так пугающе… необычно. Боюсь, что нас увидят…
– Пусть… что можно увидеть в море?
– Боюсь, воды, волн, луны…даже когда ты уходил, боялась что подплывет рыба или медуза схватит меня за ноги.
– Страхи маленькой девочки?
– Не такой маленькой,…если я здесь и вот так…
– Это как?
– А вот таа-ааак?
– Ни фига себе как! Абсолютно голенькая? Чувствую!!!
– Не трогай меня там?!
– Буду трогать. Обязательно и непременно, пока тебя рыбки не съели.
– Такую большую?
– Они будут долго есть…есть и радоваться.
– Я не вкусная….!!!
– Это ты им скажи. Я то знаю! Еще, какая вкусная,… обалденно вкусная…Шок!
– Шоколадка «Шок»?
– Ты лучше, … ты лучше всех шоколадок в мире…
Я неторопливо и легко приподнимаю ее из воды к своему лицу. Она отрывается ногами от дна. Тонко-благоухающая грусть ее разомкнутого рта послушно обнимает мои губы.