Тургенев

Спустя три года после этой первой встречи с Татьяной Бакуниной Тургенев начал писать рассказ «Переписка» (потом он отложил его на половине и вернулся к нему только через десять лет). В этом рассказе явственно слышатся отзвуки пережитой сердечной истории.

Некоторые страницы рассказа словно бы взяты из подлинной переписки Тургенева с Бакуниной.

С первых же дней знакомства Тургенев звал Татьяну Александровну своей старшей сестрой (он был на три года моложе ее), а затем стал называть своей Музой, и ей показалось, что в его словах, в его взгляде она уже читает любовь. Потом ей пришлось убедиться, что она ошиблась. Но на первых порах она не замечала этой ошибки, тем более что и сам Тургенев не вполне, видимо, отдавал себе отчет в своих чувствах.

По возвращении из Премухина в Москву при первой же встрече с братом Татьяны Бакуниной, Алексеем, он попросил его написать сестрам, что дни, проведенные им, Тургеневым, в Премухине, останутся для него незабвенными, потому что каждый миг из этих шести дней заключал в себе целую вечность.

— Вот в таких словах и напишите… — настойчиво твердил Тургенев Алексею Бакунину.

Мало того, вскоре он и сам послал Татьяне Александровне письмо, выражая в нем надежду повидать ее в ближайшее время в Москве. В заключение он писал: «Я знаю, что вы не любите, когда вам говорят о вашем здоровье. Я хотел бы сказать одно. Вам должно бы знать, что ваша жизнь может приобрести и для других высокое и святое предназначение — да и кто знает, не случилось ли это уже?»

Через некоторое время он снова высказывает надежду встретиться: «Приезжайте в Москву, милые, милые мои сестры! — пишет он в Премухино 12 января 1842 года. — Прошу помнить обо мне, и знайте (как Пушкин сказал), что

Ваша тихая пустыня, Последний, грустный звук речей, Одно сокровище, святыня, Одна любовь души моей».

Эти полупризнания лишали Бакунину душевного покоя и самообладания. Ее любовь к Тургеневу разгоралась все сильней и сильней.

Отбросив условности, Бакунина первая объяснилась в любви: «…расскажите кому хотите, — писала она, — что я люблю Вас, что я унизилась до того, что сама принесла к ногам Вашим мою непрошеную, мою ненужную любовь. И пусть забросают меня каменьями…»

Она видела в Тургеневе образец совершенства, предрекала ему великую будущность как поэту и смиренно просила только об одном — помнить об ее преданной и неизменной любви.

Это необычное и страстное изъявление чувства смутило и даже озадачило Тургенева.

«Я никогда ни одной женщины не любил более Вас, — писал он ей, — хотя не люблю и Вас полной и прочной любовью».

И сама Татьяна Александровна впоследствии говорила брату Алексею, что у Тургенева не было истинной любви к ней, что «все это было не более, как фантазия разгоряченного воображения».

Роман с Бакуниной оставил заметный след в поэтическом творчестве молодого Тургенева.

Переживаниям, связанным с этим увлечением, посвящен целый ряд его лирических стихотворений начала сороковых годов («Долгие белые тучи плывут», «Дай мне руку — и пойдем мы в поле», «Нева», «Когда с тобой расстался я…» и много других).

Отзвуки романа с Бакуниной различимы также в поэме «Андрей» и в рассказе «Андрей Колосов». Если же брать шире — не только личную историю Тургенева и Татьяны Бакуниной, но общую атмосферу «премухинского гнезда», то надо сказать, что писатель почерпнул в Премухине много наблюдений, которые широко использовал при создании первых романов и повестей.

Сопоставляя отдельные строфы стихотворений Тургенева, посвященных Бакуниной, с соответствующими отрывками из его писем к ней, не трудно заметить, что стихотворения эти были как бы лирическим дневником его и непосредственно перекликались иногда с письмами.

«Дайте мне Вашу руку, — писал Тургенев Бакуниной в марте 1842 года, — и, если можете, позабудьте все тяжелое,все половинчатое прошедшего. Вся душамоя преисполнена глубокой грусти…» и т. д.

И вот выдержки из стихотворения, также написанного в 1842 году:

Дай мне руку— и пойдем мы в поле, Друг души задумчивой моей… … Позабудь все тяжкое, все злое. Позабудь, что расставались мы. Верь: смущен и тронут я глубоко, И к тебе стремится вся душа…

«Ваши письма, Тургенев, не оставят меня, — писала Татьяна Бакунина, — покуда будет жизнь во мне. Вам самим я не отдала бы их, если бы Вы даже стали требовать — мое страдание, моя любовь дали мне право, которого никто на свете не отнимет у меня. Ваши два последние письма — с тех пор, как я получила их — лежат на груди у меня — и мне одна радость чувствовать их, прижимать их крепко, долго…»

И вот строки из стихотворения «Нева» (1843 г.):

Теперь, быть может, у окна Она сидит… и не страдает; Но, как свеча от ветра, тает И разгорается она…. Иль, руки страстно прижимая К своей измученной груди, Она глядит полуживая На письма грустные твои…

Тургенев встречался с Татьяной Бакуниной не только в Премухине, но и в Москве и в имении друзей Бакуниных — Бееров.

Уезжая из Шашкина в 1842 году, Татьяна Бакунина писала Тургеневу: «Вчера вечером мне было глубоко бесконечно грустно — я много играла и много и долго думала. Молча стояли мы на крыльце с Alexandrine — вечер был так дивно хорош — после грозы звезды тихо загорались на небе; и мне казалось, они смотрят мне прямо в душу… Вот Вам письмо, которое я писала после первого свидания с Вами здесь — прежде я все хотела отдалить его, но теперь я хочу, чтобы вы знали все, что я думаю про Вас. Прощайте, Тургенев, пора ехать: близко Вас проедем мы, мне весело, прощайте, дайте мне руку Вашу…»

Стихотворение Тургенева «Гроза промчалась» (1844 г.) перекликается с этим письмом Татьяны Бакуниной. Оно навеяно воспоминаниями о той поре, когда Тургенев приезжал из Спасского верхом в Шашкино уже после того, как Татьяна Александровна уехала оттуда.

Это о ней, о своей «доброй, прекрасной сестре», вспоминал он, всходя на ступени знакомого крыльца: «А ты? Где ты? Что делаешь теперь?..»

Гроза промчалась низко над землею… Я вышел в сад; затихло все кругом — Вершины лип облиты мягкой мглою, Обагрены живительным дождем. … Какая ночь! Большие, золотые Зажглися звезды… воздух свеж и чист; Стекают с веток капли дождевые, Как будто тихо плачет каждый лист. Зарница вспыхнет… Поздний и далекий Примчится гром — и слабо прогремит… Как сталь блестит, темнея, пруд широкий, — А вот и дом передо мной стоит. И при луне таинственные тени На нем лежат недвижно… вот и дверь; Вот и крыльцо, знакомые ступени… А ты… Где ты? Что делаешь теперь? Упрямые, разгневанные боги, Не правда ли, смягчились? И среди Семьи твоей забыла ты тревоги, Спокойная на любящей груди? Иль и теперь горит душа больная? Иль отдохнуть ты не могла нигде? И все живешь, всем сердцем изнывая, В давно пустом и брошенном гнезде?

Роман Тургенева с Татьяной Бакуниной длился недолго. Уже весною 1842 года наметился разрыв их отношений. Об этом свидетельствует пространное и несколько противоречивое письмо Тургенева к ней, написанное в 20-х числах марта. Иван Сергеевич пишет в нем, что они стали чужды друг другу, и вместе с тем продолжает уверять Бакунину, что питает к ней глубокое чувство.

Татьяна Александровна усмотрела в этом письме неискренность, отсутствие простоты и настоящего чувства, прикрытое красивыми фразами.