Туркестан
Шрифт:
– Лыков Алексей Николаевич, – протянул ему руку сыщик.
Тот молча пожал ее и укоризненно посмотрел на полицмейстера.
– Господин Лыков назначен руководить дознанием по убийству русских в Ташкенте и окрестностях, – поспешил объяснить тот. – Можешь ему доверять. Он бывший чиновник Департамента полиции и очень опытный человек. Много опытнее меня.
Уралец пристально разглядывал Алексея, но по-прежнему молчал.
– Именно Лыков схватил силача Абнизова, – продолжил Скобеев. – Лично. Еще и тумаков ему отвесил. И шайку Асадуллы он же отыскал.
Тут агент наконец смилостивился и представился сыщику:
– Василий Семенович Закаменный.
Они сели
Когда вдова вышла из комнаты, Иван Осипович стал рассказывать осведомителю последние новости. Говорил он подробно. Видимо, капитан считал, что его агент должен знать, с чем ему предстоит столкнуться. Что ж, это верно, мысленно одобрил Лыков. Когда полицмейстер изложил последние показания Муллы-Азиза, Уралец заерзал.
– Так, – сказал он. – Я должен найти этого стервеца. Правильно?
– Да, но не только найти, но и выяснить, кому он теперь служит.
– Понятно. Разрешите потратить на это пару червонцев. Придется угощать людей…
– Конечно! – ответил Скобеев, протягивая осведу [60] банкноты. – Здесь тридцать. Сколько тебе понадобится времени?
– Несколько дней.
– Ну, с Богом!
Закаменный удалился так же, как пришел, – через сады. Но Иван Осипович не спешил допивать чай. Спустя десять минут дверь распахнулась, и в комнату шагнул пожилой сарт в зеленой чалме. Седобородый, с хитрыми глазами; одет в халат из серо-голубого константинопольского сукна. Серьезный дядька! Аксакал прижал одну руку ко лбу, вторую к сердцу, потом протянул обе руки капитану, сказав приветствие. Затем взялся за бороду и сотворил про себя молитву. Лишь после этого сарт повернулся к Алексею.
60
Освед – осведомитель (полиц. жарг.).
– Господин Лыков – чиновник самого генерал-губернатора, – пояснил гостю полицмейстер. – А это мой тамыр [61] Карымдат-ходжа Шамсутдинов. Он арык-аксакал Шейхантаура и очень уважаемый человек. Ак-суяк, «белая кость»! [62] Его род ведет свое начало от халифа Усмана, зятя Мухаммеда!
Ходжа посмотрел на сыщика и одобрительно проворковал на чистейшем русском:
– Господин Лыков быстро соображает и метко стреляет. Злодея Еганберды он уложил, не утруждая себя беготней.
61
Тамыр – друг.
62
Ак-суяк («белая кость») – сословие, ведущее свое происхождение (чаще всего, мнимое) от пророка Мухаммеда и первых четырех мусульманских халифов, а также от мусульманских святых и от Чингиз-хана. Его представители формировали местную элиту.
Алексей с Иваном Осиповичем не скрыли удивления: откуда аксакалу это известно? Но тот лишь отмахнулся:
– Ташкент – маленький город, все новости сходятся на базар.
– Вот и хорошо, тамыр, – обрадовался полицмейстер. – Меня интересует один человек. Помоги мне его найти.
– Как его зовут?
– Его зовут Исламкуль.
По лицу аксакала пробежала
точь-в-точь такая же судорога, как совсем недавно у Скобеева.– Сын шайтана! Вы до сих пор его ищете? Говорят, участникам бунта обещана вскорости амнистия…
– Рядовым – да, их вот-вот простят. И даже из ссылки вернут. Но этого негодяя мы разыскиваем по другому делу. Я слышал, что Исламуль снова в городе.
– И натворил тут новых дел?
– Да. Он был связан с шайкой локайцев, которую мы недавно побили.
– Вот как! – воскликнул Карымдат-ходжа. – Где кровь, там всегда этот черный человек. Ты знаешь, что после холерного бунта он убежал к инглизам?
– К англичанам? – удивился Иван Осипович и со значением поглядел на Лыкова. Тот молча кивнул: мы на верном пути!
– К ним.
– Вот почему мы тогда его не поймали…
– Именно, – подтвердил аксакал. – Его укрыли за горами. Сначала те же локайцы, а потом он перебрался в Индию. С тех пор я ничего о нем не слышал.
– Исламкуль уже в Ташкенте, уважаемый ходжа. И опять творит зло. Поможешь мне?
Туземец встал, взял себя за бороду.
– Конечно, Иван-тюря. Русские и сарты должны жить в мире и согласии. А такие люди, как Исламкуль, нам мешают. Как только я что-то узнаю, сразу сообщу тебе.
Уже на пороге аксакал повернулся к Алексею и ткнул в него пальцем:
– Будь осторожен. Твои враги будут тебе мстить.
И ушел.
Ивана Осиповича очень встревожили последние слова Карымдата-ходжи. Лыков отнесся к ним спокойнее. Он уже привык, что его постоянно хотят убить… Но как быть с Ольгой? Безопаснее для вдовы, если сыщик съедет с квартиры. Однако Скобеев так не считал.
– Посмотрите в окно, – сказал он. – До крепости с ее гарнизоном сто саженей. На Махарамском проспекте пост городовых. Кто сюда сунется?
Обедали они у капитана на квартире. Его супруга сварила щи с говядиной, каких в этом городе нигде не поешь. По комнате величественно гуляли бухарские кошки – очень красивые, редкие и дорогие. Лыков думал, не купить ли ему пару таких на обратном пути. Пятьдесят рублей его не смущали, но как их везти? Да и обрадуется ли новым жильцам Василий Котофеевич Кусако-Царапкин? Котище, перешедший к Лыковым по наследству от Благово, постарел. Он уже не тиранил детей, а молча лежал весь день на брюхе и неохотно ел. Вот-вот помрет… Нет, пусть последние месяцы его жизни пройдут без потрясений, решил сыщик.
После чревоугодия сели за чайный стол. Хозяин сказал:
– Теперь надо ждать. Мы зарядили двух очень сведущих людей. Они в Ташкенте найдут хоть черта лысого, если таковой водится в этом городе. Особенно я надеюсь на аксакала. Мудрый человек и свой для сартов – ему скажут все. Опять же, «белая кость». У Карымдата-ходжи даже жена особенная. Она биби-хальфа. Знаете, что это такое?
– Женщина-мулла, образованная мусульманка. Большая редкость среди туземцев!
– Истинно так. Все семейство ходжи склонно сотрудничать с властью. Поэтому надо подождать.
– Можно ждать, но не бездельничать, – возразил Алексей.
– Ну-ка? Что вы предлагаете?
– Я все думаю: почему убили именно Тринитатского? Он просто подвернулся под руку или тут другое? Возможно, штабс-ротмистр чем-то мешал нашим злодеям-интендантам. И они заказали его курбаши.
Иван Осипович сник.
– Странно, что я сам не задался этим вопросом раньше… Эх, лучший сыщик Туркестана! Возле вас, Алексей Николаевич, я чувствую себя младенцем.
– Иван Осипович! Вы офицер, не ваше дело было жуликов ловить! Скажу без лести: я впервые встречаю военного человека, настолько способного к сыскной службе.