Тусовки 6"Б"

21. Измена

Леха услышал имя девочки и сразу забыл обо всем на свете. Посреди Лунного бульвара стояла женщина и кричала:

– Юна! Юна! Я зову тебя уже в сотый раз! Опаздываю в бассейн! У нас строгий тренер!

– Всего в шестой, – отозвалась Юна и подошла не к маме, а к Лехе.

– Здравствуй. Не видел ли ты профессора Юлия Цезаревича? Мне он совершенно не нужен, но надо его найти.

– Зачем? – Леха спросил простодушно, хотя было понятно, что прямого ответа на прямой вопрос он не получит.

– А так, – засмеялась Юна, – серьезное дело. Найди мне Профессора, сможешь? – И она заглянула Лехе в лицо. Просьба была трудная – Профессор мог быть где угодно. Но глаза Юны были карие, большие, лукавые и печальные. Лукавство было подлинное, а печаль притворная, но в таких тонкостях Леха не разбирается. Может быть, поэтому он так нравится девчонкам? Они его весело обманывают, а он им весело верит. Леха буркнул:

– Еще чего – найди. Делать мне, что ли, нечего?

– А что тебе надо делать? – спросила Юна.

– Мало ли. Тренировка – раз. Тусовка – два. И еще куча дел.

– Понимаю, – улыбнулась она, – ты очень занят. Значит так, когда отыщешь Юлия Цезаревича, приведи его сюда, я буду ждать.

– Жди хоть до лета, мне по барабану, – грубо сказал он и умчался искать Профессора.

Он нашел его в интернет-кафе, Профессор Кислых щей пил кофе, играл в новую игру «Охотники в пустыне» и никого не замечал, хотя в кафе было кого замечать: несколько хорошеньких девчонок играли за соседними компьютерами.

– Привет, Профессор, – подмигнул Леха и тут же спросил: – Ты любишь щи?

При всем уважении к Профессору, Лехе хотелось его дразнить. Прикалываться, как называли это в шестом «Б».

– Для этого идиотского вопроса ты примчался с другого конца Лунного бульвара? – поинтересовался Профессор. Юлия Цезаревича трудно вывести из себя, таких людей дразнить бесполезно. – Каждый второй человек, или даже каждый первый, услышав слово «профессор», добавляет: «кислых щей». Достали, Леха, вот так. А тебе что-нибудь нужно?

– Очень даже нужно. Нужен ты, Профессор.

– Зачем я тебе понадобился?

– Мне лично ты и задаром не нужен. Но тебя ищет девочка, она ждет под тополем, а там холодно и скучно. Пошли?

– Не вижу смысла, – Юлий Цезаревич махнул рукой, потом допил кофе, доиграл в «Охотников», поднялся, заплатил в кассу. И только после всего этого они вышли на бульвар.

– Пошли быстрее, – торопил Леха. Он представлял себе хрупкую девочку с таким нежным именем – Юна. Стоит там одна, мама рассердилась и ушла в свой фитнес-клуб, а дома будет пилить дочку – все мамы одинаковы. Девочка достает из сумки мобильник, смотрит на часы, время тянется и тянется. Леха отчетливо представил все подробности. Так всегда бывает с Лехой, когда он влюбляется – видит ее каждую минуту и все время думает о ней. Леха от нетерпения готов был подтолкнуть Профессора в спину.

– Профессор, ну что ты еле плетешься?

– Смысла нет идти к этой клиентке. Сейчас сам увидишь.

Юны не было видно за толпой ребят – вокруг нее стояли Оля, Артем, Барбосов и еще несколько человек – почти весь класс. Безошибочное чутье привело их сюда, предстояло что-то интересное.

– Профессор! Пришел! Я так рада! – воскликнула Юна.

Лехе она не сказала ни слова. Как будто он, Леха, вольный борец, обязан бегать для нее по кафе за Профессором. Ладно. Леха стерпел.

– Она хочет получить консультацию, – Барбосов ткнул пальцем в сторону Юны. Барбосов не знал или забыл, что о присутствующем человеке не говорят «она» и тем более не указывают на него пальцем.

– Барбос! Ты ведешь себя невоспитанно, – Лидка Князева старалась понравиться Профессору, но он ее не замечал.

Надя-Сфинкс тут же вступилась за своего кавалера:

– Князева! Когда у тебя, наконец, появится хоть какой-нибудь мальчишка, ты будешь его воспитывать.

– И он от тебя сбежит, – засмеялась Оля, – никто не любит, когда воспитывают. Тем более – мальчишки.

Все смеются, а Надя-Сфинкс серьезным тоном продолжала:

– А Барбосик не твой воспитанник, Князева. – И Надя-Сфинкс положила руку на плечо Барбосова. Наде хотелось подчеркнуть право собственности.

Леха тем временем любовался Юной. Какая она хорошенькая, немного грустная, немного, наоборот – веселая. И она хочет спросить Юлия Цезаревича о чем-то важном и срочном – не зря же просила Леху побыстрее разыскать Профессора. Но она не обращается к Юлию Цезаревичу, она деликатно ждет, когда он сам заметит ее. А он болтает с Олей о кролике Крошке. Оля обожает своих животных – морских свинок, карликового зайца. Но Крошка – любимый и самый умный из всех.

– Мой кролик Крошка часто гуляет со мной на Лунном бульваре. И сегодня намекал, чтобы я его взяла, но я решила оставить его дома – Крошка простужен, чихает и слезы текут. Он совсем как человек.

– Он не может быть как человек. Даже человек не всегда похож на человека, – глубокомысленно и серьезно сказал Профессор Кислых щей.

И тут прибежала Агата:

– У вас тусовка, а мне не позвонили! Нечестно! А это кто? – Она смотрела на Юну. – Леха глазки прячет – с Лехой все ясно, – засмеялась Агата. – Профессор, привет.

– Здравствуй, Агата, ты многое понимаешь и легко смотришь на жизнь. Я тебе могу сказать будущее, хочешь?

– Давай, скажи, Профессор, только на гонорар не рассчитывай, денег осталось только на мороженое.

– Хорошо, обойдусь без гонорара. – Кивнул он и опять стал разглядывать всех, не смотрел только на Юну.

Леха все это время бубнил:

– Человек попросил, я сбегал, поискал и нашел Профессора. Просто человек попросил, и ничего я глазки не прячу, не своровал и не совершил преступления. А ты, Агата, вечно. Ты вообще, Агата.

Как все виноватые, Леха оправдывался долго и тупо. И чем дольше он бормотал свои пустые слова, тем больше все вокруг хихикали.

– Леха, не сдавайся! – подзуживал его Барбосов. – Чего она придирается?

– Ну нашел человека, человек попросил, и тогда человек сбегал. Обычный гуманный поступок, – Оля умеет оставаться непроницаемой, особенно, когда врет. – Мы с Артемом никогда не ссоримся, правда, Артем?

– Надо находить консенсус! – Артем любит непонятные слова. Он вычитывает их в Интернете. На плече Артема, как обычно, висит сумка, в ней шебуршит крыса Гертруда. Оля кинула в эту сумку дольку мандарина, шуршание прекратилось.

Тут Профессор, наконец, обратил внимание на красавицу Юну: