Тутанхамон. Сын Осириса

В юго-восточном углу, величественный и смотревшийся странно в этом нагромождении предметов, возвышался эбеновый трон с инкрустацией из слоновой кости. Его сиденье было вогнутым и покоилось на скрещенных ножках в виде утиных голов; спинка, приделанная к нему, имела стилизованный геометрический узор и божественные символы, а также иероглифические надписи с именами Атона и Амона. Инкрустация по дереву на сиденье невольно ассоциировалась с пятнами на шкуре леопарда. Отдельные части трона были покрыты золотом, другие – стекловидной пастой и драгоценными камнями. Неподалеку валялся табурет, изготовленный из тех же материалов, декорированный сценами традиционных врагов Египта, сокрушаемых под пятой фараона. Рядом с ним соломенный стул, который исследователи назвали «садовым», был прислонен к еще одному стулу, окрашенному белой краской; промежуток между ножками последнего был украшен двумя геральдическими растениями Египта. Данный мотив повторяется на табурете, на котором представлены декоративные растения, выполненные из золота. Однако наиболее оригинальным из всех оказался деревянный табурет на трех ножках, выкрашенный белой краской, с ножками в виде собак и опять же покрытый узором из геральдических растений. Его полукруглое сиденье целиком украшала резьба с противостоящими львами, лапы которых были связаны; на сиденье также лежала круглая, расшитая бисером подушка.

В боковой камере также стояли два шкафа из темно-красного кедра и эбенового дерева, украшенные драгоценными камнями. Каждый из них опирался на четыре высокие ножки, и они очень походили на стиль бабье (туалетных столиков для бритья), распространившийся в Европе в XIX веке. По углам одного из них шли полосы из инкрустированных надписей, а в основании обоих имелся фриз из амулетов; на первом – столбы Осириса и узлы Исиды, на втором – знаки жизни, анк, чередующиеся со скипетрами уаз (божественная сила). На первом из шкафов, который Картер обнаружил в сломанном виде, иератическая надпись гласила, что он предназначался для хранения наиболее роскошных одежд царя. Фактически там лежали четыре подголовника, два были сделаны из дерева и украшены религиозными сюжетами. Образуя основание одной из опор, богиня неба поддерживала полукруглую подставку для затылка. На втором подголовнике, выполненном в форме раскладного табурета со скрещенными ножками, которые оканчивались утиными головами, по бокам были вырезаны головы богини Бес. Ножки последних двух подголовников, отличающиеся строгим исполнением, опоясывали золотые кольца; у одного стекловидная паста имела матово-голубой цвет, у другого – темно-синий.

В прямоугольном деревянном ящике находилась оригинальная подставка для царских головных уборов в виде гриба, от которых осталось несколько кусочков материи, прекрасного золота, лазурита, сердолика и полевого шпата. Этот древний предшественник наших шляпных коробок оказался втиснутым между сосудами для вина, валявшимися в северном конце комнаты.

Затем настал черед трех эбеновых ящиков с иератическими надписями, свидетельствовавшими о том, что это «гардероб для одежды его величества, когда он был молодым (анпу)». В одном из них также должен был храниться ладан, смолы, порошок сурьмы и три золотых кузнечика. Все это пропало. Кроме того, было обнаружено еще семь, почти пустых, ящиков; один из них привлек особое внимание, поскольку представляет собой первый известный в истории набор игр с отделениями, ящичками и остроумным устройством, которое закрывалось автоматически. Набор содержал комплект миниатюрных фигур из слоновой кости для игры в сенет, несколько пращей (рогаток?) и оригинальное «огниво» для получения огня путем трения лука о размеченные круглые лунки на пластине из твердой древесины. В нем также лежали перчатки лучника для предохранения левого запястья, несколько разных браслетов, на одном (из слоновой кости) были изображены преследуемые животные, включая лошадь, загнанную собакой, и целый ряд браслетов из фарфора с именами предшественников-соправителей: Аменхотепа IV – Эхнатона и Сменхкара.

Наверху кучи предметов у западной стены лежал грубо изготовленный и разбитый ящик с небольшими отделениями из терракоты, покрытыми бледно-голубой лазурью (в первой камере в аналогичном ящике находилась столовая посуда из темного лазурита). Рядом с дверью, среди корзин, был обнаружен еще один ящик, в котором находились тканые перчатки и две литургические мантии прямоугольной формы, наподобие далматика. Эти одежды были вышиты шерстью и тканым узором по бокам и кайме со сценами охоты на диких животных. Тканый ворот имел цветочный и геометрический узор и имена Атона и Амона. Можно предположить, что существовала связь между этим, явно литургическим одеянием и, в равной мере, литургическим троном, стоявшим в той же комнате. К упомянутой группе предметов необходимо добавить церемониальный скипетр из золоченого дерева (известный как Хе-реп или Аба), на одной стороне которого изображены освящаемые жертвенные животные, а на другой была указана вертикальная надпись, из которой следовало, что лик царя, сына Амона, сиял «как Атон во время своего появления». Среди множества ящиков был обнаружен один большой сундук в форме лука, содержащий, соответственно, луки, стрелы (в комнате было найдено двести семьдесят восемь стрел шестнадцати разновидностей) и бумеранги различных типов. В число оружейных предметов боковой камеры также вошли длинные палки, изогнутые мечи (или харпи) и восемь щитов, при этом только четыре из них могли использоваться. Вотивные щиты имели искусные украшения по золоченому дереву с изображением царя в виде сфинкса, топчущего врагов или покоряющего льва. Амулеты, разбросанные по полу вместе с моделями инструментов и ушабти, вероятно, ранее находились в сокровищнице; несомненно, что отдельные модели лодок также предназначались для этой комнаты. В направлении северо-запада, среди разного мусора, лежала прекрасная серебряная ваза, стилизованная под гранат.

Нельзя также не сказать несколько слов о многочисленных жезлах и посохах всевозможных типов. Одни были отделаны золотом или серебром, другие – инкрустированы по дереву, третьи – искусно вырезаны из ценных пород деревьев и отполированы. Все они были снабжены исключительно оригинальными ручками и металлическими наконечниками; был представлен каждый тип, включая рогатины для ловли пресмыкающихся. Веера и цепы без страусиных перьев представляли собой жалкие остатки того, что использовалось в процессиях, окружавших царя; несомненно, они составляли часть всего церемониального ансамбля. На одном из предметов были выгравированы имена Эхнатона и бога Атона.

Несколько комплектов игры, состоящей из тридцати квадратов, под названием сенет, были обнаружены вместе с фигурами, игральными костями и палочками-костями. Доски для игр были трех различных типов, и при их изготовлении использовались эбеновые деревья, слоновая кость и золото. Там также находилась пара сандалий, декорированных настоящей инкрустацией, кожаный корсет и пара кастаньет из слоновой кости, надеваемых на руки, на которых стояло имя царицы Тии. К этому разношерстному ассортименту также следовало бы добавить переносной балдахин, остатки которого были обнаружены в первой камере.

В указанном перечне необычных предметов мы в первую очередь должны выделить своего рода piece montee, или то, что первооткрыватели назвали гордостью коллекции. Вырезанный из очень хорошего алебастра и украшенный цветной мастикой и золотой фольгой, он состоял из прямоугольной чаши с богатым цветочным узором и включал имена Тутанхамона и его жены Анхесенамон. В центре чаши, вероятно служившей подставкой для цветов, на небольшом постаменте покоилась лодка, по краям которой возвышались головы козерогов. Под центральным балдахином, поддерживаемым четырьмя цветочными колоннами, находился объект, аналогичный саркофагу, – емкость без крышки, украшенная растительными мотивами. На носу ладьи восхитительная и обнаженная молодая девушка прижимала к груди цветок лотоса, а на корме женщина-карлик держала длинный шест.

В комнате еще оставался очень побитый сундук, стоявший в северо-западном углу; его великолепная крышка из декоративной слоновой кости, окаймленная фризом из алебастра и стекловидной пасты, была обнаружена в другом углу камеры. Центральным украшением, тонким и поэтичным, хотя несколько перегруженным, служит молодая пара, Тутанхамон и Анхесенамон, стоящая под цветочным покровом в саду грез. Царица, глядящая на царя, похожего на ребенка, протягивает ему две связки из папируса и лотоса. Надписи подтверждают подлинность изображенных фигур. На боковых панелях представлены сцены, исполненные в одном и том же стиле, и они относятся к охоте, рыбной ловле и бегущим животным. В определенном смысле эта находка со сценами из семейной жизни как бы служила неотъемлемой частью огромного сундука, обнаруженного около высоких черных статуй первой камеры, на поверхности которого нашли отражение ратные и охотничьи подвиги победоносного царя.

Теперь нам следует вкратце остановиться на том, что Картер считал предметами, первоначально предназначавшимися для боковой камеры, – фактически все, что содержало втирания, а также жидкие и твердые запасы провианта. В комнате по-прежнему находились тридцать четыре вазы и алебастровые сосуды. Они были пусты, но ранее содержали масла и втирания, очевидно чрезвычайно ценившиеся; крышки и пробки на них отсутствовали. Отдельные алебастровые сосуды прежде использовались другими владельцами, чьи имена были стерты. На других стояли имена предшественников Тутанхамона, включая даже Тутмоса III. Древние разбитые вазы были отремонтированы. На двух с картушами Аменхотепа III были выбиты иероглифы, обозначающие имя Амона. Одна из ваз с резным украшением имела вид ситулы (или чаши для возлияний с ручкой). Другие, с очень длинными горлышками, украшали кольца из цветов, инкрустированных цветной пастой. Наиболее замечательная была изготовлена в форме грозного льва, и его голова, украшенная высоким цветочным убором, образовывала горлышко сосуда. Одна из передних лап льва была поднята, а вторая покоилась на иероглифе, магическом знаке защиты. На стоящем на подставке сосуде из алебастра с инкрустацией из слоновой кости и цветного пигмента были приведены имена Тутанхамона и его жены. Еще одна «бутылка» была представлена в виде небольшого козерога, который лежит и блеет или, по крайней мере, высунул свой язык. Одна крышка, отделенная от своего сосуда, состояла из плоского алебастрового диска, к которому была прикреплена чаша, образующая гнездо для четырех яиц и крошечного, с открытым клювом, оперившегося птенца; он расправил свои крылья.

Кроме того, здесь были найдены сто шестнадцать корзин, в которых главным образом лежали сушеные фрукты и зерно, в том числе мандрагора, виноград, дум-орехи, семена дыни и т. д. Корзины имели самую разнообразную форму; такими и сегодня пользуются в Египте. В одной, похожей на бутылку, хранился сушеный изюм. Следы того, что осталось в первой камере, указывают на то, что когда-то запасы продуктов были гораздо богаче.

Наконец, исследователи обнаружили три дюжины сосудов для вина, больших амфор, имеющих первостепенное историческое значение благодаря иератическим надписям на своих расширенных частях. В основном они были изготовлены из глины в классическом египетском дизайне с широкой средней частью, двумя небольшими ручками и узким основанием. Пробки из необожженной глины, оставшиеся в целости и сохранности, сообщили еще более важную информацию в отношении истории амарнского периода. Например, по ним удалось установить, что последним годом правления Тутанхамона оказался девятый. Большинство вин поступило с виноградников «западной реки», то есть из района дельты. Самые последние сосуды для возлияний поступили из-за границы, и хотя вино в них могло быть египетским (глиняные печати имеют такую же маркировку, что и египетские сосуды), их яйцевидная конфигурация с узким горлышком и одной ручкой, несомненно, указывает на сирийское происхождение. Колпачки, закрывающие отверстия в массивных пробках, служили «предохранительными клапанами» для выпуска газов, образующихся при брожении.

Первый урок гробницы

В широком смысле им оказалось сказочное богатство, как по своей подлинной ценности, так и по огромному количеству предметов и их художественному значению. Множество предметов было изготовлено из драгоценных материалов, и золото, не поддающееся порче, покрывало весь ассортимент изделий, столь необходимых для обеспечения вечной жизни умершим. Мебель и драгоценности, одежда и вазы, бытовые изделия и изображения духов (иногда и имена ранних правителей) – все они являлись молчаливыми свидетелями своего периода времени. Но ни одна из надписей не проливала свет на историю умершего царя, хотя религиозные тексты по краям погребальных балдахинов были расшифрованы и даже на статуэтках были прочитаны типичные молитвы и имена некоторых слуг. Картер повсюду искал папирусы; однажды он наткнулся на скромный ящик (под № 43) в первой камере и решил, что это наиболее ценная находка во всей гробнице. В ящике лежал свернутый материал, но только он оказался тканью. Исследователю пришлось признать, что гробница не так уж легко раскроет ему секреты царя.