Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. Люди и разбойники из Кардамона. Шляпа Волшебника
Шрифт:
– Извини, пожалуйста, Тобиас. Посоветуй, как мне быть. Понимаешь, мы вот тут стоим. То есть не мы, а осел стоит. Не желает сдвинуться с места. И трамвай из-за него стоит, не может двинуться с места. И Бастиан вот тоже стоит… Бедный я, несчастный, что же мне делать?
– Гм, – задумался старый Тобиас. – Вот что: отцепи-ка для начала тележку, а там посмотрим.
– Да что ты, это не поможет, – сказал Силиус, но все же сделал, как Тобиас велел.
– А теперь, Силиус, – продолжал Тобиас, – теперь подкати тележку вот сюда и поставь её сбоку от осла, вот так. Ну, а теперь мы дружно возьмёмся, поднимем эту строптивую
И они все вместе подняли осла и поставили на пустую тележку. А он и там продолжал стоять все так же неподвижно. И вид у него был все такой же упрямый.
– Ну вот, – оказал Тобиас. – А теперь, Силиус, тебе остаётся лишь взяться самому за оглобли и отвезти своего осла домой.
Бедный Силиус впрягся в тележку и поволок её домой. А осел стоял себе удобненько наверху и радовался, что может спокойно ехать на тележке, вместо того чтобы самому её тащить.»Хи-ха! Хи-ха!» – говорил он. Ослы всегда так говорят, когда им что-нибудь нравится.
– Баловство одно, – ворчал Силиус.
Но порядок был восстановлен, движение в Кардамоне снова наладилось, и трамвай с пассажирами продолжал свой путь по обычному маршруту: от городских ворот до моста и обратно.
Силиус уже скрылся из виду, а остальные все не расходились. Они смотрели вслед Тобиасу и говорили;
– Ну и Тобиас! До чего ж умен! Светлая голова!
– Да, – спохватился вдруг парикмахер Серенсен, – мне ведь надо поторапливаться, у нас вот-вот репетиция начнётся. Сами знаете, какой завтра день!
И он заспешил в свою парикмахерскую. А там его уже ждали трое добрых друзей: молочник, барабанщик и портной. Все они пришли со своими инструментами. Ведь сегодня у кардамонского городского оркестра последняя репетиция накануне большого праздничного дня.
– Давайте скорей начинать, – сказал парикмахер Серенсен. – Три-четыре!
И они заиграли новый»Кардамонский марш», который разучивали к Празднику Лета и Солнца.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Маленькую Камомиллу не пускают на праздник в городской парк
И вот наконец настал Праздник Лета и Солнца в городе Кардамоне. Все началось с того, что рано утром музыканты кардамонското городского оркестра в белых фуражках и с цветами в петлицах выстроились на главной площади и сыграли»Кардамонский марш».
А день был чудесный! Солнце ярко светило, дома были украшены цветами, флаги весело полоскались на высоких мачтах. Дети в этот день не учились, а взрослые не работали. И все надели нарядное воскресное платье, хотя это был просто-напросто вторник.
Из окрестностей Кардамона люди съезжались в город в украшенных цветами повозках. У осликов висели на шее цветочные венки, а на голове развевались султаны из разноцветных бумажных полосок. Красота была необыкновенная!
Все шли в этот день в парк. Впрочем, нет, не все. Маленькая Камомилла не шла в парк. Тётушка София её не пустила. И ей было очень обидно: ей ведь тоже хотелось побыть на празднике вместе со всеми, погулять в парке и послушать музыку и пение. Но что ж поделаешь. Уж если тётушка София сказала»нет», значит, нет никакой надежды. Ведь тётушка София такая сердитая и сварливая, что даже сам Бастиан её побаивается.
Камомилла села за пианино и начала разучивать свой урок по музыке, потому что,
когда играешь, всегда становится легче на душе.И как раз когда она сидела и играла маленький вальс, мимо её дома проезжал верхом на ослике её лучший друг Томми. Камомилла играла так красиво, что Томми остановился у неё под окном и заслушался. А Камомилла под собственную музыку пела тоненьким голоском:
Ах, как я стараюсь,Клавишей касаюсь —раз, и два, и три,Раз, и два, и три.Главная забота —Не нарушить счета,Раз, и два, и три,Раз, и два, и три.Кто играет долго,Тот добьётся толка,Раз, и два, и три,Раз, и два, и три.Стану я постарше —Вальсы, польки, маршиПриходи послушать —Не забудь, смотри!Раз, и два, и три.– Камомилла, а Камомилла! – крикнул Томми. И Камомилла выглянула в окно.
– Как ты хорошо играешь! – сказал Томми.
– Правда? – спросила Камомилла, просияв от удовольствия.
– Мой папа тоже здорово играет, – сказал Томми. – Только не на пианино, а на трубе.
– Труба звучит очень красиво, – сказала Камомилла.
– Сегодня городской оркестр будет выступать в парке, так что ты сама услышишь, как он играет, – продолжал Томми.
– Да нет, я ведь никуда не пойду, – ответила Камомилла.
– Почему же? – удивился Томми.
– Тётушка София говорит, всякие праздники и развлечения – это не для маленьких девочек. И поэтому мы обе, и я, и тётушка София, останемся дома.
– Это обидно и досадно, – сказал Томми. – Если бы тебе разрешили пойти в парк, ты бы могла покататься верхом на Понтиусе. – Так звали его ослика.
– Да, это досадно и обидно, – сказала Камомилла.
– А ты не можешь удрать из дома незаметно для тётушки Софии? Хочешь, я помогу тебе вылезти в окошко? – предложил Томми.
Но Камомилла грустно покачала головой:
– Нет, так я не могу.
– Ну, тогда надо ещё что-нибудь придумать. – Томми думал изо всех сил, но так ничего и не придумал – дело-то было не из лёгких. – Знаешь что, – сказал он, – влезу-ка я на башню да спрошу старого Тобиаса, уж он наверняка что-нибудь посоветует.
– Думаешь, посоветует?
– Конечно, вот увидишь!
И Томми помчался к старому Тобиасу.
– Маленькую Камомиллу не пускают на праздник, – пожаловался он. – Правда же это обидно?
– Конечно, ужасно обидно, – согласился Тобиас. – Мы непременно должны ей помочь.
И они стали вместе думать, как бы это сделать.
– Послушай-ка, Томми, – сказал Тобиас – я, кажется, знаю способ: нужно, чтобы кто-нибудь уговорил тётушку Софию пойти в парк на праздник. Потому что если она сама пойдёт, то нельзя же будет оставить Камомиллу одну дома. И придётся взять её с собой!
– Отличный способ! – обрадовался Томми.
– Отличный и вполне приличный, да только трудный. Тут главное – найти подходящего человека.