Туз в трудном положении
Шрифт:
Спектор поднял руку – и заметил, что на нем надеты белые перчатки и черное трико. Люди начали смеяться и показывать на него пальцами. Спектор стиснул зубы и поймал взгляд сенатора. Он почувствовал, как у Хартманна болезненно вскипает кровь, как начинает прерываться дыхание, как отчаянно колотится сердце, отправляя его в забытье. Мимолетное чувство удовлетворения – и все кончено. Он упал на пол. Полная тишина. Вспышки камер продолжали работать, мельтеша вокруг них. Спектор ударил упавшего ногой, переворачивая на спину. Это оказался Тони. Его лицо было ужасающим, застыв в последнем крике.
Хартманн захохотал, и Спектор
Спектор начал было открывать рот, чтобы что-то сказать, но первый выстрел снес ему нижнюю челюсть. Он попытался попятиться, но новые выстрелы сбили его с ног. От него отлетали куски. Один глаз у него померк. В него стреляли и раньше, но такого не было никогда. Он чувствовал, как град пуль волочит его тело по полу. От одной кисти отстрелили несколько пальцев. Погрузился во мрак второй его глаз.
Он завопил – и скатился с кровати, а потом тут же заполз под нее. Звуков пальбы не было. Он подвигал челюстью и пальцами. Его глаза постепенно приспосабливались к темноте. Спектор вылез из-под кровати и включил настольную лампу. В комнате он был один. Щелкнул включающийся кондиционер. Спектор вздрогнул.
– Гребаный кошмар. – Он тряхнул головой и заполз обратно в постель. – Иисусе, ну и кошмар!
Он повозился с пультом телевизора и, наконец, смог его включить. Там шел очередной старый фильм. Он узнал Джона Уэйна. Почему-то вид Герцога его успокоил. Он сунул руку под тумбочку и вытащил бутылку виски. Там оставалось всего полглотка. Он взялся за телефон, чтобы заказать в номер новую бутылку. Завтра же он найдет куда переехать. Вскоре кто-нибудь хватится подлинного Герберта Берда, и Спектор не собирается оставаться в этом номере и ждать, когда в дверь постучит полиция. Он сможет позвонить в отель из своего нового жилища и узнать, не оставил ли Тони ему сообщения. Ему чертовски хотелось, чтобы все уже закончилось и он вернулся в Джерси.
Глава 4
21 июля 1988 г., четверг
01.00
– Ах ты, ублюдок!
Смычок слетел со струн с пронзительным визгом. Хирам гневно смотрел на Тахиона с высоты своего роста. Глаза, затаившиеся глубоко в бледных складках жира, были ярко-красными.
– Хирам, время позднее. Мы все испытываем сильный стресс. Поэтому я не намерен на это реагировать.
Уорчестер с явным усилием взял себя в руки и сказал:
– Я с вечера вторника оставил для тебя двадцать семь сообщений!
Тахион хлопнул ладонью по лбу.
– Ох, предки! Хирам, извини. Сегодня… вчера, – уточнил он, взглянув на часы, – я был в Нью-Йорке на похоронах…
– Ты Джея видел? – спросил Уорчестер.
– Джея?
– Экройда.
Тут у Тахиона включилась память. Экройд: мелкий частный сыщик, мелкий туз и большой друг Хирама. Он был способен проецировать телепорты и использовал свои способности в День дикой карты в 1986 году, вытащив Тахиона из довольно неприятной заварушки.
– А, его! Нет.
– Пошли со мной. У нас серьезная проблема. По-моему, справиться с ней сможешь только ты. Слава богу, пока вроде бы еще не поздно. Если бы было, то тебе пришлось бы по-настоящему почувствовать себя виноватым.
Тахион защелкнул
футляр скрипки и зашагал рядом с Хирамом.– Так в чем дело?
Уорчестер очень тихо проговорил:
– Кристалис наняла убийцу.
– ЧТО?
Массивный мужчина щелкнул перед лицом Тахиона пальцами.
– Проснись, Тахион!
– Кровь предков, не могу поверить!
– Поверь уж. Джек в таких вещах редко ошибается. Но даже если он ошибся, имеем ли мы право рисковать?
В желудок Таха словно кусок холодного свинца упал.
– А кто был заказан, мы не догадываемся?
– Джей считает, что это Барнет, но безопасности ради, по-моему, мы никого исключить не можем. Необходимо усилить охрану всех кандидатов. Наша проблема в том, как предупредить Секретную службу, не выдавая всего, что нам известно. Боже! Все ведь будет потеряно!
Голос Хирама превратился в басовитый рокот. Слова потеряли смысл: Тахион находился в личном аду, устремив взгляд на медленно белеющие костяшки пальцев.
«…он убил Кристалис, а теперь собрался убить меня».
«Ты не хочешь верить».
«Помоги мне».
«НЕТ!!!»
– Иисусе! Ты хоть одно мое слово слышал? – Под мышками у туза темнели пятна пота. – Что мы будем делать?
– Скажу Секретной службе, что наугад скользил по толпе и уловил поверхностные мысли убийцы. Его намерения – но не его цель или метод.
– Да-да. Отлично. – Но он тут же снова встревожился: – А тебе поверят?
– Поверят. Людей так впечатляют мои ментальные способности! – Он похлопал Хирама по руке. – Не беспокойся, Хирам. Мы его остановим.
Это была чистой воды бравада. И Таху казалось, что Хирам это знает.
5.00
– Вас точно высадить именно здесь, мэм? – спросил водитель в форме, наклоняясь к окну и вглядываясь в палаточный город, выросший в Пидмонт-парке, словно грибы после дождя. День уже начинался, заставляя бледнеть свет костров, догорающих на вытоптанной траве.
– Точно, – ответила она и вышла из машины.
Воздух уже начал превращаться во взвесь жары, влаги, выхлопа дизелей и вони мочи и фекалий, человеческих и не совсем. Полицейская машина уехала.
Сара с трудом подавила желание сделать ей вслед неприличный жест. Когда она попросила о полицейской защите, на нее только изумленно уставились. Надеясь не допустить истерии и всяческих предположений, полиция Атланты старалась блокировать сведения об убийстве в центре «Пичтри». Даже имени Рикки не стали сообщать, якобы дожидаясь, когда о его гибели оповестят его живущую в Филадельфии мать. О присутствии Сары также умолчали: возможно, в качестве откупных официальный представитель полиции сообщил прессе, что спутница убитого находится в охраняемом полицией помещении.
Сара прекрасно понимала, что действия полиции равнозначны попытке удержать динамит в консервной банке: получившийся взрыв окажется из-за этого только мощнее. И в то же время она была этому рада. Коллеги Рикки достаточно быстро выяснят его личность и придут к выводу, что это она была той женщиной, которая находилась рядом в момент его убийства.
Она страшилась того, что произойдет потом. Она даже почувствовала соблазн разоблачить Хартманна во время неминуемого допроса. Однако она понимала, насколько это будет бесполезным: Тахион слишком хорошо поработал.