Тварь

– Боюсь, что это не нужно.

– Что именно не нужно?

– Мы собираемся... э-э... прервать наш договор с вами.

– Что? Почему?

– Видите ли, это было... э-э... – он не решался взглянуть на Дарлинга, – дорогое оборудование... в конце концов.

– Акулы – животные крупные... в конце концов... Господи, Мильтон, если ты хочешь, чтобы я устанавливал снасти на глубину в десять футов, конечно, никто их не тронет. Но ты хочешь, чтобы я подвешивал их на глубине, где, между прочим, кое-что происходит, и желаешь, может быть, чтобы я действительно вылавливал что-то интересное, и вот поэтому существует риск. В этом все дело.

– Да, но... Боюсь, что дело окончено.

– А кто будет ловить для вас этих тварей?

– Ну, это еще следует решить.

Дарлинг глубоко вздохнул и закрыл глаза, пытаясь подавить гнев – и страх, в этом следовало бы признаться, – при мысли о восьмистах долларах в месяц, растворяющихся в воздухе.

– Это Сент-Джон, да?

Мильтон посмотрел в сторону, на телефон, как будто умоляя его зазвонить.

– Я не...

– Управление жизнью дикой природы. Он решил, что Управление жизнью дикой природы приберет к рукам и аквариум... правильно?

– Вы делаете поспешные...

– Он намерен забрать мои восемьсот долларов в месяц и применить глубинные сети и другие приспособления? А если вдруг он не выловит никакой дряни, то сможет отнести это на счет разливов нефти в Калифорнии.

Дарлинг знал, что он прав. Мильтон покрылся потом, его глаза рыскали из стороны в сторону:

– Ради самого неба, Вип...

– Верно, Мильтон. Я слишком бурно реагирую. – Дарлинг прошел к двери и открыл ее. Он увидел Майка, разговаривающего с черепахой, такой старой, что о ней говорили, будто это подарок Бермудам от королевы Виктории. – Но знаешь что? Я больше сожалею о вас. Я не очень-то много зарабатываю, но, по крайней мере, мне не приходится зарабатывать свои деньги, целуя задницу этой ирландской ящерицы.

Дарлинг был убежден, что Сент-Джон видел в нем угрозу своей власти, противника создания небольшой империи. Сент-Джон решил прибрать Дарлинга к рукам... или уничтожить его.

Но больше всего мучило и грызло Випа то, что день ото дня становилось все более очевидно: Сент-Джон добивается в этом успеха. Он обладал для этого всеми необходимыми средствами.

* * *

– Вон там, – сказал Майк, указывая на какой-то плавающий деревянный предмет.

Предмет был размером три на пять футов, к нему был прибит кусок полового покрытия, а по бокам свисали два обрывка цепи.

– Трап для ныряльщиков, – проговорил Дарлинг. – Подними его на борт.

Майк вышел на палубу, схватил багор и отправился к корме, в то время как Дарлинг поднялся по трапу на крыло мостика.

С высоты двенадцати футов над поверхностью воды ему были видны плававшие повсюду обломки, некоторые на фут были покрыты водой, другие качались на поверхности: кранцы, планки, подушки, спасательные жилеты. Воду покрывали пятна радужной пленки: это масло просочилось из двигателя, когда судно пошло ко дну.

– Подними все это на борт, – крикнул Вип Майку.

Целый час он лавировал среди обломков, и Майк подбирал предмет за предметом и забрасывал в кокпит.

– Хочешь подобрать и это? – спросил Майк, указывая на белый деревянный четырехугольный предмет четырех футов шириной и двенадцати футов длиной, который болтался на глубине фута-двух под водой.

– Нет, – ответил Дарлинг с крыла мостика. – Это крыша. – Затем что-то пришло ему в голову, и он крикнул: – Подожди, – поставил рычаг в нейтральное положение и спустился по трапу.

Он взял прикрепленный к двадцатифутовому тросу крюк и бросил его на дрейфующую крышу. Крюк зацепился за дальний край, Дарлинг потянул и приподнял угол крыши над водой. Он увидел цвет внутренней стороны щита – цвет зеленого горохового супа.

– Это судно Лукаса Коувена, – сказал он, выпуская щит обратно в воду и сворачивая трос.

– Откуда ты знаешь?

– Я видел, как он прошлой весной красил судно. Он красил все внутри рубки в зеленый цвет детского поноса. Сказал, что купил краску на распродаже.

– Какого черта он делал здесь?

– Ты знаешь Лукаса, – пожал плечами Дарлинг. – Вероятно, у него была какая-нибудь идиотская идея, как быстро заработать пару долларов.

Они знали Лукаса Коувена более двадцати лет и всегда смотрели на него, как на человека, страдающего болезнью «почти»: почти все, чем занимался Коувен, могло принести ему средства для существования – почти, но не совсем. Он не мог приобрести достаточное количество ловушек для рыбы, чтобы окупить расходы на содержание судна, а когда ловушки были запрещены, у него не оказалось никакого другого занятия. Он брался за все ради нескольких баксов: возил воду, красил дома, строил причалы, – но он никогда не занимался чем-то достаточно долго", чтобы это дело превратилось в стабильный источник дохода.

– Как можно на этом месте заработать пару долларов? Здесь ничего нет.

– Нет, – согласился Дарлинг. – Здесь нет ничего, кроме «Дарема».

– Никто не ныряет к «Дарему». Во всяком случае, никто, у кого есть голова на плечах.

– Это верно. Давай посмотрим.

Дарлинг поднял резиновый кранец. На нем не было никаких отметин, никаких царапин, никаких рубцов или следов огня.

– У Лукаса стоял двигатель «Дженерал моторс», да? – спросил Майк.

– Ага, шестьсот семьдесят первый.

– Значит, не это вызвало взрыв. Может быть, плита, работающая на пропане?

– Может быть. Но, господи, такой грохот услышали бы даже в Сент-Джорджесе.

Дарлинг подобрал кусок планки с утопленным в ней винтом.

– Но тогда что же вызвало взрыв? Он возил взрывчатые вещества?

Дарлинг проговорил:

– А он вообще не взрывался. Суди сам: ничего не обуглено, никакого дыма, никаких разрушений, какие бывают при взрыве. – Он приблизил нос к дереву. – Никакой вони. Ты бы почувствовал запах, если бы это дерево подверглось действию жара. – Он бросил планку на палубу. – Судно каким-то образом внезапно развалилось.

– От чего? Здесь нет ничего, на что бы он мог натолкнуться.

– Не знаю. Может, киты-убийцы? Это было деревянное судно. Киты-убийцы могут превратить такую посудину в щепки.

– Киты? На расстоянии голоса от пляжа?

– Ну тогда сам и придумай объяснение. – Дарлинг вновь почувствовал, как внутри его поднимается гнев. Майк всегда хотел получить готовый ответ, а у Дарлинга, кажется, запас таких ответов становился все меньше и меньше. – Что еще? НЛО? Марсиане? Проклятая Зубастая Ведьма?