Твари

— Все хорошо, если бы не одно «но», — спокойно отреагировала Ламанча. — Репеллент — газ, который тяжелее воздуха. На этом вся операция, как известно, и строится. Когда газ этот спустится с верхних этажей, гремучники из очистной системы могут вернуться в квартиры. Не все. Пусть несколько. Пусть даже одна.

— А это на одну больше, чем мы можем себе позволить, — добавил Голышев.

— Верно. — Алина снова повернулась к Дивееву: — А потому, Алексей Борисович, и репеллент, и нашу бражку надо запускать практически одновременно.

— Ну что? — Начальник штаба обвел собравшихся взглядом. — Вопросов больше нет? Понятно. — Он помолчал, потом, прищурившись, посмотрел на Зинченко. — Что ж, Николай Васильевич, с Богом. Командуйте своим хлопцам.

— Погодите, Дмитрий Павлович. — Мостовой потер подбородок ладонью. — Время до прибытия пожарных цистерн со спиртом у нас пока есть.

— И?

— Может быть, не запускать ребят сразу на все объекты? Пусть пройдут один подъезд по намеченной схеме. Оно ведь знаете как — гладко было на бумаге…

Голышев на пару секунд задумался, потом отрывисто кивнул.

— Справедливо. По крайней мере, поймем, что делать нужно — и чего делать нельзя. — Он повернулся к Зинченко. — Вы на данном этапе выделите кого поопытнее. Такие, как я понимаю, есть?

— Так точно. Есть.

— Давайте, полковник. Время работает не на нас.

3

Они поднялись на пятый этаж. Спасатель в костюме химзащиты и с ранцем за спиной был еще между третьим и четвертым, однако его тяжелое дыхание доносилось и сюда, на самый верх.

— Соломатин, ты скоро там? — позвал Болтянский.

— Скоро, скоро, — пропыхтел тот. — Вы ж налегке, в камуфляжках. Так бы и я летал, хоть и с ранцем…

— Ладно, побереги дыхаловку. Пригодится еще.

Капитан снова вытащил из кармана бумажку. Одна квартира. Остальные — теоретически — чистые. Он молча указал рукой на квартиры, двери которых надо было помечать краской. Один из резчиков добыл из необъятного кармана своей робы баллончик с люминесцентной краской и пометил каждую из трех дверей большим «Х». Оставалась одна. Девятнадцатая.

Боец с ранцем, наконец, добрался до верхней площадки.

— Ну? — Болтянский смотрел на вспотевшее лицо.

— Ща… Твою дивизию… Да еще и жара…

— Не такая уж сегодня жара, — возразил Корзун, стоявший напротив девятнадцатой квартиры с дробовиком в руке. — Последние пять дней — да, припекало.

— Ну ладно, — обрезал разговор капитан. — Все в сборе. Теперь так, братва. Василий работает. Опасности пока ни для кого нет. Но это не значит, что уши развесили, тары-бары развели. Готовность по полной. Когда сюрприз случится — удивляться уже будет поздно. Это ясно?

Нестройный хор голосов подтвердил, что задача понятна.

— Давай, Вася, — скомандовал Болтянский.

Спец по замкам уже прилаживал к скважине пистолет-отмычку. Нажал на курок раз, другой. Прислушался. Нажал несколько раз подряд. Потом повернулся к старшему и помотал головой.

— На шару не прокатило. Сувальдный замок. Хоть бы свертыш сработал.

Один из резчиков с дрелью в руках двинулся к двери. Василий остановил его.

— Давай мне. Я ж лучше знаю, где дырку сверлить.

Раздалось жужжание дрели и визг металла.

— Вот ведь гопники, — стараясь перекрыть шум, прокричал Корзун. — Поналепили железку на железку. И указ им не указ.

— Ну да, — так же громко отозвался Болтянский. — А у тебя дома дверь, небось, фанерная. В соответствии с указом.

Корзун хохотнул.

Василий выключил дрель и отдал ее резчику. Теперь он ковырялся в отверстии свертышем, стараясь что-то подцепить.

— Ага, — многозначительно произнес он и достал из кармана небольшой гаечный ключ. «Взломщик» приналег на него, и через секунду раздался металлический лязг.

— Готово, — сказал Василий. — Своротили. А со второй-то — деревянной — дверью и всего делов будет на шесть секунд.

— Погоди. — Капитан остановил спасателя, уже готового открывать металлическую дверь.

— Что? — повернулся тот.

— Нет гарантий, что дверей две. Процентов на девяносто девять — две. Но нам и одного процента многовато будет.

Он отодвинул рукой Василия и вплотную подошел к двери. Потянул носом. Покрутил головой.

— Запаха, вроде, нет. Я его, этот запах, долго еще не забуду. Но если дверей две, то еще не факт, что раз не пахнет…

Он отошел от двери и спустился на пару ступенек, оказавшись по диагонали к квартире. Потом взял «Моссберг» наизготовку.

— Вася, давай, приоткрой сантиметров на пять. Не больше.

Василий осторожно потянул на себя дверь.

— Понятно, — сказал Болтянский, опуская дробовик. — Открывай настежь, доставай воровской свой инструмент. Правильная оказалась квартира. Об двух дверях.

— Эй, дядя! — Водитель в МЧС-овской камуфляжке, задрав голову, смотрел на оператора. — Ты чего? Куда льешь-то?

— Так ты ж у нас последний был, вот я и того… на сладкое, — отозвался тот.

— Ну ты даешь, — покачал головой водитель. — Под завязку почти. Мне ж туда порошок еще сыпать, воду лить.

— А это чтоб не жалился потом, что на заводе тебе по полной не налили. А то отпей чего там лишку. — Работяга весело заржал.

— Э-эх, долбодуи… Сам-то, небось, с утра заправился?

МЧС-ник махнул рукой и, сев за руль, завел мотор. Потом посмотрел на часы и покачал головой. Еще ведь на химзавод. В самом лучшем раскладе он часам к пяти на Охту поспеет. И дай-то Бог к пяти.

«Взломщик» распахнул железную дверь, цилиндры замка которой пришлось резать пилой. Распахнул — и отшатнулся.

— Твою дивизию…

Болтянский шагнул к двери.

— Оно самое. Ч-черт… А я уж думал, пронесет. Три-то верхних этажа чистые вроде. Корзун, сюда иди. Узнаешь?

— Да я и отсюда чую, товарищ капитан. С чем такое спутаешь?

Василий переводил взгляд с Болтянского на Корзуна.

— Так это ж еще и вторую дверь не открыли… А открой — с ног свалит…

— Ладно, — отрезал капитан. — Открывать нам ее не сейчас. И без тебя. Вот доползем до выхода, и получишь свои десять минут отпуска. На свежем воздухе.