Тверской Баскак

Калида защелкал кресалом над горкой хвороста, а я, с трудом переставляя затекшие ноги, двинулся по берегу в поисках дров. Не успел я сделать и пары шагов, как увидел бегущего назад Фрола. Глаза по семь копеек, рожа перекошена. Не поймешь, то ли от ужаса, то ли от радости. Я замер в преддверии неизвестной беды. Кручу башкой в поисках, что же такое случилось, но тут слышу его заполошный крик.

— Ты глянь, глянь, что я нашел!

Вытянув руку, Фрол что-то показывает зажатое в ладони, но мне отсюда не видно.

— Тьфу ты! — Сплевываю от облегчения, понимая, что Фрол что-то нарыл и перекосило его скорее от радости, чем от страха. Разворачиваюсь и, бросив собранные сучья, шагаю ему навстречу.

Подхожу, когда Калида уже вертит в ладони увесистый с кулак камень, отливающий желтым металлическим блеском.

— Ты видал, видал?! — Радостно суетится вокруг него Фрол. — Нашел таки!

— Что это? — Калида переводит взгляд с золотаря на меня. — Золото?!

Поначалу, у меня тоже мелькнула такая мысль, но, приглядевшись, вижу с одного бока зеленые вкрапления и понимаю. Нет, это не золото, это то, что мы искали.

Беру у Калиды минерал и заметив еще малиновые вкрапления, выношу вердикт.

— Это халькопирит! — В ответ на непонимающие взгляды своих товарищей добавляю. — Это медь! Это то, что нам сейчас нужнее золота!

Лица напротив расплываются от счастья, и я чувствую, что у меня сейчас точно такой же блаженно-идиотский вид.

«Все, мучения закончились! Я нашел эту чертову медь!»

Довольно киваю Фролу.

— Пошли, покажешь, где ты надыбал эту каменюку.

В этот момент, в миг отрезвляя и возвращая нас на грешную землю, у меня за спиной раздается голос.

— А ну, покажь, что это у тебя в руке!

Медленно-медленно, словно заторможенно поворачиваюсь на звук и вижу троих бородатых мужиков. Из-под воротов распахнутых зипунов блестят кольца кольчуг. В руке у того, что ближе всех, хорошего качества меч, а остальные двое оружие не оголяют и смотрят на нас настороженно, но с нескрываемым презрением.

Старший из незнакомцев протянул открытую ладонь и, видя мои сомнения, надавил.

— Давай, давай, пока я не осерчал.

Бросаю взгляд на Калиду и получаю от него едва заметный кивок. Значит, надо отдавать и ничего не спрашивать.

Протягиваю камень и слышу позади хриплый голос Калиды.

— Мы вроде бы законов Новгородских не нарушали, так почто безобразничаете то?

По каким признакам он выявил в них новгородцев мне не понятно, но это сейчас и не важно. Осторожно косясь на блестящий клинок, передаю минерал. Бородатый, взяв у меня камень, повертел его в руках и, поймав желтый металлический блеск, хищно осклабился.

— Тута вся земля Господина Великого Новгорода, и не вам, смердам низовским, нас про законы спрашивать. — Он еще раз глянул на минерал и презрительно хмыкнул. — На этой земле мы и закон, и воля божия!

Его товарищи подошли и с не менее жадным интересом уставились на камень. Насмотревшись, они вполголоса начали о чем-то спорить. Мне было не слышно, но понять, о чем они говорят, особого труда не составляло. По тому какие взгляды они на нас бросали, становилось очевидно — они решили, что это золото, и жила где-то здесь рядом, а значит лишние языки в живых оставлять нельзя.

«Попытаться переубедить их в такой ситуации, практически невозможно. Любой решит, что его пытаются провести». — На миг мелькает у меня в голове, и низ живота сводит холодной судорогой страха.

Словно подтверждая мою мысль, старший бросил на меня вопросительный взгляд.

— Где вы это нашли?

Зная, что правду говорить нельзя, пытаюсь попросту выиграть время.

— Дак, это не здесь. Это мы еще вчера намыли.

Один из новгородцев, наградив меня взглядом маниакального садиста, процедил сквозь зубы.

— Не глупи, дурень! Когда мы тебе пятки на углях поджарим, все-равно ведь правду расскажешь. Так что не тяни.

От такой угрозы невольно пячусь назад и успеваю подумать:

«Вот тебе бабушка и юрьев день! Напридумывал себе глупостей. Я могу изменить историю России! Я могу… Действительно, дурень! Сейчас вот пырнут тебя мечом и будешь лежать здесь в луже крови за кусок медной породы. Вот и все, что ты можешь».

Медленно отступаю назад, пока не упираюсь во что-то спиной. Чувствую, как крепкая рука отодвигает меня в сторону, словно в дурмане слышу голос Калиды.

— Вы, господа новгородцы, дурные мысли оставьте. Камешек наш верните, да ступайте себе от беды. Ибо говорите сейчас с Тверским наместником князя вашего Александра. — Он поднял с земли топор и демонстративно оперся на длинную рукоять.

Незнакомцы недоверчиво покосились на меня, на топор, и старший усмехнулся в усы.

— Наместник Александра, говоришь?! — Он провел глазами по нашему нехитрому скарбу. — За дураков нас держишь?! Ни воев, ни брони! Наместник?! — Новгородец вдруг захохотал в голос и повернулся к своим. — Вы слышали?! Наместник Твери!

Его товарищи дружно заржали вслед, а старший вдруг посуровел и шагнул вперед.

— Топор на землю, шутник!

Его клинок взлетел для удара, и Калида испуганно вскрикнул.

— Ты чего, чего… — Развернув рукоятью вперед, он протянул секиру новгородцу. — На, возьми! Я же шутканул лишь, забавы для!

Тут же замолк смех, и нависла гнетущая тишина. На лицах новгородцев замерла жесткая маска, а в глазах застыл ледяной холод. Всякое сомнение исчезло, они решились на расправу.

Калида все еще протягивал топор, и рубить в такой ситуации предводителю лихой троицы было неловко. Он протянул левую руку, хватаясь за рукоять топора, но сжать ее не успел. Торец ручки вдруг дернулся как живой и коротко ткнул его прямо в лицо. Голова дернулась назад, правая рука непроизвольно взлетела вверх. В следующий миг ее уже перехватила жесткая ладонь Калиды. Еще один удар. Брызнула кровь, и тело новгородца, как-то вдруг обмякнув, потекло вниз, а меч остался на месте, но уже в руке моего ангела хранителя.

Тяжелая туша с мягким шлепком упала на снег, и это послужило сигналом. В один миг замедленная съемка в моих глазах превратилась в ускоренную перемотку. Мечи у мужиков рванулись из ножен, но вытащить успел только один. Второй с рассеченным надвое лицом грузно опрокинулся на спину.

— Ах ты, тварь! — Воздух разорвал бешеный рев новгородца, и его клинок блеснул смертоносным ударом.

Звяк! Железо встретилось с железом. Звяк! Еще раз! И следом мягкий, но вызывающий тошноту звук входящего в живое тело меча. Из рта новгородца, булькнув, вытекла густая бордовая струйка, и он, покачнувшись, рухнул лицом вниз.