Твоё дыхание под моей кожей

– Я просто за тебя волнуюсь, – и этот долгий взгляд синих глаз показался Белову таким голым, что он затаил дыхание. – Я сделаю тебе чай, хорошо? Отдохни пока.

Блондиночка ушла, прихватив со стола какую-то упаковку, а Егор продолжал всматриваться в закрытую за Катей дверь. Внутри него всё просто переворачивалось от ощущения дикого кайфа. Он и на минуту не мог представить, насколько это прекрасно, когда о тебе заботится девушка. Все эти куклы, с которыми он так любил коротать ночи, казались ему такими пустыми сейчас. Каждая из них велась на его внешность, на его разговоры. А лить в уши он умел отменно. С Катей он вёл себя, как последний мерзавец, но сейчас она стояла на кухне и делала ему горячий чай. Она заботилась о нём. Она любила его.

Это было восхитительно.

И парень не знал, стоит ли списывать это на жар, но сейчас он хотел разделить её чувства.

Да, он никогда не признавался в любви девушке, потому что ни одна из них не вызывала и сотой доли того, что он чувствовал к Кате. Они не были достойны. А Котова достойна даже большего, чем он сам. Егор был уверен.

Он пообещал себе, что обязательно попробует измениться ради неё. Не полностью, конечно, но постарается пойти на компромисс. Будет себя сдерживать, чтобы не обидеть ненароком. Будет заботиться о ней, и даже ухаживать. Чтобы она почувствовала себя нормальной девушкой. Потому что она достойна.

– Мне твоя мама звонила, кстати. Сказала, что не может до тебя дозвониться, – протянула Катюша, возвращаясь с кухни. – Они задержатся еще на пару дней в этой командировке, чтоб ты знал. Я не стала говорить, что ты заболел, чтобы они не волновались. Я ведь сама могу о тебе позаботиться, – Егор смотрел в её восторженные и одновременно взволнованные глаза и просто молчал. Потому что слов совершенно не было. – Чай пока не пей, надо температуру померить. Если большая, то я жаропонижающее принесла, и противовирусное – его обязательно нужно выпить. Тут даже капли в нос есть, и леденцы от боли в горле. У тебя ведь болит горло? А вот здесь таблетки от кашля, очень хорошие, кстати, мне всегда помогают, – Катюша оторвалась от тумбочки с лекарствами и перевела взгляд на Егора, понимая, что он ни на секунду не отрывал от неё глаз, пока она тараторила что-то вслух, как обычно. – Я опять слишком много болтаю, да?

Егор только отрицательно покачал головой и поманил девчонку к себе. Когда она устроила голову у него на груди, парень прикрыл глаза.

Горло болело, на самом деле.

Скорее всего, именно поэтому он не сказал, как много для него значит Катя.

Лишь произнес совсем тихим шёпотом:

– Спасибо, Катюш.

***

– Ну и сука же ты, Калинина, – каким-то разочарованно-отчаянным шёпотом произнёс Денис, вглядываясь в зелёные глаза девчонки. После вчерашнего им так и не удалось поговорить, потому что трубку она не брала, а заявиться к ней домой он не решился. – Какого хера ты веришь этому ублюдку, а не мне, а?

– Какой резон ему врать? – зло прошипела брюнетка, складывая руки на груди, ещё больше вжимаясь в стену: Денис снова стоял непозволительно близко, окутывая её своим умопомрачительным запахом, который сбивал с мысли. – Я бы на твоём месте, Коротин, лучше бы нашла в себе мужество признаться во всём. Оказывается, в шестнадцать ты был гораздо смелее.

Денис глухо зарычал сквозь зубы, несильно ударяя ладонью в стену, рядом с головой Калининой, вынуждая девчонку вздрогнуть. В школьном коридоре, к счастью, было мало учеников, потому и сцена осталась практически незамеченной.

– Не было. Никакого. Спора, – процедил шатен, отрываясь от девушки. – И я тебе это докажу, Аня. Но запомни: хуй ты после этого ко мне подойдёшь, ясно?

Коротин в излюбленной привычке сорвался с места, не дождавшись ответа брюнетки.

А Аня стояла, смаргивая подступавшие слёзы.

Странно. Ей казалось, что после этой ночи их уже не должно было остаться.

– Ань, всё в порядке? – голос справа заставил Калинину вздрогнуть от неожиданности, но этот голос принадлежал Катюше, потому девчонка сразу же успокоилась. – Почему Денис на тебя кричал? Вы поссорились?

Нижняя губа брюнетки предательски задрожала, и чтобы никто не увидел её раскрасневшееся лицо, девушка закрыла его ладонями, стараясь сдерживать всхлипы. Котова не стала ничего спрашивать, лишь отвела Аню в женский туалет, в котором, благо, никого не было.

Когда брюнетка поняла, что они остались наедине, её прорвало: несвязным потоком слов она объясняла, что ей удалось услышать вчера. Аня рассказала о разговорах с Денисом и за ночь промокшей насквозь подушке, не жалея эпитетов для описания порядочности Коротина.

У Кати не укладывалось всё это в голове. Ей не хотелось верить во всё это, ведь Денис был действительно замечательным парнем. Но и опровергнуть слова Ани она не могла. Слишком уж всё было очевидно. Так же очевидно, как и неправильно.

– Ань, тебе нужно успокоиться, уже урок скоро, – словив обвиняющий взгляд подруги, Катюша тут же осеклась. – Я всё понимаю, но я ведь совсем ничем не смогу здесь помочь. И я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с преподавателями, – малышка грустно выдохнула, опуская ресницы.

– Вот видишь, Катюш. Как и предполагалось. Что твой Егор, что мой Денис. Оба оказались конченными уродами, – гнусно выплюнула Калинина, озлобленно искажая лицо. – Им бы только трахаться и ломать людей. Ублюдки.

Катя опустила глаза и стала взволнованно теребить край своей юбки, размышляя, стоит ли говорить Калининой о примирении с Егором. Но судя по ещё сильнее озлобившемуся взгляду Ани, она и сама догадалась.

– Пошли на урок, Ань… – только начала Котова, но тут же была перебита разъярённой брюнеткой.

– Ты что, простила этого ушлёпка? – её голос, казалось, было слышно даже в коридоре. – Он тебя в грязь втаптывал, а ты снова к нему прибежала, как собачонка?

Катя нахмурилась, потому что слова подруги неприятно её осадили, но снова ссориться с девушкой она не хотела. Да и вообще она жутко устала от того, что причинами их ссор всегда являлись парни.

– Я не прощала его, просто мы помирились. Как только я найду в себе силы, я обязательно с ним порву, потому что он действительно вёл себя недостойно по отношению ко мне. Но пока я не могу, правда, – Катя вдруг широко улыбнулась, вспоминая прошлый вечер с Егором. Она осталась у него ночевать и гладила Белова по голове, пока он не заснул. – Как я уже говорила, ты можешь осуждать меня сколько угодно. Но знаешь, мы вчера проводили время вместе, и он был совсем другим. И у меня почему-то так тепло на душе, и всё время хочется улыбаться, – в подтверждение своих слов Катя действительно улыбнулась снова. – Ты ведь моя подруга, Ань. Иногда мне хочется, чтобы ты меня не только оскорбляла, но и поддерживала.

– Поддерживала что? Твою слабохарактерность? – и снова этот яд, который за последнее время уже осточертел маленькой блондинке.

– А у тебя сильный характер, Ань, – спокойно ответила Катя, поворачиваясь в сторону выхода из уборной. – Вот только теперь ответь на вопрос: кто сейчас больше счастлив – слабая я или сильная ты?

Катя не хотела бросать подругу, но и обвинения слушать было уже невыносимо.

Аня подумала, что она совершенно асоциальна. Ей не удавалось построить отношения ни с молодыми людьми, ни с подружками.