Твое сердце принадлежит мне

Шипящий голос воды усилился, в нем появились угрожающие нотки.

Схватившись за борд, уже не думая о том, чтобы встать и помчаться по волне, Райан увидел, как дневной свет меркнет, темнеет на периферии. И небо у горизонта, оставаясь чистым, начало сереть.

Дыхание стало быстрым и поверхностным. Похоже, изменился состав атмосферы, процент кислорода заметно уменьшился, возможно, поэтому и посерело небо.

Никогда раньше Райан океана не боялся. Теперь испугался.

Вода поднималась, словно задумала что-то нехорошее. Вцепившись в борд, Райан заскользил по горбу волны в ложбину между волнами. Почему-то испугался, что ложбина станет ямой, яма – водоворотом, а уж водоворот утащит его на дно.

Борд качало, трясло, Райан чуть не свалился с него. Силы уходили. Хватка слабела, пальцы дрожали, словно у старика.

Что-то такое ощетинилось в воде, нагоняя на Райана еще больше страха.

И он совершенно не успокоился, даже когда понял, что имеет дело не со щупальцами осьминога и не с акульими плавниками, а с морскими водорослями. Если бы рядом действительно появилась акула, Райан оказался бы в ее власти, не смог бы ни уплыть от нее, ни оказать хоть какое-то сопротивление.

Глава 2

Приступ прошел так же внезапно, как начался. Мчащееся галопом сердце Райана притормозило. Синева изгнала серость с неба. Вода стала не такой темной. Сила вернулась.

Он не знал, сколь долго длился этот кошмар, но увидел, что Саманта позволила волне вынести ее к берегу и теперь, лежа на борде, гребла руками, направляясь к нему.

Когда приблизилась, на лице отражалась тревога, которая слышалась и в голосе.

– Райан?

– Наслаждаюсь покоем, – солгал он. – Поймаю следующую волну.

– С каких это пор ты стал уткой? – спросила она. Серферы называли так тех, кто весь день проводил в зоне ожидания, мок в волнах сразу за полосой прибоя и называл сие серфингом.

– Последние две волны в этом «поезде» были большими, вот я и решил дождаться следующей.

Сэм оседлала борд, посмотрела в океан, высматривая первую волну нового «поезда».

Если Райан правильно просчитал ее реакцию, она чувствовала, что он вешает ей лапшу на уши, но не понимала почему.

Поскольку сердце билось ровно, а сила вернулась, он перестал цепляться руками за борд и оседлал его, готовясь к решительным действиям.

Дожидаясь следующего «поезда» из вагонов-волн, Райан сказал себе, что случившееся с ним – не сердечный приступ, а паническая атака. Когда речь шла о самообмане, мастерством он не уступал любому другому.

Ведь для паники никаких оснований не было. Жизнь спокойная, вольготная, никаких забот – только радости.

– Моргунчик, – Саманта продолжала смотреть вдаль.

– Я вижу.

Океан поднялся к утреннему солнцу, темно-нефритовый и серебристый, огромная стена воды выросла и мягко надвигалась на зону ожидания. В нос Райану ударили запахи соли, йода, водорослей.

– Трамплин! – воскликнула Саманта.

– Монстр, – согласился Райан.

Вместо того чтобы занять исходную позицию, Саманта оставила волну ему, сидела на борде, свесив ноги в воду, приманка для акул.

К земле, громко крича, пролетела стая чаек, чтобы предупредить находящихся на берегу о приближении чудовища, которое разрушит все песочные замки и перевернет столики для пикника.

По мере того как приближался решающий момент, Райана охватывало предчувствие дурного: а вдруг, едва он взлетит на волну, у него начнется новая паническая атака.

Однако он выплыл ей навстречу, в нужный момент поднялся на ноги, раскинул руки, чтобы сохранить равновесие, с растопыренными пальцами, ладонями вниз, и легко, как по льду, заскользил по изгибающейся водяной стене.

Потом оказался в трубе, в стеклянном доме, поднимался все выше, и предчувствие дурного рассеялось, как сигаретный дым.

Наращивая скорость, он вылетел из трубы до того, как волна разбилась пенным валом, навстречу солнечному свету. И окончательно убедился, что все хорошо. «Никакого страха», – заверил он себя. Только так и можно жить.

* * *

Все утро и во второй половине дня на берег накатывали громадные волны. Дующий с суши ветер усилился, сбивал брызги с гребней волн.

Пляжное полотенце не предназначалось для того, чтобы на нем загорали. Им пользовались, чтобы растереть застывшие мышцы, прочистить носовые пазухи, залитые морской водой, избавить волосы от корки соли и клочков водорослей.

Обычно Райан, с небольшими перерывами, не вылезал из воды чуть ли не до вечера, когда дующий с суши ветер умирал, волны теряли силу, а страстное желание слиться с вечностью (в лице океана) уступало место мыслям о буррито [11] и тако [12] .

11

Буррито – мексиканское блюдо, состоящее из мягкой пшеничной лепешки (тортильи), в которую завернута разнообразная начинка, к примеру фарш, фасоль, рис, помидоры, авокадо или сыр. Иногда туда же добавляется салат и сметана или томатный соус.

12

Тако – блюдо мексиканской кухни. Представляет собой сэндвич из тортильи, свернутой в трубочку или конвертиком и наполненной самой разнообразной начинкой: жареным мясом, кусочками острых колбасок чорисо, луком, зеленым салатом, фасолью и даже листьями кактуса. В качестве приправы служат сыр, гуакамоле (пюре из авокадо с помидорами, луком и перцем) и острые соусы на основе перца чили.

Но к половине третьего, сменив борд на полотенце, он сдался приятной расслабленности, какая приходит после завершения сделанной на славу работы. Ощутил что-то восхитительно приятное в этой навалившейся на него усталости, которая убедила его закрыть глаза и позволить солнцу утопить его во сне…

И когда он дрейфовал в глубинах, подсвеченных облаками люминесцирующего планктона, женский голос вытащил его на поверхность.

– Райан?

– М-м-м-м?

– Ты спал?

Он чувствовал, что спит, и в тот момент, когда открыл глаза и увидел склонившееся над ним лицо неземной красоты: сверкающие глаза цвета зеленого океана под синим летним небом, золотые волосы в короне солнечного света… богиня, спустившаяся с Олимпа.

– Ты спал, – повторила Саманта, уже без вопросительных интонаций.

– Очень сильные волны. Я вымотался.

– Ты? Такое с тобой когда-нибудь случалось?

Он сел.

– Когда-то должно случиться.

– Ты действительно хочешь уйти?

– Я пропустил завтрак. И нам было не до ленча.

– В сумке-холодильнике есть шоколадно-вишневые батончики.

– Оживить меня может только кусок мяса.

Борды, полотенце и сумку-холодильник они отнесли к «Форду»-универсалу, уложили в багажное отделение.

Все еще разморенный от солнечного света и долгого пребывания в воде, Райан едва не попросил Саманту сесть за руль.

Но она не раз и не два задумчиво поглядывала на него, словно чувствовала, что короткий сон на полотенце как-то связан с утренним эпизодом, когда он, словно утка, плавал в зоне ожидания, а его сердце грозило разорваться. Райан не хотел тревожить ее.

А кроме того, не было оснований для тревоги.

Утром он имел дело с панической атакой. Скорее всего, в наши дни такое случалось с большинством людей, учитывая текущие события и мрачные прогнозы, которые обрушивали на телезрителей вечерние выпуски новостей.