Твои глаза — моя погибель

— Женщина не могла стать эмиром, — сказала она.

— Почему?

Действительно почему? — подумала Пэм.

— Как бы тебе объяснить... Видишь ли, современный мир принадлежит мужчинам. Они же им и управляют — за редкими исключениями. И они же навязывают остальным правила, которые выгодны в первую очередь им самим. А остальные — это мы, женщины.

— Мужчины навязывают правила женщинам? — уточнила Мейда.

Пэм развела руками.

— К сожалению, в большинстве случаев так и есть.

— Но это же свинство! — возмущенно воскликнула Мейда.

— Абсолютно с тобой согласна, — улыбнулась Пэм. — Впрочем...

— Что?

— Женщина ведь может не допустить, чтобы мужчина навязывал ей какие-то правила.

Мейда разинула рот.

— Так просто?

— Не всегда просто, — пожала Пэм плечами. — Ситуации бывают разные, но в общем и целом — да.

— Блеск! Надо запомнить. — Мейда вновь посмотрела на океан, но тут же повернулась к Пэм. — Значит, говоришь, мы с тобой вроде как во дворце, который стоит возле моря? Получается, Энди... хи-хи... эмир! А я кто?

Пэм повела бровью.

— Жена эмира, наверное. Все равно у вас с Энди скоро свадьба. — В ее словах прозвучали нотки горечи, но Мейда их не уловила.

— А ты, выходит, наложница?

Пэм вздрогнула. Однако не успела даже нахмуриться, как за спиной раздалось:

— Мейда! Что за чушь ты несешь?!

Они обе вздрогнули от неожиданности и одновременно обернулись.

В балконном проеме стоял Энди.

— Ой, это ты! — воскликнула Мейда. — Так тихо подошел...

— Почему тихо? Как обычно. Принес сумку Пэм. Это вы тут так заговорились, что ничего вокруг себя не замечаете. — Энди поочередно взглянул на них обеих. — О чем беседуете?

Мейда вновь захихикала.

— Пэм рассказывает мне...

— Сказки, — опередила ее Пэм.

— Да. Про могущественного эмира, который у себя во дворце валяется на коврах, употребляет в пищу вкусные кушанья, сладости и... и мне захотелось есть, вот. Скоро у нас ужин?

Услышав это, Пэм рассмеялась. Логике Мейды можно было позавидовать.

— Ужин? — удивленно повторил Энди. — Ну, можем и поужинать. Лин Хо звонила мне днем, перед тем как уехать домой, и сказала, что все приготовила. Это моя кухарка, — пояснил он, взглянув на Пэм. Затем вновь повернулся к Мейде. — Так что ужинать начнем сразу же, как только ты накроешь на стол... дорогая!

Ласковое обращение Энди произнес с неприкрытой иронией, однако Мейда ничуть не обиделась. Похоже, вообще не обратила на этот нюанс никакого внимания.

— Тогда я иду на кухню, — сказала она, действительно направившись к выходу.

Энди отступил на шаг, давая ей дорогу. Затем крикнул вслед:

— Руки не забудь вымыть!

— Хорошо, — откликнулась Мейда.

Когда она скрылась за дверью, Пэм обронила:

— Вы разговариваете с ней как с ребенком. Энди посмотрел прямо ей в глаза.

— Снова называешь меня на «вы»? Я считал этот вопрос закрытым.

Подавив вздох, Пэм пожала плечами.

— Хорошо... ты разговариваешь с Мейдой как с ребенком.

— Верно, — усмехнулся Энди. — По-другому не получается. И ты сама прекрасно это знаешь.

Пэм отвела взгляд. Сейчас, оставшись с Энди наедине, она вдруг разволновалась. Не знала, куда деть глаза, руки стали мешать — словом, налицо были все признаки смущения. Поэтому она испытала облегчение, когда Энди произнес:

— Ну, располагайся, не буду тебе мешать. Сумка твоя здесь. Потом спускайся к ужину. Мейда, похоже, и впрямь проголодалась. Да и нам с тобой не помешает перекусить.

Нам с тобой... Сердце Пэм бешено забилось, во рту мгновенно пересохло. Машинально проведя языком по губам, она подняла лицо и наткнулась на взгляд Энди. Он смотрел без улыбки, внимательно, будто пытаясь понять, как вышло, что эта девушка оказалась здесь, на балконе его виллы.

Спустя мгновение Энди поднял руку словно для того, чтобы убрать прядь волос, которые прилетевший с океана бриз бросил в лицо Пэм, но потом слегка нахмурился, повернулся и зашагал к двери. На ходу хрипловато обронил:

— Жду тебя в столовой.

Оставшись в одиночестве, Пэм прижала ладони к пылающим щекам. Если Энди еще хоть раз посмотрит на нее так, она пропала!

11

Когда Пэм вошла в столовую, Мейда уже проявляла признаки нетерпения.

— Наконец-то! — воскликнула она с присущей ей непосредственностью. — Я уж думала, не отправиться ли на поиски, вдруг ты заблудилась, все-таки впервые на вилле. — Вскочив со стула, она подбежала к Пэм, схватила ее за руку и потащила к столу. — Садись скорей! Все остывает, у меня слюнки текут, а Энди не разрешает начать без тебя. Говорит, невежливо. Неужели правда?

— Когда это я тебя обманывал? — усмехнулся наблюдавший за сценой Энди. Он скользнул взглядом по фигуре усаживавшейся за стол Пэм. — Вижу, ты переоделась к ужину. Очень мило.

Пэм в самом деле сменила простое льняное платье, в котором была весь день, на шелковое с растительным рисунком.

Переодеваясь, Пэм сомневалась, стоит ли это делать. Вдруг Энди решит, будто она старается произвести на него впечатление. Но садиться за стол в той же одежде, в которой ее уже видели, ей не хотелось. Она считала это в каком-то смысле невежливым. Позже — возможно, но не в первый день.

— Ой, почему же ты мне не сказала, что переоденешься! — воскликнула Мейда. — Я тоже надела бы что-нибудь другое. Ведь у меня столько обновок!

— Можешь сделать это сейчас, — предложил Энди. — Ступай, мы подождем.

— Да? — Мейда покосилась на накрытый к ужину стол. Очевидно, ее раздирали два желания: поесть и покрасоваться в купленной одежде. В конце концов, победило первое. — Ладно, еще будет время, — сказала она, усаживаясь на прежнее место.

— А подкрепиться можно и не успеть, — едва слышно пробормотал Энди.

Мейда взглянула на него.

— Что?

— Ничего, не обращай внимания. Если решили ужинать, то пора приступать. — Он повернулся к Пэм. — Лин Хо сообщила мне по телефону, что сегодня приготовила свинину в кляре под кисло-сладким соусом. Давай-ка я положу тебе.

Он потянулся к блюду, на котором возвышались горкой аппетитные подрумяненные во фритюре ломтики свинины, но Пэм поспешно произнесла:

— Нет-нет, спасибо, я прекрасно справлюсь сама.

Ей было неловко, что Энди совсем не уделяет внимания Мейде, но пытается ухаживать за ней. Хоть девчонка не обращает на это внимания, но Пэм все равно чувствовала себя не в своей тарелке.