Твои, мои, наши

— Доброе утро. Хорошо, пойду, — завтрак в постель!

Радостно ушла обратно и прямо в одежде забралась под одеяло. Меня радовал не столько завтрак в постель, сколько тот факт, что мы с Виталием по-прежнему вдвоём. Нет лишних свидетелей. Я бы вообще всё это не афишировала, только Лариса наверняка догадалась.

— Кофе и оладьи по бабушкиному рецепту! — торжественно объявил Виталий, проходя в спальню с подносом в руках.

— Да? — я даже вытянулась, чтобы проверить, ведь была уверена, он пёк блины.

Хотя на блинной сковородке можно и то и другое исполнить.

— Ага! Давай ешь скорей, у нас плотная программа на сегодня, — Виталий выставил поднос с завтраком мне на ноги и улёгся рядом.

— Какая программа? — уточнила с осторожностью.

Вообще-то, из-за мамы я не планировала развлекаться, но присутствие Виталия меня возвращало к жизни.

— Сначала позавтракаем, потом проведаем кошек и маму, а потом на дачу! Шашлыки, песни под гитару и гамак, — закончил Виталий фразу почти как заклинание.

— Я не могу на дачу, — почему не могу, конечно же, не сказала.

Это была Клёцка!

Виталий уедет после отпуска, а я останусь и не хотелось бы терять сейчас работу. А при желании Любови Богдановны женить сына могла быть уволена, как потенциальная невеста не оправдавшая ожиданий.

— Почему не можешь? Мы же без ночевой, вечером вернёмся. Я кошек покормлю. Тебе развеяться надо. То что мама болеет это печально, но не закрываться же в четырёх стенах теперь, — Виталий всё правильно говорил, я была с ним согласна, но…

— Представляешь, что будет, если твоя мама увидит нас вместе?

— Примерно да. Она нас сразу поженит, — с довольной улыбкой ответил Виталий, пугая меня тем самым.

Почему он так радуется? Я потеряла дар речи, смотрела в его счастливые зелёные глаза и не понимала. Он что не против?!

— Пробуй оладьи, чего замерла? А из-за мамы не переживай, её на даче не будет. Только ты, я и гамак! — Виталий со своим оптимизмом и лучезарной улыбкой и мёртвого бы уговорил.

— Ну раз гамак, не посмею отказаться, — согласилась, отправив в рот оладушку макнув её перед эти в сметану, — Вкусно!

— Ух, я переживал, сахара не доложил чтобы не сладкие вышли. Боялся, из-за этого не получатся.

— Опять прибедняешься? — посмотрела на Виталия прищурившись.

Вот это выражение его лица я вчера приняла за растерянность, а на самом деле это была хитрость.

— Как-то ты меня быстро раскусила, Лиля, — посетовал Витенька и принялся подворовывать у меня завтрак.

Кружка с кофе на подносе была одна, зато большая. На этот раз без надписей, зато со слоном и пили мы из неё по очереди.

После вкусного завтрака в уютной обстановке мы и собрались очень душевно.

Я хотела умыться, зашла в ванную, но закрыться не успела.

— А ты куда? — уставилась на Виталия, а он уже устроился возле небольшой раковины.

— Умыться, я завтрак готовил и не успел, — соврал он без запинки, сам был чист и свеж, даже побрился.

— Может, по очереди? — спросила я, без надежды на согласие.

Конечно, Виталий просто не хотел упускать возможности потереться об меня в тесном пространстве. Уже зажал между своим телом и раковиной, что мягко сказать будоражило.

— Можно, но тогда в гамаке поваляться не успеем, — Виталий хоть и тихо на у?шко говорил, а всё равно громкий у него голос, вызывающий своей вибрацией мурашки по коже.

Он меня пытался соблазнить. Было сложно сопротивляться этому двухметровому обаянию. И всё же я устояла от такой коварной и настойчивой провокации.

Ещё от бурной ночи не отошла, щёки до то и дело вспыхивали, покрывались стыдливой краснотой.

Виталий был крепкий орешек. Провокация повторилась и на кухне. Потянул меня туда чёрт поиграть в хорошую хозяюшку. Спорили, кто помоет посуду, не договорившись, мыли вместе. Оттеснить от раковины двухметрового мужика у меня силёнок не хватило.

— Теперь к кошкам? — спросил Виталий, когда последняя ложка была помыта.

— К ним так часто ездить не нужно, достаточно будет вечером покормить и лотки поменять. Сначала в продуктовый заехать. Нужно воды купить, и мама просила творог с сушками, а потом в больницу отвезёшь? Я там недолго пробуду, посещения у них запрещены, карантин. С врачом только поговорить и продукты передать.

— Конечно, отвезу, какие могут быть вопросы? Отвезу, — ворчал Виталий, обиженный моим вопросом.

— Спасибо, без тебя бы я, наверное, в депрессию впала, — решилась на такое откровение случайно, такая, казалось, дурацкая благодарность.

— Но ты же со мной, — Виталий, походя чмокнул меня в макушку, потому что ему так было проще, и подав сумочку, открыл дверь.

Мне было тревожно от его слов. Всё призрачней становились мои выводы о том, что я для Виталия лишь развлечение на время отпуска. Что мы оба друг для друга всего лишь удобны. Всего одна ночь с этим мужчиной и я вышла из его квартиры уже догадываясь, как будет сложно с ним расставаться.

В продуктовом меня уже начало трясти от волнения перед встречей с маминым лечащим врачом. Предстояло узнать, какие лекарства пропишут для химии и сколько это всё будет стоить. Я терялась, но рядом был Виталий. Даже в магазин одну не отпустил, хотя купить нужно было всего ничего.

— Сушки такие? Есть ещё мини, — спросил Виталий, удивляя тем, что даже в таких мелочах участвовал.

— Давай разные возьму, — я положила в корзинку две пачки, взглянув перед этим на цены.

— Творог ещё? Может, фруктов каких возьмём? — предложил Виталий, но я отказалась.

— Ругаться мама будет, если принесу то, чего она не просила, — и это было правдой, а не попытка сэкономить денег для дорогостоящего лечения.

— А-а-а. Понимаю, мамы, — Виталий улыбнулся радостно.

Мне даже показалось, что он ликует, раз не у него одного с мамой не всё гладко.

— Именно, — подтвердила я, и мы направились к молочному отделу.

Там справились быстрей, я уже отвлеклась от тревог и долго не думала над творогом. Взяла мамин любимый, и всё.

— Теперь вода и на кассу! — отчеканил Виталий, беря курс в отдел воды и соков, словно командир нашего небольшого отряда из двух человек.

— Да, — я поторопилась и совершенно на автомате схватила Виталия за руку.

Так просто вложила свою ладонь в его здоровую горячую лапищу, а он сжал её в ответ. Словно мы уже тысячу раз так делали. Самое забавное было в этом моменте то, что автоматизма подобного у меня не было и быть не могло. Разве что отголоски из детства, когда папа был ещё жив и водил меня всюду за руку. Во взрослой же жизни этого я была лишена.