Творцы миров

Я подписал, что все доставлено, посчитано и принято, девушка поинтересовалась оценивающе:

– Вы постоянно у нас заказываете… А не дешевле самим приходить? У нас закрывается в полночь, а сейчас еще только десять часов…

– Увы, – ответил я сожалеюще, – это пятнадцать минут туда, пятнадцать – обратно.

Она изумилась:

– Шутите? К нам клиенты с другого конца города едут!

– У нас время – деньги, – сказал я.

– Значит, – сказала она, – вы не бюджетники…

– Увы, – ответил я, – или ура, это уже по вкусу.

Она приняла из моих рук бумаги, на этот раз в ее глазах появилось иное выражение. Бюджетники – понятно, а вот частники, что вкалывают до поздней ночи, – это перспективно. Правда, не всегда, но при удаче можно вытащить золотую рыбку.

Теперь уже и она улыбалась обещающе, выпячивала вторичные половые, даже запах пошел зовущий, от которого самцы теряют голову или хотя бы начинают корректировать свою деятельность в нужную сторону. Ее напарница так и вовсе демонстрировала готовность идти на любые контакты с парнями, что не то что на дискотеку, даже в кафе не идут, чтобы не терять рабочие минуты, это же надо, вот где заповедник настоящих мужчин! Ведь мужчины – это когда вот так работают, все остальные – всего лишь самцы.

– Спасибо, девочки, – сказал я, – вы спасли нас от голодной смерти. А мы перекусим и еще поработаем. Что делать, надо. Срочный заказ.

– И очень денежный? – улыбнулась старшая уже от двери.

– Конечно, – ответил я, – с большими премиальными, если уложимся в срок.

– Главное, – сказала она мудро, – получить второй заказ не хуже…

Закрыв за нею дверь, я пошел по запаху. Блестящая горячая фольга разламывается с треском, мясо запекали прямо в ней, ароматы все сохранились и сейчас освобожденно хлынули, одуряющие, сшибающие с ног. Я сразу ощутил себя безумно голодным.

Сегодня Кирич против обыкновения задержался допоздна. Как и я, присматривается к ребятам с пытливым вниманием и тревогой: кто сдаст первым? И так продержались почти год, немыслимо много для России, где в любом коллективе каждый вскоре начинает работать меньше, чем коллега. У всех почему-то ощущение, что если работаешь больше, то дурак, и смотрят как на дурака, а если увиливаешь от работы, но зарплату ухитряешься получать, то ты круть, удалец, герой!

Но пока пашут, с усилиями не считаются. То ли мы такие молодцы, то ли сама Россия исправляется. Но я скорее поверю в первое, все-таки мы молодцы, хотя если мы молодцы, то и вся Россия хоть на миллиметр, но приподнимается…

Кулиев начал рассказывать про разнузданную свободу и порнографию в инете, Скоффин тут же в отместку завел разговор про зверства цензуры, про ужесточение ее по всему миру, напомнил, как ряд компьютерных игр запретили в этом году к продажам в Германии, Франции, да вообще по странам Евросоюза, вот даже в разнузданных Штатах потребовали присвоить особо жестоким играм рейтинг +21 и продавать только уравновешенным, психически благонадежным.

Кирич упомянул, что ужесточение цензуры касается не только игр. Ряд фильмов, что уже вышли на экраны и принесли большие сборы, по требованию общественных организаций либо снимаются с показа, либо там попадают под ножницы, теряя все сомнительные сцены.

– И не только фильмы, – добавил он, подумав. – Похоже, скоро запретят или молча изымут из обращения и такого сверхпопулярного во времена моего детства классика мировой литературы, как Лопе де Вега.

– Почему?

– А у него во всех произведениях, – объяснил Кирич, – всегда самые мерзкие персонажи – ростовщики. А благородные – только дворяне, у которых красивая любовь, и серенады, и дуэль по всяким пустякам. А ведь ростовщики – это банкиры средневекового мира. Только назывались просто ростовщиками, а потом стали именоваться банкирами.

Скоффин сказал с хитрой улыбочкой:

– А если учесть, что практически все ростовщики – евреи…

Кирич поморщился, но кивнул:

– Всегда вы сворачиваете на эту тропку, но в целом я согласен. Евреи, как доминирующая во всем мире организация, конечно же, старается убрать о себе все негативное. Молча, тихо, не привлекая внимания, но – убрать. Так что литература будет нести одни потери, а мы будем захватывать все ниши.

Кулиев поинтересовался осторожно:

– Надеюсь, тему еврейства в нашей байме не затронем?

– Упаси боже, – сказал Вопед испуганно и посмотрел на меня с ожиданием. – Не затронем же, босс?

– И близко не подойдем, – заверил я. – Нам нужно сделать самый крутой движок в мире, а при чем тут евреи?

– Евреи всегда при том, – вздохнул Воред и опасливо огляделся по сторонам. – И не предугадаешь, в чем тебя обвинят.

– Так мы ж решили обходиться без гномов, – напомнил Скоффин, – так что никакого антисемитизма не найдут.

Ворпед сказал испуганно:

– А может, гномов оставить? А то евреи обидятся.

Я напомнил решительно:

– Никаких гномов, никаких орков, никаких огров и прочего-прочего. Людей на все хватит, и на евреев тоже. Ты же показывал мне эскизы! Предусмотрены все расы… в смысле, человеческие. По-моему, Аллодис даже пропорцию соблюл… В том смысле, что соотношение нордического типа и восточного – примерно равны. А восточный тип – там и евреи себя найдут, и арабы, и турки… А то, что вы называете расами, на самом деле не расы, а виды. Биологические виды, если кто не раскрывал зоологию.

– А негры? – спросил Скоффин коварно.

– А при чем тут негры?

– А при том, – сказал он победно, – вот юсовцы везде негров суют, чтоб перед ними оправдываться.

– За что?

– За колониальное господство, историю не читал?

– Читал, но у юсовцев не было колоний. Они сами были колонией!

– Да? А кто дядю Сэма… или Тома, не помню, на плантациях имел, чтобы за Скарлет не отдавать? Из-за этого русско-турецкая война началась между Англией и Францией!

– Юсовцы нам не указ, – отрезал я. – Берите пример хотя бы с китайцев или корейцев, если сами тени своей страшитесь! Строгают свои баймы без оглядки на Юсу. А мы играем. И юсовцы играют. И весь мир играет в корейскую Линейку, где никаких негров. А знаменитая Силкривер, в которую играет весь мир? Одни китайцы, одни китайцы… Даже европейцев нет, не говоря уже про негров. Хотя Африка вроде бы близко. Так что и у нас только европеоиды. Блондины и брюнеты. С блондинами себя будут ассоциировать сторонники расовой чистоты, а с брюнетами, как уже говорил, – евреи, арабы, турки…

Ворпед вздохнул:

– Ну, евреев среди блондинов столько же, сколько и среди брюнетов… Ладно, шеф, установку понял.

Все снова, разрядившись чуточку за трепом, повернулись к дисплеям, хотя Скофин время от времени бурчал, что байму делаем про какую-то гребаную иностранщину, а не про великий русский народ, величайший и самый замечательный. Николай поддерживал, что иностранщина – это плохо, потому правильно делать вообще-то про Украину, центр цивилизации, родину всего великого, ведь и Россия – всего лишь отводок Украины, что просто ухитрилась назвать своими земли, заселенные туземцами Сибири Дальнего Востока.