Шрифт:
Елена Артамонова
Творцы миров
Сборник мистических рассказов
2013
18+
Творцы миров
Сборник мистических рассказов
Оглавление
Замкнутый круг ·········································································································· 6 Обман чувств ············································································································ 19 Старая квартира ········································································································ 32 Проклятье Елены Прекрасной ·················································································· 51 Дверь ························································································································· 70 Телефонный звонок ·································································································· 97 Часовщик ················································································································· 106
Часть первая
Между
мирами
Замкнутый круг
— Знаешь, я боюсь писать. Не в том смысле, что не получится, наоборот, опасаюсь обратного…
— То есть?
— Ясновиденье – не столь редкое явление, особенно много пророков среди тех, кто пишет. Самый банальный, затасканный пример – история с «Титаником».
— Да, слышал, лет за десять до трагедии, ее кто-то описал в своем романе.
— Даже два автора, в двух романах. «Тщетность» Робертсона достаточно известна, точнее не сам роман, опубликованный в 1898 году, а жуткая цепь достоверных совпадений, соединяющая выдуманный «Титан» и реальный «Титаник». Размеры и устройство пароходов, контингент пассажиров, место и время года катастрофы, ее причина – совпадало практически все! После гибели корабля малоизвестный писатель Морган Робертсон прославился, но
такой славы я бы не пожелал никому! Его проклинали родственники погибших, газетчики на все лады обсуждали его мрачный дар ясновиденья… Впрочем, Робертсону повезло куда больше, чем Стэду. В 1892 году он создал произведение со сходным сюжетом, а в 1912 имел неосторожность отправиться в реальное путешествие на «Титанике» и погиб в ту страшную ночь.
Трагедии наиболее сильно потрясают людское воображение, но есть пророческие истории и с более счастливым финалом. В мае 1882 года рыбаки выловили бутылку с запиской примерно такого содержания: «Бунт на шхуне «Морской герой». Капитан убит. Первый офицер выброшен за борт. Меня, второго офицера силой заставляют вести корабль в устье Амазонки. Спасите…» далее следовали координаты захваченного судна. Шхуну задержали, бунтовщиков обезвредили, тут-то и выяснилось, что второй офицер никакой бутылки за борт не бросал. Оказывается, эти бутылки, пять тысяч бутылок, шестнадцать лет назад выброшенных море – всего лишь рекламный трюк. Таким способом рекламировали роман Пармингтона «Морской герой».
— Потрясающе!
— Ты о рекламе?
Он засмеялся. Улыбнулся и я.
— Тогда еще один курьез. Ведь порой сбываются даже шутливые пророчества. В альманахе «Новая Англия» в 1884 году, шутки ради, было предсказано, что 13 июля пойдет снег.
К изумлению всех, 13 июля Новая Англия действительно покрылась – снегом такая вот погода… Но шутки в сторону. Предсказанные литераторами события чаще всего оказываются трагическими. Увы, ясновиденье – не удел минувшего века. Это происходит везде и всегда. Теперь… У нас… Утренний туман укрыл от глаз приближающуюся электричку. Двое парней погибли, две девушки уцелел. Незадолго до того один из ребят написал:Электричка над душою встанет,
Проедет по костям и успокоится…
А дождь стучать не перестанет
По лысине мегаполиса.
— Ты тоже обладаешь даром ясновиденья?
— Ясновиденье – не совсем точный термин. Я понял – пророки не предсказывают будущее, они сами создают его. Скажем так – задают программу. Особой силой обладают написанные строки. Не у всех писателей, к счастью, получается, тут нужен особый дар. У меня, на беду, он, кажется, есть.
— Ой ли, на беду? Если это так – ты бесценный человек. Почему бы тебе не устроить золотые денечки для всего человечества? Или облагодетельствовать ту же Аллочку? Подари ей счастливую судьбу.
— Я же говорил, замечено – сбывается только плохое. Видимо, творить зло легче, чем делать добро. Это такая наклонная плоскость, наверху – Бог, внизу… Катиться вниз проще. Я почти закончил одну вещь, герой ее… Короче в жизни у него есть прототип. И этот человек в конце повести погибает. Я убиваю его, убиваю на бумаге. А в жизни он мой друг. Как поступить? Рискнуть – повесть получилась недурственная, или – разорвать, сжечь, изменить финал, в конце концов?!
— Да… Это серьезно. Хочешь моего совета – тогда убивай кого угодно и сколько душа просит, лишь бы было интересно читать. Эх, хорошо быть писателем, твори любые бесчинства, а расплата – гонорар.
— Этот человек – ты…
— Забавно. И какая участь мне уготована? Вероятно – жуткая, уж я-то тебя знаю.
— По дороге домой героя сбивает самосвал. Водитель вдрызг пьян. Твои внутренности будут собирать с асфальта…
— Премилое обхождение с друзьями! Что ж – дави. Повести нужна эффектная концовка, иначе кто ее прочтет? Разрешаю залепить моими мозгами лобовое стекло.
«Он не ведает, что говорит. Откуда ему знать, что наш диалог, точный, почти слово в слово, лежит отпечатанный на моем столе уже с неделю? Хотя это логично – я спровоцировал беседу, ведь, когда я писал, то предполагал его реакцию на мои рассуждения. Реакцию с точки зрения здравого смысла. Пожалуй, я сам слишком увлекся игрой, в реальной жизни я бы никогда не обрек сознательно друга на смерть. Игра воображения и только. Но завершим сцену».
— Прочти вот это.
— Ночь на дворе. Я и так засиделся. Давай отложим литературные чтения до лучших времен.
— Нет, нет. Тут несколько страниц, прочти, прошу тебя.
«Читает. Сосредоточен. Уже не улыбается. Я сумел ошеломить его документальной точностью рассказа, и на фоне этих фактов мой текст должен выглядеть зловеще. Но сам-то я во что верю?»
— Лихо. Лихо закручено. Пока все идет по сценарию. Пожалуй, настало мое время отправляться на поиски самосвала.
— Может быть, переночуешь у меня? К черту самосвал, но в эту пору на улицах небезопасно. Мало ли что…
— Ты, право, совсем замечтался. Жизнь – не роман, она намного скучнее. Да и жена вряд ли оценит полет твоей фантазии. Семейная ссора гораздо банальней ночных кровопролитий, но тоже весьма неприятна. До встречи, мистер Морган Робертсон…
Он ушел. Оставалось ждать. До завтра. Я лег спать. Спокойно. Как всегда.
Настало завтра. Он так и не позвонил. Что из того? Возможно, он занят, возможно, у него много дел. Очень важных дел… Так прошел день. И только на следующий я набрал номер его телефона. Чреду бесконечных гудков сменил заплаканный женский голос. В висках застучало. Я все же сумел спросить:
— Его сбил самосвал?
Она все же сумела ответить:
— Машина? С чего вы взяли? Он зашел в лифт вдвоем с женщиной… Уже дома, уже почти дома… Потом… Я не знаю, никто не знает, что произошло… Лифт стал между этажами, дверь открылась… — она зарыдала, глотая слезы, заговорила вновь. — Никто, никто не может объяснить, как все
произошло… Бедный, бедный, что сделалось с ним… Господи, я не могу, я…
Я не пытался утешить ее. Я не верю в силу слов, способных погасить горе. А в моих устах соболезнования и вовсе кощунство. В трубке слышался плач. Наконец она догадалась нажать на рычаг. Рыдания вновь сменили далекие гудки.
Какая нелепая, непонятная смерть! Допустим, он попытался выбраться из застрявшего лифта, кабина неожиданно поехала и… Хотя он не склонен к бесшабашному риску, расчетлив и осторожен. Он был осторожен. Но даже если так, не вдвоем же с женщиной он пытался выбраться из лифта? Почему погибла и его попутчица? Но не было мокрого асфальта и пронзительного визга тормозов – это главное. Не было самосвала и пьяного водителя, а значит, и моей вины тоже не было. Не было!
Дома я оставаться не мог. Пошел туда. Хотел увидеть собственными глазами место трагедии. Увидеть и окончательно убедиться в ложности своих умозаключений. Пошел, надеясь, что реальные факты удостоверят меня в собственной непричастности.