Творцы заклинаний (сборник)

– Как раз сейчас он направляется в Незримый Университет за этой незначительной деталью, – высокомерно произнес Тритл.

Волшебники расстаются с деньгами чуть менее охотно, чем тигры – со своими зубами.

Гандер посмотрел на паренька, о котором шла речь. За свою жизнь он встречал множество волшебников, вследствие чего считал себя большим знатоком по этой части, и теперь ему пришлось признать, что у мальчишки есть все задатки хорошего волшебника. Другими словами, паренек был тощим, нескладным, бледным от чтения тревожащих воображение книг в помещениях с нездоровой атмосферой, и из его глаз текло, словно из сваренных всмятку яиц. «Если человек хочет чего-то добиться, ему необходимо работать головой и рисковать», – подумал Гандер.

«Все, что парню нужно, чтобы подняться на самый верх, – продолжал размышлять караванщик, – это какой-нибудь небольшой физический изъян». Волшебники вечно страдают от таких вещей, как астма и плоскостопие, почему-то это придает им энергии.

– Как тебя зовут, дружок? – спросил он самым добрым голосом, на который только был способен.

– С-с-с-с… – Адамово яблоко мальчишки прыгало, точно плененный воздушный шарик.

Он обратил полные немого призыва глаза на своего наставника.

– Саймон, – подсказал Тритл.

– …Аймон, – с благодарностью согласился подопечный.

– А ты умеешь метать огненные шары или вызывать смерчи, которые можно обратить против врагов?

Саймон искоса взглянул на Тритла и, набравшись смелости, ответил:

– Н-н-н-н-н…

– Мой юный друг занимается более высокой магией и просто так не разбрасывается чарами, – заявил волшебник.

– …ет, – заключил Саймон.

Гандер кивнул.

– Ладно, может, ты, парень, действительно станешь волшебником. И возможно, получив свой прекрасный посох, как-нибудь согласишься попутешествовать со мной. Ты будешь моим помещением капитала, договорились?

– Д…

– Просто кивни, – сказал Гандер, который по своей природе не был жестоким человеком.

Саймон благодарно затряс головой. Тритл и Гандер тоже обменялись кивками, и волшебник зашагал прочь. Его подопечный тащился сзади, сгибаясь под весом багажа.

Гандер посмотрел на лежащий перед ним список и аккуратно вычеркнул пункт «Валшебник».

На страницу упала небольшая тень. Гандер поднял глаза и невольно вздрогнул.

– Ну? – холодно осведомился он.

– Мне нужно в Анк-Морпорк, – заявила Эск. – Пожалуйста. У меня есть деньги.

– Иди домой, девочка, к маме.

– Нет, правда. Я хочу поискать счастья.

– А метла тебе зачем? – вздохнув, спросил Гандер.

Эск посмотрела на нее так, будто никогда прежде не видела.

– Каждая вещь должна где-нибудь быть, – глубокомысленно изрекла Эск.

– Иди-ка домой, дитя мое, – скомандовал Гандер. – Девочек, сбежавших от родителей, я в Анк-Морпорк не беру. В больших городах с маленькими девочками случаются плохие вещи.

– Какие именно? – оживилась Эск.

– Послушай, я сказал тебе, чтобы ты шла домой? Брысь!

Он взял кусок мела и снова начал вычеркивать на грифельной доске разные пункты, пытаясь не обращать внимания на упорный взгляд, который так и буравил его макушку.

– Я могу пригодиться, – негромко произнесла Эск.

Гандер бросил мел и раздраженно поскреб подбородок.

– Тебе сколько лет?

– Девять.

– Ну так вот, сударыня Девять-Лет, у меня тут две сотни животных и сотня людей, которым нужно попасть в Анк-Морпорк, причем половина из них ненавидит другую половину, а еще у меня не хватает людей, которые могут принять бой, я слышал, что дороги сейчас никуда не годятся, бандиты в Сосках Сциллы совсем обнаглели, тролли взимают большую мостовую пошлину, чем в прошлом году, в припасах завелись долгоносики, меня преследуют головные боли, и на что ты мне сдалась?

– О-о, – сказала Эск и оглядела заполненную толпой площадь. – Тогда какая из этих дорог ведет в Анк-Морпорк?

– Вон та, где ворота.

– Спасибо, – степенно поблагодарила Эск. – До свидания. Надеюсь, у тебя больше не будет неприятностей и твоей голове станет легче.

– Тебе спасибо, – неуверенно отозвался Гандер.

Он побарабанил пальцами по крышке стола, провожая взглядом девочку, которая удалялась по направлению к дороге на Анк-Морпорк. Дорога была длинной и извилистой. На ней встречались воры и гнолли. Она, сипя, поднималась на горные перевалы и, задыхаясь, ползла через пустыни.

– Проклятье! – выругался он себе под нос. – Эй, ты!

У матушки Ветровоск были неприятности.

Прежде всего, ей ни в коем случае не следовало поддаваться на уговоры Хильты и брать эту метлу. Метла была старой, качалась из стороны в сторону, соглашалась летать только ночью, и даже тогда у нее едва хватало сил, чтобы еле-еле рысить над землей.

Подъемные заклинания настолько износились, что метла заводилась, только когда ей придавался достаточный разгон. По сути дела, она была единственной метлой, которая нуждалась в подталкивании.

Матушка Ветровоск, обливаясь потом, проклиная все и вся, в десятый раз мчалась по лесной тропинке, держа чертову метлу на уровне плеча, когда наткнулась на медвежью берлогу.

Вот только медведь наткнулся на берлогу первым. Впрочем, эта проблема решилась сама собой: матушка, и без того уже выведенная из себя, недолго думая врезала зверю метлой промеж глаз, так что медведь мигом убрался в противоположный конец берлоги и сейчас пытался думать о чем-нибудь хорошем.

Ночь выдалась не самая уютная, и отряду охотников, которые перед самым рассветом заглянули в берлогу, утро не принесло облегчения.

– Ну наконец-то, – сказала матушка. – Вытаскивайте меня отсюда.

Головы испуганно отдернулись, и матушка услышала торопливое перешептывание. Они успели разглядеть шляпу и метлу.

Наконец одна бородатая голова довольно неохотно появилась снова, как будто тело, к которому она была прикреплена, толкали вперед чьи-то руки.

– Гм, – начала голова. – Послушай, мамаша…

– Я не мамаша! – рявкнула матушка. – И тем более не твоя, даже если у тебя когда-нибудь имелась таковая, в чем я сильно сомневаюсь. Будь я твоей мамашей, я бы убежала прочь еще до того, как ты появился на свет.

– Это просто фигура речи, – с упреком заметила голова.

– Злостное оскорбление, вот что это такое!

Наверху опять зашептались.

– Если я отсюда не выберусь, – звенящим голосом предупредила матушка, – у вас будут Неприятности. Шляпу мою хорошо разглядели?

Голова появилась снова.

– В том-то все и дело, – сказала она. – Ну, то есть мы тебя вытащим, а что потом? Нам кажется, что проще будет вроде как закопать эту яму. Как понимаешь, лично против тебя мы ничего не имеем.