Творец

– Что он хочет?
– спросил Творец.

– Hаверно, чтобы мы всем этим заинтересовались, - ответил Люцифер.

– Совершенно верно, - сказал человек, ослепительно улыбнувшись.

– Hу этот хоть разговаривает, - прокоментировал Творец.
– Тебя как зовут, человек?

– Я Джон Крейг, специалист по установлению контактов с туземцами, - произнес человек, складывая свои побрякушки обратно в рюкзак.
– Раз уж вы не заинтересовались, я приглашаю вас к себе на корабль.

Творец с Люцифером переглянулись. Любопытство пересилило сомнения, и они влезли в брюхо чудовуща вслед за Джоном Крейгом.

Внутри оказалось очень даже уютно. Крейг достал откуда-то бутыль и разлил багровую жидкость по бокалам, очень кстати оказавшимся под рукой.

– Выпьем же в знак нашего дальнейшего благотворного сотруднучества!
– поднял человек бокал.

Творец осторожно принюхался. Пахло вполне приятно, и он коснулся жидкости языком. Вкус соответствовал запаху.

– Пейте, пейте, - поощряюще проговорил Джон Крейг.

Решившись, Творец залпом выпил. Люцифер последовал его примеру и тоже опустошил бокал. Жидкость слегка обжигала горло, и тут же по телу разлилось приятное тепло. Творец почувствовал в теле необычайную легкость. Краем глаза он заметил, что бокал человека остался почти полным, но сейчас это показалось неважным и не достойным внимания.

– Что это такое?
– спросил Люцифер.
– Прямо-таки огненная вода.

Человек сделал неопределенный жест и снова наполнил бокалы.

– Вперед!
– Джон Крейг ободряюще хлопнул Творца по спине.

– Почему бы и нет, - пожал плечами Творец и выпил. Потом еще и еще раз. В конце концов, они вытили что-то около семи бутылей на троих. Хотя нет, Джон Крейг предпочитал лишний раз пропустить бокал-другой, поэтому на долю наших героев больше. А человек как щедрый хозяин все подливал и подливал.

Голова была легкой, как облачко, язык и ноги ни в какую не хотели слушаться. Предметы странным образом расплывались и двоились. Остатками уходящего разума Творец понял - что-то не так. Человек, которого почему-то стало двое, подсовывал ему бумагу, на которой нужно было поставить то ли отпечаток пальца, то ли всей руки. Творец глупо хихикал, наваливаясь на Джона Крейга, Люцифер мирно храпел в уголке. Потом все окончательно исчезло. и Творец провалился в небытие.

Утро выдалось на редкость ужасным. Творец застонал, обхватив руками раскалывающуюся голову. Валяющийся неподалеку Люцифер чувствовал себя не лучше. Hи Джона Крейга, ни его чудища нигде не было видно.

– Что это было?
– спросил Люцифер, пошатываясь.

– Ты про что?
– уточнил Творец.

– Я про " огненную воду ", - пояснил Люцифер.
– Сколько на свете живу, никогда не чувствовал себя так плохо.

– Могу себе представить, - отозвался Творец.
– Что-то не нравятся мне мои творения. Пора заглянуть на Землю.

Мучимые похмельем, Творец и Люцифер направились посмотреть на обиталище потомков Адама и Евы.

Рассмотреть что-то с Эдема не представлялось возможным - Землю окутывал плотный, грязно-серого цвета облачный покров, заглянуть за который не смог даже сам Творец.

– Придется спускаться, - вздохнул он, оставив бесплотные попытки, и шагнул вниз.

– И сошел Творец на Землю, - продекламировал Люцифер и двинулся следом.

Место, где они оказались, резко диссонировало со спокойным о благостным Эдемом. У Творца появилось настойчивое желание вернуться обратно, и лишь упрямство удержало его от этого шага. Все здесь изобиловало невыносимыми вонью и шумом, а огромное количество странных животных со страшной скоростью мотались по своим неведомым делам. Вместо девственного леса всюду стояли каменные нагромождения, служившие, как догадался Творец, домами.

– Что это?
– пытаясь перекричать грохот, завопил Люцифер.

– Hе знаю, - хмуро ответил Творец.
– Я такого не создавал. Пойдем-ка немного прогуляемся.

Картина, открывшаяся им, обескураживала. Лицо Творца все больше мрачнело. Люцифер, глядя на это, расплывался в саркастической улыбке. Огромные города, тесные и шумные, грязь и копоть кругом, люди, убивающие друг друга в бесчисленных войнах - малая толика того, что узрел Творец. И даже в немногочисленных, казалось бы, нетронутых уголках планеты были видны следы бурной деятельности человека. Венец творения разрушил мир, созданный для него.

– Я знаю, с кого мы спросим, - с мрачной решимостью, не предвещающей ничего хорошего, сказал Творец, и они направились в Чистилище.

Умерших за десять тысяч лет оказалось превеликое множество, и чтобы найти Адама, пришлось немало потрудиться. Первочеловек сидел со своей женой в дальнем уголке Чистилища, куда редко кто заглядывал и играл в ладушки. Появление Творца он проигнорировал.

– Здравствуй, дорогой, - вкрадчиво признес Творец.
– Пошли-ка со мной, покажу кое-что.

Как Адам ни сопротивлялся, его создатель был сильнее. Люцифер тенью следовал за ними и молчал. Творец притащил человека на Землю и грозно спросил:

– Hу и как ты это все объяснишь?

– Чего?
– прикинулся дурачком Адам.

– Твои потомки изгадили мой рукотворный мир, вот чего! рявкнул Творец прямо ему в ухо.

– Скажем, не изгадили, а просто пользуют, - криво усмехнулся Адам.
– А чего ты хотел? Жить-то ведь как-то надо.

– Жить?!
– возопил Творец.
– Это - чтобы жить?!!!!

– Спокойнее, - сказал Люцифер.
– Человек есть человек. Он созлан по образу и подобию твоему, но мелочнее, слабее. Ты вот тоже Хаос не спрашивал, каково ему будет, если из него целый мир сотворить. И человек туда же, преследует свои цели, творит.

– Да не творит он, разрушает только, - отмахнулся Творец.
– И вообще, это ты виноват, соблазнил невинные создания.

– Я!?
– возмутился Люцифер.
– Между прочим, меня тоже ты создал! Что посеешь, то и пожнешь.

– Hу и ладно, - махнул рукой Творец.
– Изыдите оба.

Адам и Люцифер исчезли. Творец уселся на землю, обхватив в раздумье руками голову. Он создал прекрасный мир, но теперь это все извращено и уничтожено человеком, созданым, что больше всего задевало Творца, по его образу и подобию. Что может быть хуже?

Творец принял решение. Умерев, он уничтожит мир, ибо не сможет существовать творение без своего творца, согласно аксиомам божественного.

Приняв решение, Творец не стал откладывать его в долгий ящик и самоуничтожился. А Мир вздохнул, пустил одинокую слезу над его телом и пошел заниматься своими делами. Ему было все равно.