Творения Великих.Связанные

Велор вдруг посерьезнел и что-то сказал сестре. Он снова встал в позу, и все началось сначала: Эда безуспешно нападала, а Дракула, смеясь, без труда отражал ее атаки.

– Наблюдаешь? – раздалось у меня за спиной.

Я резко обернулась.

– Ты меня напугал, – сердито бросила я Эдмонду, вновь отворачиваясь к окну.

– Я не хотел пугать столь прекрасное создание, – мягким глубоким тембром, словно пропел он.

Пытаясь погнать подступающий вместе с Эдмондом туман, я помотала головой. Мужчина тем временем встал рядом и уставился в окно, а мне до боли в скулах хотелось чем-нибудь в него запустить. Вместо этого я язвительно бросила:

– Давненько я не видела Нину. Она хотя бы жива?

Эдмонд задумчиво повернул голову в мою сторону.

– Жива, – мягко ответил он. – Пока.

Я возмущенно запыхтела.

– Ты прелестна, когда злишься, – засмеялся он, все с теми же кошачьими интонациями.

– Вовсе не прелестна, – буркнула я, чем вызвала новую волну смеха.

– Можешь не набивать себе цену, – лукаво улыбнулся Эдмонд. – Я и без того весьма в тебе заинтересован.

Он развернулся спиной к окну, слегка присел на кофейный столик и пытливо уставился на меня. Я старательно отводила взгляд, молчала.

– Отчего ты так печешься о Нине? – наконец спросил Эдмонд. – Ты же ее даже не знаешь.

– Потому что ты жесток с ней, – нехотя ответила я, с тоской пялясь в окно.

Черт. Нужно было идти к Эде, когда она звала.

Эдмонд равнодушно улыбнулся.

– Что поделать? Мне не нравится кровь из пакетов, теплая куда лучше, – задумчиво наклонил голову он. – Поэтому мне приходится держать Нину подле себя.

– Она даже не сидит с нами за одним столом! – не сдержалась и заговорила я о наболевшем. Почему-то именно это задевало меня больше всего прочего.

– У нас на столе всегда достаточно еды, – расхохотался Эдмонд, а я яростно сжала кулаки. – Нет, сидеть за одним столом с нами ей не положено, – продолжал между тем мужчина, подтверждая мою догадку. – Нина лишь расходный материал, а не гость или друг семьи. Так уж мы устроены.

От возмущения я потеряла осторожность.

– Неправда! – резко развернулась я к нему лицом. – В твоей семье все, кроме тебя, вполне гуманны, но ты…

Я осеклась, потому как Эдмонд наконец поймал мой взгляд.

– Если ты говоришь о Лео, то он всего лишь белая ворона. Эдана слишком молода, а моя мать и Велор… Что ты знаешь о них? – тихо спросил он.

Но я уже практически не слышала его слов. В эту секунду мне казалось, что ничего и никого, кроме этого прекрасного, кареглазого и таинственного мужчины не существует. Я подалась вперед, с обожанием втянув сладковатый запах его дорогого парфюма, и не своим голосом произнесла:

– Эдмонд…

Довольный собой вампирюга сощурился и слегка наклонился ко мне. Протянул руку и кончиками пальцев провел по щеке.

– Так-то лучше, девочка.

Боюсь предположить, чем бы все закончилось, ели бы в ту же секунду не послышался тяжелый глухой удар, заставивший меня вздрогнуть и выйти из транса. Эдмонд недовольно одернул руку и обернулся, взглянув в окно.

«Велор! Мой герой!» – слова благодарности едва не сорвались с уст. Ведь это именно Дракула запустил снежок в окно и спас меня от участи бедной Нины.

Эдана стояла рядом с ним и испуганно глядела на меня.

– Ха-ха! Братишка злится, – с усмешкой бросил Эдмонд.

Он холодно уставился на брата, яростно готовящего следующий снаряд. Немного погодя, Эд кивнул Велору, и брюнет откинул заготовленный снежок в сторону, словно в знак примирения.

Эдмонд повернулся ко мне, но во взгляде больше не было животного магнетизма.

– Жду не дождусь, когда ваша связь будет разрушена, – сквозь зубы процедил он.

– О благополучии брата печешься? – деловито отпила я из кружки, а у самой колени от страха тряслись.

Эдмонд хмыкнул.

– Велор сам в состоянии о себе позаботиться, так что нет. Уже лет двести не пекусь.

Я снова нырнула в кружку.

– Тогда зачем тебе разрыв нашей связи?

Мужчина помедлил, но не потому, что раздумывал, что сказать. Он всего лишь пытался разжечь во мне любопытство. Наконец, он этого добился.

– Как только ваша связь будет разрушена, – он снова замолчал, а у меня глоток чая застрял в горле. – Я заберу тебя себе, – просто ответил он.

Мне казалось, у меня сердце биться перестало, но я все же попыталась отстоять себя и свое достоинство.

– А ты уверен, что я соглашусь? – сморозила я откровенную глупость, потому как прекрасно понимала: моего согласия никто и не спросит.

– А ты не будешь… против, – рассмеялся Эдмонд и сверкнул холодными, темными глазами, словно напоминая о том, что произошло, вернее о том, что едва не произошло пару минут назад.

Я шумно сглотнула. Нужно было что-то говорить, что-то делать. Но как пробудить в монстре человечность?

– И как тебе только живется? – равнодушно бросила я, решив сделать хотя бы маленькую попытку. – Это же абсолютная скука.

Эд поглядел на меня с явным изломом брови. Он ожидал яростного сопротивления, скандала. И тогда он легко мог бы доказать свое превосходство, обаять меня, завлечь. И даже Велор уже был бы не в силах меня спасти.

Но я выглядела спокойной и уверенной в себе. И это в планы кровопийцы, похоже, не входило.

– Что ты имеешь в виду, детка? – мягко спросил он, но я знала: зверь затаился, точит когти и готовится к прыжку.

Я снова состроила гримасу безразличия.

– Ну как же. Возьмем для примера Нину, – я вела себя как учитель в начальных классах. – Ты знаешь и вымеряешь каждый ее шаг, каждое ее слово и действие. Но выпусти ты ее из-под своего контроля хоть на миг, она, не раздумывая, убежит от тебя как от огня. Потому повторяю вопрос: разве тебе не скучно? Ведь Нина абсолютно безвольна и предсказуема.

Эдмонд посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Какая скука? – усмехнулся он. – Управлять… Это же, как партия в шахматы. Увлекательно!

– Согласна, весьма похоже, но… – я доверительно наклонилась к Эдмонду, словно вновь оказалась в волнах его морока, и кровопийца весь обратился в слух. – Но игрок-то за шахматной доской всего один, – бросила я, сочувственно улыбаясь. – Ты.

Затем развернулась и плавно, еле сдерживая желание бежать во все лопатки, пошла прочь, оставив нахмурившегося вампирюгу в полном смятении.