Творения
Шрифт:
Закрытием [царских] врат, входом святых тайн, священным лобзанием и провозглашением символа веры показывается вообще преходящести чувственного и обнаружение умопостигаемого, новое учение божественного о нас таинства, тождество единомыслия, единодушия и любви, в котором все будут находиться между собой и с Богом, а также благодарение за способы нашего спасения. В частности же они являют преуспеяние верующих и [переход] их от простой веры к наставлению и посвящению в догматы, гармонии и благочестию. Закрытием врат означается первое, входом святых [тайн] — второе, лобзанием — третье и провозглашением символа [веры] — четвертое. Для людей деятельного склада, затворивших свои чувства и оказавшихся вне плоти и мира через отвержение всяких плотских и мирских действий, [эти священнодействия] показывают переход от делания к созерцанию и восхождение от образа [осуществления] заповедей к их смыслу. Они показывают, кроме того, вызванное их внутренним содержанием тесное родство и единство заповедей с силами души, а также подобающий навык в богословском благодарении. Для людей же умозрительного склада они означают переход от естественного созерцания к простому восприятию умопостигаемого, в соответствии с которым божественное и неизреченное Слово уже не ищется ими посредством чувства или через что — либо явленное. Эти священнодействия показывают также единство души с ее собственными силами и простоту ума, единообразно постигающую смысл Промысла.
Непрестанное священное славословие святых Ангелов в «Трисвятом» означает вообще равенство, строй, лад и созвучие в божественном славословии небесных и земных сил, которые осуществятся сразу и одновременно в будущем веке, когда через воскресение люди обретут бессмертное тело, не обременяющее душу тлением и само не обременяемое им; но, соделавшись нетленным, это тело получит силу и способность к приятию пришествия
Блаженное призывание великого Бога и Отца, пение «Един Свят» и последующее, а также причащение святых и животворящих тайн показывают усыновление [людей] Богу нашему, единение и родство [с Ним], божественное уподобление и обожение, которые, по Благости Его, распространятся на всех достойных. Благодаря этому Сам Бог будет Всем, равно во всех спасаемых блистая как Первообразная и Первопричинная Красота в тех, кто через добродетель и ведение по благодати уподобляется Ему.
[Старец] называл три чина спасаемых: верующих, добродетельных и ведующих, иначе именуемых еще приводимыми [к вере], преуспевающими [в ней] и совершенными, или же рабами, наемниками и сынами. Рабы суть нерующие, которые исполняют заповеди Господа из страха наказания, благомысленно исполняя доверенное им [Господом]. Наемники суть те, которые из влечения к обещанным благам терпеливо переносят тягость дня и зной (Мф. 20:12), то есть врожденную и сопряженную с нынешней жизнью, вследствие прародительского осуждения, скорбь и те искушения, каким подвергаются они за добродетель; это те, кто мудро и добровольно меняют жизнь на жизнь, настоящую на будущую. Сыны же суть те, которые не из страха наказания и не из влечения к обещанному, но вследствие образа действия и свойства добровольной душевной наклонности и расположения к благу, никогда не отделяются от Бога, подобно тому сыну, которому сказано: Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое (Лк. 15:31). Они, по усыновлению в благодати и в меру возможности становятся тем, чем является Бог, согласно вере [нашей], по природе и причине.
Итак, не будем отступать от Святой Церкви Божией, которая содержит столь великие таинства нашего спасения в святом и упорядоченном устроении божественных символов, совершаемых в Ней. Благодаря этим таинствам, Она созидает каждого из нас, соразмерно с его возможностями, живущим по Христу и, даровав посредством святого крещения в Духе Святом благодатный дар усыновления, являет его живущим по Христу. Поэтому со всей силой и усердием покажем себя достойными этих божественных даров, благоугождая Богу добрыми делами. Не будем жить подобно язычникам, не ведующим Бога в страсти похотения (1 Фес. 4:5), но, как говорит святой Апостол, умерщвляя земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, за которые гнев Божий грядет на сынов противления… всякий гнев, ярость, скввернословие и ложь (Кол. 3:5–9). Или, короче: всего ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях (Еф. 4:22). совлекшись с делами его (Кол. 3:9) и похотями, будем ходить достойно Бога, призвавшего нас в Свое Царство и славу (1 Фес. 2:12) и облечемся в утробы милосердия, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг ко другу любовью и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу, как и Господь простил нам. Более же всего облечемся в любовь, которая есть совокупность совершенства, и мир, к которому мы призваны в одном теле (Еф. 4:2; Кол. 3:12–15). И, чтобы не многословить: облечемся в нового человека, который обновляется в познании по образу Создавшего его (Кол. 3:10). Живя таким образом, мы сможем достичь цели божественных обетовании, с благой надеждой исполниться познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном… принося плод и возрастая в познании Господа, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью, благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете (Кол. 1:9–12).
Ясным доказательством этой благодати служит добровольное и добродетельное благорасположение к сродному [нам]. Дело его заключается в том, чтобы по возможности приблизить к себе, как Бога, человека, нуждающегося в нашей помощи, не оставить его без попечения и внимания, но с надлежащим старанием деятельно проявлять живущую в нас любовь к Богу и к ближнему. Ибо дело есть доказательство любви. Ничто так легко не ведет к праведности, ничто так не способствует обожению и приближению к Богу, как сострадание, оказываемое тем, кто нуждается в нем, от души, с удовольствием и радостью. Ибо, если Слово [Божие] показало, что Бог нуждается в благодеянии: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25:40), тогда тем более Бог, сказавший это, подлинно явит могущего благотворить и благотворящего богом по благодати и сопричастию, поскольку такой человек благоподражательно воспринял свойство и действие Его благодеяния. И если Бог обнищал, снисшедши ради нас, и сострадательно воспринял в Себя скорби каждого, и до скончания века [сего] по Благости [Своей] всегда таинственным образом состраждет, соразмерно скорбям каждого, то ясно, что тем более будет богом тот, кто, подражая Богу, своим человеколюбием боголепно врачует скорби скорбящих и, согласно спасительному Промыслу, являет в своей любви [к ближнему] такую же силу, какая свойственна Богу.
Итак, неужели кто — нибудь будет столь медлителен и неподвижен по отношению к добродетели, что не пожелает устремиться к Божественности, когда стяжание Ее столь недорого, доступно и легко? Незыблем и неприкосновенен оплот этого и легок путь к спасению, вне которого, я полагаю, нельзя будет поистине сохранить в целости никакого блага. [В этом и состоит наша] свобода действия и независимость, благодаря которой мы, научаясь пристально наблюдать только за самими собою и судить только самих себя, избавляемся от вреда, напрасно причиняемого нам другими". Ибо если бы научились видеть и исследовать только самих себя, то никогда не следили бы внимательно за тем, что случается у других, зная только одного мудрого и праведного Судию — Бога, Который мудро и праведно судит всё происходящее, исходя из его смысла, а не образа проявления. О последнем могут судить и люди, смутно созерцающие являемое, но в этом созерцании нет, конечно, истины и отсутствует смысл происходящего. Бог же, видя незримое движение и невидимое побуждение души, ту внутреннюю суть, которой она приводится в движение, и цель его, то есть заранее обдумываемый конец всякого дела, судит праведно, как сказано, все деяния человеческие. Если мы постараемся преуспеть в этом, если ограничимся самими собою, не прилепляясь к внешнему, то не позволим себе совершенно (хотя это и возможно), чтобы глаз наш смотрел на принадлежащее другим, чтобы ухо наше слышало или язык наш говорил о нем. А если нам не удаётся это, то следует поступать не страстно, а сочувственно, позволяя себе видеть, слышать и говорить для пользы нашей и ровно настолько, насколько это признаёт допустимым божественный Разум, управляющий [нами]. Ибо нет ничего более склонного к греху, чем органы чувств, если ими не руководит разум; однако нет и ничего более расположенного к спасению, чем они, когда разум их упорядочивает, приводит во взаимное соответствие и ведет к тому, что должно и чего он хочет.
Поэтому не будем пренебрегать тем, чтобы по мере сил своих повиноваться Богу, призывающему нас к вечной жизни и блаженной цели посредством осуществления божественных и спасительных заповедей Его, и чтобы обрести нам милость и благодать во благовременную помощь. Ибо благодать, — говорит божественный Апостол, — со всеми любящими Господа нашего Иисуса Христа в нетлении (Еф. 6:24), то есть с теми, которые любят Господа в нетлении добродетели, в чистоте жизни и в нелицемерном благочестии, исполняя волю Его и не нарушая Его божественных повелений.
Таково то, что я изложил ради мзды послушания и по мере своих сил относительно этих [вещей], насколько был научен им, не дерзнув коснуться [вопросов] более таинственных и высоких. Если кто из любознательности желает узнать и о них, то пусть обратится к боговдохновенным творениям святого Дионисия Ареопагита и поистине обретет там откровение неизреченных тайн, дарованное через его богопросвещенные разум и язык роду человеческому для имеющих наследовать спасение (Евр. 1:14). Если [мой труд] не разочаровал вас в своих ожиданиях, то за это следует благодарить Христа, Подателя благ, и вас, принудивших
меня говорить о сих предметах. А если он совсем не оправдал ваших надежд, то как поступить или что делать мне, немощному в слове? Ведь немощь простительна, а не достойна наказания. Лучше принять, чем порицать то, что можно дать и что дают, особенно вам, приобщающимся Бога любви ради. Ибо Богу угодно все, что приносится [Ему] посильно, чистосердечно и от [всей] души, сколь бы малым оно ни казалось по сравнению с приношениями великими. Он не отверг и вдовы, принесшей две лепты (Мк. 12:41–44; Лк. 21:2–4). Кто такая вдова и две ее лепты? Возможно, под ней понимается душа, лишенная порочности, потерявшая, словно мужа, ветхий закон, но еще не достойная высшего соединения с Богом Словом, впрочем, приносящая Ему в качестве залога, как две лепты, прежние правые рассуждения и жизнь, или веру и благую совесть, или расположение к добру и осуществление его, или надлежащие для этого созерцание и делание, или соответствующие [им] ведение и добродетель, или нечто превышающее их — я подразумеваю логосы, содержащиеся в естественном и писанном законах. Обретя их, душа [в восторге] исступает и освобождается от этого, равно как и от всей жизни и всего житейского, желая соединиться с единственным Богом Словом, и предпочитает лишиться, словно мужей, жестоких образов действий, нравов и обычаев, соответствующих природе и закону. Но, возможно, рассказ [о вдове] посредством исторического своего повествования намекает на нечто еще более духовное, доступное умозрению только чистых. Ибо все, что считается у людей великим по добродетели, оказывается малым, если сравнить его с тайным смыслом созерцательного богословия. Кроме того, хотя [лепты] малы и сделаны из недорогого и не очень ценного материала, но и на них есть царское изображение, как на золотых монетах, которые приносятся богатыми людьми. Они имеют даже большее — [отпечаток] чистосердечного душевного предрасположения той, которая приносит их. И я, подражая этой вдове, принес, словно лепты, Богу и вам, возлюбленные, от своего ничтожного и нищего рассуждения и языка эти незначительные и дешевые мысли и слова, поскольку вы просили об этом. Поэтому прежде всего увещаю благословенную и святую душу вашу — не требовать от меня больше никакого письменного изложения, помимо сказанного. И это по двум причинам: во — первых, потому что я не стяжал еще ни постоянного и непорочного страха Божия, ни твердого навыка в добродетели, ни незыблемого и стойкого упрочения в истинной праведности, которые больше всего свидетельствуют о достоверности сказанного. Во — вторых, потому что, захлестываемый еще, словно в бушующем море, волнами многих страстей, находясь слишком далеко от божественной пристани бесстрастия и не видя предела своей жизни, не хочу, сверх дел своих, иметь обвинителем еще и свои сочинения. Затем [прошу вас], приняв [мой труд] ради послушания, если это нужно, поручить меня в своих молитвах Христу, великому и единственному Спасителю душ наших, Ему слава и держава со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь.Беседа о покаяніи
Братіе! Для чего мы стремимся къ погибели? Очистимъ руки, грешники! очистимъ сердца наши, двоедушніи. Познаемъ свое несчастіе, умилимся, восплачемъ о грехахъ своихъ, отложимъ непотребства, поверимъ обетованіямъ Господнимъ, убоимся прещеній Его, возлюбимъ другъ друга отъ всего сердца, скажемъ: вы братія наши! Скажемъ даже невавидящимъ насъ и отвращающимся отъ насъ, — да прославится имя Господне. Дадимъ другъ другу взаимное прощеніе, такъ какъ мы другъ друга искушаемъ и терпимъ нападеніе отъ общаго врага. Воспротивимся помысламъ нашимъ, призывая Бога въ помощь, отженемъ отъ себя лукавыхъ и нечистыхъ духовъ; подчинимъ плоть духу, угнетая ее трудами и всякими лишеніями и порабощая ее; очистимъ себе отъ всякія скверны плоти и духа, и будемъ поощрять себя къ любви и добрымъ деламъ. Не будемъ завидовать другъ другу, ниже раздражаться, когда другіе намъ завидуютъ; паче же будемъ оказывать милосердіе и снисходительность и взаимнымъ смиреніемъ исцелять свои грехи. Не будемъ поносить ближнихъ злословіемъ и насмешками, — ибо есмы другъ другу удове. Изгонимъ небреженіе и леность, и мужественно станемъ сражаться противъ духовъ нечестія, и будемъ иметь заступникомъ предъ Отцемъ Іисуса Христа праведника, который есть очищеніе о гресехъ нашихъ. Помолимся Ему отъ всей души нашей, и Онъ отпуститъ намъ грехи наши; ибо близъ Господь всемъ призывающимъ Его во истине, волю боящихся Его сотворитъ, и молитву ихъ услышитъ и спасетъ я (Псал. 144:18–19). И потому глаголетъ: пожри Богови жертву хвалы, и воздаждь Вышнему молитвы твоя, и призови мя въ день скорби твоея, и избавлю тя (Псал. 49:14–15). Исаія также говоритъ: разрешай обдолженія насильныхъ писаній, отпусти сокрушенныя въ свободу, и всякое писаніе неправедное раздери. Раздробляй алчущимъ хлебъ свой, и нищія безкровныя введи въ домъ свой: аще видиши нага, одей, и отъ свойственныхъ племене твоего не презри. Тогда разверзется рано светъ твой, и исцеленія твоя скоро возсіяютъ. И предъидетъ предъ тобою правда твоя, и слава Божія объиметъ тя. Тогда, воззовеши, и Господь услышитъ тя, и еще глаголющу ти, речетъ: се пріидохъ. Тогда возсіяетъ во тьме светъ твой, и тьма твоя будетъ яко полудне, и будетъ Богъ твой съ тобою присно: и насытишися, якоже желаетъ душа твоя (Ис. 58:6–11). Видишь ли, что когда разрешимъ сердца наши отъ всякаго союза неправды и отъ сплетенія воспринятыхъ памятію обидъ, дабы благодетельствовать ближнему отъ всея души, тогда просветимся светомъ божественнаго веденія, избавимся мерзкихъ возмущеній, исполнимся всякой добродетели, будемъ блистать славою Божіею и освободимся отъ всякаго неразумія; въ молитве скоро будемъ услышаны, будемъ иметь непрестанно съ собою Бога, и всякое желаніе наше будетъ Имъ услышано. Возлюбимъ другъ друга, и возлюблены будемъ Богомъ; окажемъ свое долготерпеніе ближнимъ, и Богъ окажетъ свое о грехахъ нашихъ. Не будемъ воздавать зломъ за зло, и не воспріимемъ воздаянія по грехамъ нашимъ: ибо прощеніе греховъ нашихъ мы обретаемъ въ прощеніи братій, и милость Божія къ намъ скрывается въ милосердіи нашемъ къ ближнимъ. Потому Господь сказалъ: отпущайте и отпустится вамъ (Лук. 6:37), и аще отпущаете человекомъ согрешенiя ихъ, отпуститъ и вамъ Отецъ вашъ небесный (Матф. 6:14). И опять: Блажени милостивіи, яко тіи помиловани будутъ; въ нюже меру мерите, возмерится вамъ (Матф. 5:7; 7:2). — Такъ даровалъ намъ Господь образъ совершенія спасенія, и далъ намъ область чадомъ Божіимъ быти, такъ что после этого уже въ самой нашей воле положено наше спасеніе. И такъ предадимъ себя Господу всецело, дабы взаимно воспріять Его Самого всецелымъ. И будемъ об'oжены чрезъ Него; ибо Онъ соделался человекомъ, будучи по естеству Богомъ и Господомъ. Мы услышимъ Его слово, и Онъ легко победитъ враговъ нашихъ. Аще быша людіе мои, сказалъ Онъ, послушали мене, Израиль аще бы въ пути моя ходилъ: ни о чесомъ же убо враги его смирилъ быхъ, и на оскорбляющiя ихъ возложилъ быхъ руку мою (Псал. 80:14–15). Все упованіе наше возложимъ на Него единаго, и всю печаль нашу на Того возверземъ, и Онъ избавитъ насъ отъ всякія скорби и въ продолженіе всей нашей жизни будетъ питатъ насъ. Всехъ людей возлюбимъ отъ души, и ни на одного изъ людей не будемъ надеяться: ибо доколе Господь хранитъ насъ, и друзья все насъ любятъ и враги все теряютъ силу вредить намъ. Коль же скоро Господь насъ оставитъ, тогда нетъ для насъ друзей, которые не сделали бы намъ вреда, и все враги вооружаются противъ насъ, и действуютъ. И поистине, кто надеется на себя, тотъ страшно падаетъ; бояйся же Господа — вознесется. И потому Давидъ сказалъ: не на лукъ мой уповаю, и мечъ мой не спасетъ мене; спаслъ бо еси насъ отъ стужающихъ намъ, и ненавидящія насъ посрамилъ еси (Псал. 43:7–8). Не потерпимъ помысловъ, умаляющихъ грехи наши и успокаивающихъ насъ отпущеніемъ греховъ. Доколе умъ нашъ возмущается отъ греха, дотоле не можемъ надеяться на прощеніе, — ибо еще не сотворили плодовъ достойныхъ покаянія. Плодъ покаянія есть безстрастіе души, безстрастіе же — очищеніе греховъ.
Гимн к Богу, благодарственный и просительный
MPG 91, 1417–1420. Это первый из трех гимнов преп. Максима Исповедника. Русский перевод выполнен Евгением Волохиным, в общем, с итальянского; однако, при работе, переводчик, по мере возможности, сверялся также с греческим и латинским текстами «Патрологии» Миня (Migne).
Блажен среди прекрасных
Растений райских был я,
Когда великим Богом,
По невместимым судьбам
Его, любви такой же,
Я, созданный из праха
И духом одарённый,
Увидел этот свет;
От персти и от неба
Поставлен жить, увы, и
Сиять причастно славе [290]
Всевышнего Владыки.
Но змий враждебный и
Неистовый в коварстве,
Внушеньем гибельным
И вкрадчивою речью,
Ох, обольстил меня,
Шептун зловещий,
И выгнал вон, увы,
Из мест приятной неги;
Из райских кущ Отца,
Чт`o мне предназначались,
290
В греч. — — образу.