Творя божественное зло
Шрифт:
Звали этого человека Сигурд Йарро, восемнадцать лет назад он был лейтенантом королевской гвардии Аве, самым молодым за всю историю — ему было только одиннадцать, когда король сделал его рыцарем. Причину этого эксцентричного поступка обычно не склонного к подобным чудачествам прежнего правителя Аве никто не знал. Двенадцать лет назад именно Сигурд сумел спасти из заточения Максимилиана аль-Атрида — единственного сына покойного короля и его кузину Маргариту Атрид — наследницу святого престола Церкви Нисан. Сейчас же он был старшим помощником на печально известном песчаном крейсере «Фенрир» — пиратском корабле пустыни, наводившим ужас не только на торговцев, но и на армейские патрули. Бесконечная война с Алимарисом, длящаяся уже без малого три сотни лет, и не столь уж давний
Второй посетитель буквально ворвался в корчму. Был им молодой человек в красной куртке и светлых штанах, носивший поверх одежды такой же пыльный плащ, как и Сигурд. Без подобного выходить на улицы Дэзила ближе к середине дня, когда начинал дуть горячий ветер из пустыни, несущий мелкий песок, было решительно невозможно. Как только юноша скинул на плечи его капюшон корчмарь увидел, что волосы у него светлые и подстрижены коротко, а левый глаз закрывает чёрная повязка. На широком поясе юноша носил свёрнутый в несколько колец боевой кнут. Оружие редкое, но очень опасное в умелых руках.
Стремительным шагом юноша прошёл к столу Сигурда и плюхнулся на стул напротив него.
— Мне того же… — вскинул он руку, но Сигурд перебил его.
— Парню пива, светлого, не больше полпинты.
И снова корчмарю хватило одного взгляда, чтобы выполнить приказ, позабыв о заказе юноши.
— Не начинай, Сиг, — юноша казался оскорблённым, но, видимо, такое поведение было ему не в новинку, — мне не десять лет…
Вместо ответа Сигурд толкнул ему стакан со своей наливкой, юноши пригубил и тут же вернул его.
— Как ты можешь пить… — скривился он. — Она же сладкая, как патока.
— Только такое и могу, сам знаешь, — ответил Сигурд, — а светлое пиво тут варят очень хорошее. Вот тёмное привозное, его хранят в бочках и бутылках, свежим оно, сам понимаешь, не будет никогда.
— Ладно, ладно, — выставил перед собой руки юноша, — убедил. Ты как всегда прав, Сиг.
Вторым гостем корчмы был восемнадцатилетний лидер пустынных пиратов Максимилиан аль-Атрид — наследник захваченного узурпатором престола королевства Аве.
Они с Сигурдом помолчали, ожидая пока корчмарь поставит перед Максом, как обычно сокращали имя юноши, глиняную кружку с пенной шапкой.
— Ты видел его? — спросил Макс стоило только корчмарю вернуться обратно за стойку, где он явно скучал, ожидая когда же гости уберутся и можно будет спокойно вздремнуть. В середине дня делать тут было больше нечего. — Видел же, да, Сиг?
— Если ты про транспорт Афона, — делая глоток умопомрачительно сладкой виноградной наливки, которую обычно пьют разбавляя минеральной водой, кивнул Сигурд, — то, конечно, видел. Такую махину сложно не заметить.
— Значит, ни одна монета не пропала даром, Сиг, — широко улыбнулся Макс, словно хвастаясь своему старпому ровными белыми зубами. — Секретный робот, переданный Афоном Алимарису и угнанный оттуда Геблером. Теперь его привезли сюда и вернули Афону. Солярианцы, похоже, запутались в своих интригах.
Сигурд мог бы многое рассказать о долгих и сложных отношениях Бюро идеологической обработки, известного на Поверхности как Церковь Афон, и Особого агентства иностранных дел, обычно зовущегося Геблер. Но зачем забивать этим голову юному принцу в изгнании.
— Транспорт великоват для одного робота, — заметил Сигурд.
— Думаешь, его охраняют?
Макс схватывал на лету и уточнений ему не требовалось.
— Транспорт очень большой — туда семь-восемь роботов поместятся, а если поставить плечом к плечу, то и десяток.
— Считаешь, нам может не хватить сил для его захвата.
— Считаю, что овчинка не будет стоить выделки. Могут погибнуть слишком многие из парней Симбакки.
Бойцы абордажной команды «Фенрира» сейчас сидели в корчме подешевле, изображая
ранних пташек. Наёмники начинали стекаться в Дэзил за несколько недель до первых караванов в надежде получить место повыгодней. Обычно в самых ранних караванах купцы были завзятыми авантюристами и ради скорости передвижения брали поменьше охранников, чтобы нанять их уже в Дэзиле, на границе Чернолунного леса. Стоит сказать, что в корчме сейчас сидели не одни только бойцы Симбакки, но и самые настоящие ранние пташки.— Не попробуем — не узнаем, Сиг. Этот робот настолько важен, что Геблер и Афон сцепились из-за него. Мы просто обязаны его заполучить, хотя бы ради того, чтобы он не достался Алимарису.
— Мы здесь не только ради этого робота, Макс, — напомнил Сигурд.
По привычке он не стал заканчивать фразу. Юный капитан пустынных пиратов и без этого помнил, что в представительстве Афона, где приземлился транспорт, хранятся запчасти, которые жизненного необходимы пиратам. Склады представительства сейчас забиты под завязку в ожидании первых караванов на ту сторону Чернолунного леса. — Тем более, Сиг, — кивнул юный предводитель пиратов. — В Логове недостаёт практически всего, опустошив здешние склады мы надолго решим проблему с запчастями для роботов и самого «Фенрира». И как ты думаешь, сильно вытянется физиономия императора Алимариса, когда наши посредники предложат ему купить украденного у него робота, а, Сиг?
— Мы делим шкуру неубитого медведя, — покачал головой старпом, — очень злобного медведя.
Максу не надо было ничего говорить — Сигурд понимал его и без слов. Ухмылка юноши сказала ему всё.
[1] Оставить глотать песок — поговорка в пустынных областях королевства Аве, означающая оставить в дураках. Не стоит путать с выражением «заставить есть/жрать песок», означающим убийство
Корчма подешевле в Дэзиле называлась кантиной, владел ей уроженец западных провинций Аве, где говорят почти на другом языке и самые простые вещи зовутся совсем иначе. Он был рад наплыву ранних пташек, пожаловавших к нему, ведь те от скуки пили всё, что горит, запивая местным пивом, а вот беспорядков не устраивали, понимая, что вылетят из города стоит только учинить дебош. Это когда Дэзил наполнится наёмниками, сопровождающими караваны уследить за порядком местной милиции и вооружённым служителям Афона будет уже невозможно, вот тогда-то и можно вволю почесать кулаки о морды, которые чем-то не нравятся. Пока же все сидели тихо, собираясь в группки за столами и ночуя кто в той же кантине на втором этаже, кто у местных вдовушек, охочих до грубоватых солдатских ласк и, конечно же, их денежек, а кто и просто в пустых ангарах для грузовиков и загонах для тягловых животных — их пока было достаточно и место там можно было купить за символические деньги.
Хозяин кантины довольно потирал руки, наливая и наливая наёмникам, и лишь изредка косился на группу сидящих отдельно очень уж подозрительных ребят. На первый взгляд они ничем не отличались от других ранних пташек — та же плотная одежда со следами от брони, те же короткие мечи, длинные ножи и пружинные пистолеты. Шуметь в Чернолунном себе дороже, и потому охранники никогда не брали с собой ручного огнестрельного оружия. Когда становилось совсем худо, в ход шли установленные на фургонах и грузовиках пулемёты. В общем, парни выглядели достаточно обыкновенно, и не будь хозяин кантины человеком бывалым, он бы ничего и не заподозрил.
Главным среди них был впечатляющих размеров северянин с настоящей гривой белых волос и бородой. Остальные ему вполне под стать — крепкие, со сбитыми в драках костяшками и шрамами, свидетельствующими о том, что им приходилось бывать в передрягах посерьёзней кабацких потасовок. Руки держат недалеко от оружия, хотя и к спиртному прикладываются крепко. И лишь одно выделяло их среди других наёмников — слишком бледная кожа. Солдаты удачи проводят много времени на открытом солнце, и оно буквально сжигает их кожу, её дубят ветер и песок. Почти все остальные наёмники щеголяли непроходящими следами от очков вокруг глаз, а у этих ни у одного подобного знака не было. Вот почему они не нравились хозяину кантины.