Твой час настал!

Не прост был Мнишек, чтобы на прямой вопрос прямо и ответить.

 — В Ярославль приходили письма царя Дмитрия... Его рука.

Сапега рассмеялся.

 — Сказывали мне, что нынешний царь Дмитрий состоял толмачем при царе Дмитрии. Почитаю я тебя, князь, умудренным в тайных делах. Неужели Марина уверена, что вы идете с ней к ее супругу? Я призвал тебя, князь, не открывать тебе глаза на происходящее, а узнать готова ли Марина признать своим супругом безродного жидовина?

Мнишек изобразил возмущение, но Сапега не дал ему возразить

 — Мы, князь, не в переговорной избе. Будем говорить без хитростей.

Мнишек мгновенно переменился.

 — Хитрость проста. Князь Рожинский скрывается от королевского суда, а что привело Яна Сапегу на эту землю? Что ты здесь ищешь, прославленный рыцарь?

Быть может, я помогу тебе найти, что ты пришел искать?

 — Поторгуемся, князь! Нам нужна твоя дочь, московская царица, чтоб признанием нового Дмития посеяла смуту у москалей. Тебе нужно вознаграждение. Какое?

 — Венчаная на царство московская царица дорогого стоит. Знатен и богат род Сапег, но и ему не расплатиться. Московская царица — это целое государство, куда обширнее и обильнее Речи Посполитой. За ней поддержка Рима и могущественного Ордена. Или я сказал что-то не так, ваша милость?

 — Вот и торговался бы с королем.

 — С королем не сторгуешься. Разве я не вижу, хотя и пребывал в изгнании, что король наметил для себя московский трон. А не стать бы Яну-Петру Сапеге московским государем? Не безродному же бродяге, польскому жидовину, отдавать царский трон?

Роковые слова произнесены. Либо Сапега оборвет его, возмутится, и интриге конец, либо...

Сапега молчал. Не заметно, чтобы прогневался. Не знак ли это, что он в раздумье? Знать бы Мнишку, что Сапега не по капирзу начал свое вторжение в Московию, а по совету со своим стрыйным дядей, канцлером Речи Посполитой Львом Сапегой. Лев Сапега знал о замысле Сигизмунда соединить под своим скипетром Речь Посполитую и Московию. То давняя и вожделенная мечта польских магнатов, а роду Сапег, чьи земельные владения граничили с русскими землями, как того не желать? Ян Сапега шел разрушать устои Московии, чтобы в нужный час оказалась она обессиленной внутренней смутой. И вдруг все озарилось иным светом. А почему бы вместо Сигизмунда Вазы, не польской крови принцу, не пожелать бы Польше увидеть на московском троне Яна Сапегу?

Старый интриган вонзил иглу в сердце. Мгновенно перед Сапегой возникли чудесные видения. Царь всея Руси! Царь! Сей титул превыше королевского. И к стольному граду Московии, как никогда до сей поры не было, путь чист.

Мнишек, не получив ответа, продолжал речь соблазнителя.

 — Благодарю, ясновельможный пан, что почтил мою дочь и московскую царицу, как того требует ее титул...

Сапега встал и прервал Мнишка:

 — Вот что, князь, на этом прервем нашу беседу. Беру себе ночь подумать о судьбе Марины... А ты отдохни с дороги.

Утром Ян Сапега через посыльных испросил аудиенцию у царицы московской. Явился в ее шатер во всей красе вельможного пана. На нем польский парадный доспех работы итальянских мастеров: посеребреная сталь с литыми из серебра гербами Сапег. Поверху накинут пурпуровый плащ венецианского бархата. Кунья шапочка со звездами из алмазов. Боевая сабля, о которой в Польше ходили легенды, будто кована она в давние времена арабскими мастерами в Дамаске из множества стальных полосок особой закалки. Ковалась она для калифа. Далекий и долгий путь проделала она, пока попала в руки польского рыцаря. А у Мнишка в мыслях: не женихом ли явился Сапега сватать невесту, приданое которой все Московское государство.

Исполнив положенный ритуал встречи, Сапега пристально взглянул на Мнишка. Мнишек понял молчаливый знак оставить гостя наедине с Мариной, однако, сделал вид, что не понял. Ян Сапега не любил тонкостей в обиходе. Не постеснялся сказать:

 — Князь, я просил аудиенции у царицы!

Мнишку пришлось выйти, досадуя, что не сможет руководить дочерью во время столь судьбоносной встечи.

 Марина молча смотрела своими голубыми глазами на Сапегу.

— Государыня, — молвил он, — вчера я беседовал с князем Юрием, твоим отцом. Я склоняю голову перед твоим мужеством сражаться за свое право царицы московской. Не так-то много примеров такого мужества. Здесь что-то от характера Екатерины Медичи, или английской королевы Марии Стюарт. Твое мужество позволяет мне говорить без притворства. Тебе ведомо, что в Тушино тебя ждет не супруг, а некто другой. Ведет тебя в Тушино не обман, а трезвый расчет государыни. Не осуждаю, а преклоняюсь. Генрих Наваррский воскликнул: «Париж стоит мессы!» Он отказался от своей веры, чтобы надеть корону короля Франции. Это труднее, чем сыграть роль супруги, не становясь супругой того, кто назвался Дмитрием

У Марины на губах усмешка.

 — Я не видела человека, назвавшегося моим супругом. Быть может, он достоин, чтобы разделить со мной ложе. Он дошел до Москвы и взял ее в осаду...

Сапега нетерпеливо перебил Марину:

 — Не он дошел до Москвы, а польское рыцарство привело его к Москве.

Марина посуровела, отстранилась от игривого тона.

 — Мы встретились не для того, чтобы обсуждать этого Дмитрия. Мой отец сделал тебе, Ян Сапега, ясное предложение. На его ясное предложение я хочу получить ясный ответ. Московский престол по Божьему предначертанию принадлежит мне, а не тому, кого ныне называют Дмитрием. Мне этот Дмитрий понадобится, чтобы занять этот престол. Я думаю, что у Яна Сапеги не меньшие возможности, чем у этого Дмитрия. Не видит ли Ян Сапега смысла разделить этот престол со мной, московской царицей?

Нет, положительно, эта невысокая, худенькая княжна с ясными и спокойными голубыми глазами, венчаная волей судеб на московское царство, ввязанная в сложную интригу хитросплетений государственных интересов, начинала нравиться Сапеге. Откуда в столь хрупком теле мужская жесткость и столь яростное честолюбие? Отправляясь в Московию, якобы поддержать право на царствование названного Дмитрия, он нисколько не верил, что этот самозванец, хотя бы на час сядет на царский трон. Царица Марина с ее столь горячей верой в свое предначертание и твердостью в характере может стать воистину царицей.

 — Ясность, государыня, всегда предпочтительней неясности. Вся беда в том, что в той борьбе, в которую тебя вовлекли мы не найдем ясности до ее завершения.

 — Ясность должна быть в желаниях. Готов ли ты, Ян Сапега, дерзнуть на наш союз? Если ты пришел таскать каштаны из огня для короля, то нам не по пути!

 — Тебе я обязан сказать правду. Ты способна выслушать правду. Да, я пришел таскать каштаны из огня, но не для Сигизмунда, для Речи Посполитой. Короли приходят и уходят, а Речь Посполитая остается нашей заботой на чьей бы голове не сияла королевская корона.

 — А Московия под моим царским венцом, который был бы разделен со мной Яном Сапегой не стало бы благом для Речи Посполитой?

 — Это благо надо взять силой. Такой силы у нас нет, нет и у короля без названного Дмитрия. Яблоко еще не созрело, хотя червяк добрался до его сердцевины. Мы должны трясти дерево, чтобы яблоко упало. Червяк — это тушинский Дмитрий. Без него мы яблоко не стрясем. Когда яблоко упадет, мы уподобимся Адаму и Еве, если успеем его разделить, покуда король не прогонит нас из рая. Ныне я могу отдать себя служению тебе, как рыцарь. Иным я сегодня не располагаю.

 — За рыцарское служение благодарю! Не опоздать бы тебе Ян Сапега!

Марина встала, давая знать, что аудиенция окончена. На выходе из шатра Сапегу встретил Мнишек. В его взгляде немой вопрос. Сапега, ни словом не обмолвившись, вскочил на коня.

12

Мнишек проводил его недобрым взглядом, вздохнул и вошел в шатер. Марина встретила его гневным возгласом:

 — Отец, когда ты перестанешь торговать мной? А если торгуешь выбирай состоятельных покупателей!