Твой личный Ангел-хранитель

— Не знаю, — Джеймс был в замешательстве, — ну ты же моя сестра.

— А ты — мой брат, — просто сказала девочка и замолчала, оставив Джима думать над её словами.

— Эм, больно?
– спросил мальчик у сестры, смотря на ободранные локти и колени девочки.

— Нет, не очень. Я просто испугалась… За тебя. Спасибо, — покраснев, Эви опустила глаза, стараясь не смотреть на Джима.

— Со мной все нормально. Знаешь, это было очень смело. Я, наверное, ошибался в тебе. Ты не так заурядна. Спасибо, Эвелин, — мальчик взял сестру за руку и слегка сжал. Сестра сперва вздрогнула от неожиданности, но после, наконец посмотрела на него и улыбнулась. Кажется, та стена, возведенная Джеймсом много лет назад, медленно, но верно начала рушится.

Конечно, им обоим нужно время, чтобы заново узнать друг друга. Но уже через два дня они сядут за одну парту. Джим расскажет Эви о свойствах серной кислоты, а она научит его играть в морской бой.

Джиму девять и, кажется, у него появился друг.

========== Двенадцать, тринадцать ==========

Когда тебе двенадцать, ты редко думаешь о том, что будет завтра, и наслаждаешься сегодняшним днем.

Джим и Эвелин следуют этому целиком и полностью. Пересев за одну парту, они почти не расстаются, словно отыгрываясь на года молчания и игнорирования, чем безумно радуют родителей. То есть мать. Отцу их отношения не интересны.

Конечно, они по-прежнему очень разные, но им нисколько это не мешает, даже наоборот. Они взахлеб читают сказки братьев Гримм, а после британскую энциклопедию, слушают Баха вперемешку с Ace of Base, и им нравится. Одноклассники не сразу приняли Джима, далеко не сразу, но, во многом благодаря Эви, издевательства прекратились, хоть и общаться они не стали. Естественно, не все были так благосклонны. Карл Пауэрс с друзьями при каждом удобном случае задирал Джеймса. Но теперь тот был не один.

***

— Эй, убогие! Как дела? Родители терпят? В детдом не сдали еще? — с улыбкой, больше напоминающей оскал, парень перегородил дорогу детям.

— Джим, не надо, — Эви изо всех сил удерживает брата за руку, — ты ничего не исправишь. Он того не стоит.

Шестнадцатилетний Карл Пауэрс считает, что ему всё можно. Это очень бесит обоих Мориарти.

— Эви, вот как долго ты еще собираешься это терпеть? — спросил Джим, гневно смотря в спину Пауэрса, удаляющегося в компании его новой девушки.

— Я и не собираюсь. Вот только что мы можем?

— Вообще есть одна идея…

— Так, Джим, ты же понимаешь, что будет, если нас поймают? — напряженно спросила сестра, выслушав план Джима.

— А нас не поймают, — ухмыльнулся Мориарти, — ты со мной?

— А куда я денусь? — Эвелин тяжело выдохнула. — Конечно.

План Джеймса был прост. Мориарти понимал, что если причинить Карлу физический вред, родители Пауэрса не остановятся, пока с него шкуру не спустят. Джим хотел унизить парня перед большим количеством людей. Особенно перед его девушкой. А еще мальчик недавно освоил фотошоп.

Через пару дней по школе, усилиями Эви и Джима, были расклеены фотографии, где Пауэрс целуется с каким-то парнем. Виновника шутки так и не нашли. Зато у учеников появился отличный повод для шуток, и это не могло не задеть Карла.

— Эй, вы! — раздраженный Пауэрс шел навстречу Джиму и Эви. — За фокусы ответите!

— Какие фокусы, а? — спросила девочка.

— Не прикидывайся. Фотографии — твоих рук дело! Меня девушка из-за этого бросила, идиоты!

— Ах, фотографии. Хорошая идея, жаль, не моя. Прости, голубок, нам пора, — Джим махнул позеленевшему от злости Пауэрсу, и дети быстро ускользнули.

Отбежав от парня на приличное расстояние, брата и сестру согнуло пополам от дикого хохота.

***

Это лето было каким-то аномально жарким. Люди вообще старались не выходить из домов под палящее солнце и прятались по прохладным квартирам и домам. Дети семьи Мориарти удобно устроились прямо на прохладной земле в тени большого дерева, прячась от жары.

— Эвелин, кем ты хочешь быть? — вдруг спросил Джим.

— Я точно не знаю…

Немного подумав, Эви добавила:

— Я думала над профессией журналиста, но сомневаюсь.

— Журналист? — Джим развалился на траве, смотря куда-то в небо, — Скука!

— А что не скука тогда, а? — обиженно фыркнула девочка. — Сам-то кем будешь?

— Сложно сказать. Все эти врачи, экономисты, политики, учителя — скучно. Мне нужно что-то действительно стоящее.

— Хм-м, — Эвелин задумалась, — твоя профессия должна объединять то, в чем ты хорош, и что тебе интересно…

Джим согласно кивнул, переводя взгляд на сестру.

— То есть твоя будущая профессия должна объединять информатику, математику и химию. Есть варианты, что это может быть?

— На ум приходит только террорист-интеллектуал.

— Шикарно, — Эви рассмеялась, — хорошая зарплата и почти свободный график. То, что нужно.

Вскоре Эви и вовсе забыла об этом разговоре.

***

— Эви, на задний двор прямо сейчас! — в гостиную, где Эвелин спокойно делала уроки, заглянул взбудораженный брат и тут же выбежал из дома.

— Джим, подожди! — девочка бросилась вслед и обнаружила Джеймса, сидящим прямо на земле в окружении газовой горелки и каких-то непонятных ей веществ.

— Джим, что это? — голос Эви звучал взволнованно, потому что на ее памяти опыты брата редко заканчивались хорошо. Чаще дело заканчивалось небольшими взрывами и ужасным запахом, но иногда доходило до разбитых окон, а однажды Ричарду Мориарти пришлось тушить небольшой пожар. С тех пор родители, не особо одобряли увлечение сына химией, а потому Джиму приходится заниматься этим в тайне от них.

— Это, Эвелин, фейерверк. Ну то есть будет фейерверком. Считай это моим подарком на наш недавний день рождения.

— Спасибо, конечно. Я надеюсь, ты помнишь, что он был месяц назад. А вот этот вот твой фейерверк не рванет? — с сомнением спросила девочка.

— Ну, не должен, — не очень уверенно протянул Джеймс.

— Обнадеживает.

— Так значит, у нас перманганат калия, древесный уголь…

— Давай сразу к сути, — перебила брата Эви.

— Ну ладно. Так мы это всё должны нагреть, и из-за химической реакции будет салют.

— Ага. А откуда ты вообще это всё достал? Надеюсь, не украл?