Твой не любимый

Я вырвала свою руку из ее пальцев, стараясь сохранить самообладание.

— А тебе какое дело? Или совать свой нос в чужую жизнь это то, что твою собственную делает более интересной?

— О, да я просто удивлена, — продолжила она, сверля меня взглядом. — Ведь ты могла выбрать кого угодно, а выбрала инвалида. Или ты просто ждешь, пока он умрет, чтобы забрать все его деньги?

— С чего бы ему умирать? У кого-то нет ноги, а кого-то нет мозгов! Иногда люди женятся потому что любят друг друга, а не потому что мама так захотела!

Она бесила меня одним только видом. Напоминая о том, что они были помолвлены и конечно же Влад ее трахал. Эту блондинистую суку, хлопающую накладными ресницами.

Ее губы исказились в усмешке.

— О, я уверена, что ты очень «любишь» его. Такая жертва, — сказала она язвительно.

— А я должна тебе что-то доказывать? Ты кто такая? Всего-то бывшая! — твердо сказала я, стараясь не дать ей увидеть, как меня задевают ее слова.

— Отойди, я тороплюсь.

Я повернулась и быстро пошла в сторону машины, оставляя Регину стоять одну. Ее слова всё еще звучали в моей голове. Сука. Как заговорила. Не припоминаю, чтоб она пришла к Владу в больницу.

Едва я отошла на несколько шагов от Регины, как она снова догнала меня, цокая своими каблуками по асфальту так что по всему двору научного центра разнеслось эхо.

— Ты что, думаешь, я закончила? — ее голос был резким и пронзительным. — Ты просто продажная сучка. Все это ради денег, верно?

Я повернулась к ней и усмехнулась.

— Судишь по себе?

— По тебе. Думаешь я ничего не знаю? Мне Маргарита все рассказала. И том, как ты за деньги соблазняла ее сына и том, что ты продала свою дочь. А теперь что продаешь? Говорят, спинальники ничего не чувствуют ниже пояса…

— Говорят, что кур доят! Если тебе так интересно как мы трахаемся можешь прийти подержать свечку.

Она усмехнулась, ее взгляд был полон презрения.

— Не смеши меня, дрянь. Ты влезла между нами с Владом. Мы любили друг друга и могли быть счастливы. Это из-за тебя он теперь безногий инвалид!

Ее слова были как удары ниже пояса, и мне стало трудно дышать.

— Да пошла ты! Ты ни хрена не знаешь!

— Конечно, я знаю. Ты просто использовала его слабость и несчастье, чтобы заполучить его деньги. Мерзкая тварь! — продолжала она, стиснув кулаки и наступая на меня. — Только хрена с два ты что-то получишь! Останешься ни с чем! Если бы не ты… сейчас я была бы рядом! Я!

Она хотела что-то еще сказать, но я повернулась и ушла, оставив сучку стоять на улице. Ее слова все еще эхом звучали в моих ушах, заставляя чувствовать как внутри все сжимается от ярости. Она была бы рядом…Влад захотел, чтобы это была я, а не эта мамкина подстилка.

Пока мы ехали обратно домой, я думала о том, как правильно подойти к разговору с Бодей. Мне нужно быть осторожной, чтобы не выдать Пашкины методы, но в то же время я должна как-то предостеречь его насчет того, что происходит на фирме.

— Ну что сказал профессор?

— Нужно привезти Влада, осмотреть. Он сможет помочь. Я видела там такие невероятные достижения, такие протезы, которые полностью могут заменить утраченную ногу.

— Хрена лысого он согласится.

— Я попытаюсь.

— Попытайся. Только он пошлет нас обоих.

Пошлет…Много раз пошлет. Только я что-нибудь придумаю. У меня есть тяжелая артиллерия — это Полинка. Но мне нужно поговорить с Бодей о том, что я узнала от Паши.

— Бодя, ты давно работаешь в Салтоке, верно? — начинаю я, пытаясь казаться непринужденной.

— Да, уже несколько лет, — отвечает он, сосредоточенно следя за дорогой.

— Ты не замечал ничего странного в последнее время? Например, в финансовых отчетах или сделках? — мой вопрос звучит как можно более невинно.

Бодя на мгновение косится на меня, затем возвращается к дороге.

— Нет, не замечал. Почему ты спрашиваешь? Какое ты вообще имеешь отношение к Салтоку?

— Ну…ты знаешь, что мы были вашими конкурентами. Я много всего знаю. Изучала.

— Чтобы закопать. А теперь вдруг распереживалась?

— Я просто…перед тем как все случилось я имела доступ.

Я глубоко вздыхаю, понимая, что должна быть аккуратной в своих словах.

— Просто слышала кое-что о возможном сливе информации и краже дохода. Но, возможно, это всего лишь слухи.

— Краже доходов? — его тон становится более внимательным. — Ты имеешь в виду что-то вроде мошенничества?

— Может быть, помимо нас был еще кто-то, кто копал под Салток и этот кто-то находился внутри компании, — отвечаю я, стараясь звучать как можно более неопределенно. — Просто считаю, что стоит быть настороже. В этом бизнесе много конкурентов, которые могут пытаться выиграть недобросовестным путем.

— Например, как ты и твоя шарашкина контора, которая пробовала обрушить все акции?

— Нет…хуже. Мы были внешними врагами. А это внутренние.

— Болтовня. Я не собираюсь обсуждать с тобой дела Салтока. Все. Закрыли тему.

Я молча смотрю в окно, обдумывая наш разговор. Необходимо найти другой способ предупредить Бодю, не выдавая Пашкиных методов. Пока что получилось не совсем удачно.

— Скажи мне… а Регина…она давно знала Влада?

— На что ты намекаешь?

— Просто спрашиваю.

— Регина работает в Салтоке давно, ее привела Маргарита Юлиановна. Мы партнеры с ее отцом.

— Работает в Салтоке? — переспросила я.

— Да! Работает! И она была невестой Влада пока ты не появилась! А теперь закрыли тему!

Глава 14

Полина сладко спит в своей кроватке, я прикрываю дверь мысленно моля Бога защитить ее от любой беды и благодаря его за то, что она рядом моя девочка. Как дорого мне это стоило быть наконец-то возле нее. Я осматриваюсь по сторонам и иду в библиотеку.

Сидя за столом, я погружаюсь в воспоминания. Обрывки того дня, когда я решила сбежать от Влада всплывают у меня в памяти. Мне кажется, это было так давно, и в то же время ощущается, будто это произошло вчера. Я вспоминаю, как забрала Полину, как мое сердце колотилось от страха и решимости. Все мои мысли были только о том, чтобы уберечь нас обеих, отвлечь Влада крахом Салтока.

Я помню, как выходила из офиса и видела машину Влада на парковке. Тогда в моей голове зародился план. Он всегда говорил, что хранит все документы, касающиеся Полины, в машине. "Все, что касается моей дочери, всегда со мной," — часто повторял он.