Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Твой не любимый
Шрифт:

— Откинь простыню.

Говорит с закрытыми глазами, не глядя на меня. Голос глухой и видно, что говорить ему тяжело. Я не могу пошевелиться, и он уже почти кричит, но очень хрипло.

— Откинь я сказал!

Подхожу и медленно отбрасываю простынь тут же вскрикиваю, отшатываясь назад при виде перебинтованной культи.

— Ну как нравится? Нравится я спрашиваю?

— Влад…

— Просто отвечай на вопросы. Тебе нравится, сука, то, что ты сделала?

— Я этого не делала.

— Ни слова оправдания. Я знаю. Что это ты. Знаю. Не лги. Я накажу за ложь так, что ты… ты пожалеешь. Отвечай на вопросы. Тебе нравится?

Выкрикнул последние слова так что дернулась кровать, и я закрыла

глаза, чтобы не видеть его перекошенное лицо.

— Нет!

— А придется вот с таким одноногим жить, поняла? Горшки выносить пока я здесь лежу, мыть, одежду менять. Готова?

Что мне ему ответить. Я не знаю. Мне больно вместе с ним. Да, я желала его краха, но я не желала ему смерти и таких страданий. Я бы никогда не смогла причинить ему такую боль. Даже из мести. Потому что…потому что несмотря ни на что я люблю этого палача. Даже сейчас, даже вот такого и мне страшно, что я это испытываю.

— Не готова. Нет. Ты даже не была готова на кладбище приехать меня похоронить. Ты смылась. Трусливая тварь. Ты просто смылась с моей дочерью, а меня убила.

— Я этого не делала! — тихо, не открывая глаза, стараясь не разрыдаться.

— Делала. Ты последняя кто был в машине. Это видно по камерам на парковке. Долго готовилась? Планы мести вынашивала, мечтала. Мать ты уложила в кому?

— Нет. Я ее не трогала. У меня были другие намерения.

— Лжешь, сука…опять лжешь.

Заскрипел зубами и датчики на его приборах запищали. Прибежала медсестра.

— Вам лучше уйти, — обратилась она ко мне.

— Никто никуда не уйдет. Знакомьтесь завтра эта женщина станет моей женой, и она будет ухаживать за мной. Ее зовут Алина. Да, Алина. Ты ж теперь будешь постоянно здесь? Рядом?

Кивнула и снова сцепила пальцы. На меня наваливалась тьма, адская тоска, паническая атака. Я не могла находиться в больнице. Это вызывало во мне искренний ужас.

— Я… я не могу!

Выкрикнула и выбежала из палаты, побежала по лестнице и у самого выхода меня поймал Богдан. Схватил крепко и сдавил мои плечи.

— Я был учтив только потому что завтра ты станешь его женой. Только потому, что ОН хочет, чтобы я был учтив, только потому что он …хочет, чтобы ты была рядом. Но если ты еще раз попробуешь свалить я тебе ноги переломаю, и ты ляжешь рядом. А потом…ты сядешь хромая в тюрьму. Так что взяла, развернулась и пошла обратно. Ты отсюда выйдешь, когда он разрешит. Поняла?

Толкнул меня к входу, и я глотнула побольше воздуха. Встала, закрыв глаза, пытаясь собраться, пытаясь заставить себя успокоиться. Я должна. Ради себя, ради дочери. Я должна справиться.

Медленно пошла обратно, поднялась на лифте, чувствуя, как по спине сползают капли пота.

Снова открыла дверь палаты и вошла. Раздался смех, и я поморщилась от того, как хрипло и отчаянно он прозвучал. Триумфально, да. Но это триумф на собственных костях.

— Бодя умеет быть убедительным, правда? Тебе принесут топчан. Ты даже сможешь здесь спать.

— Я буду видеть Полю?

— Конечно. Теперь ты будешь жить в моем доме. С ней вместе. Кстати, завтра у нас свадьба. Кольца уже куплены.

Глава 3

Никакого платья, никаких свидетелей. Сначала процедура росписи, потом процедура венчания с батюшкой, который практически ни о чем не говорил с нами. Самое неистовое чего я когда-то хотела — это стать женой Влада. Я мечтала об этом, я грезила как надену белое платье, фату, красивые туфли. Как он поднимет меня на руки и отнесет к машине…Мы будем счастливы, мы уедем в медовый месяц в путешествие и у нас родятся дети. Двое. Мальчик и девочка. Мы будем очень счастливы. Я буду навещать мамочку, она будет любоваться внуками. Но

вместо этого…вместо этого я превратилась в жаждущее мести существо, а мой любимый мужчина в жестоко палача, который хотел только одного — разорвать меня на куски.

И вот она я, разорванная и сшитая заново какими-то уродливыми стежками. Душа-Франкенштейн. Стою перед НИМ, лежащим в постели, измученным, наколотым лекарствами и обезболивающими. Стою перед ним и понимаю, что мои мечты сбылись каким-то чудовищным образом. Они, вывернутые, наизнанку вместо марша Мендельсона выкручивали душу аккордами Реквиема.

Перед тем, как нас расписала равнодушная, похожая на робота женщина в красном костюме адвокат зачитал мне пункты брачного договора. Скорее я была не женой, а прислужницей, нянькой, шлюхой, сиделкой, санитаркой, но никак не той, кто имеет равные права с мужем. На десятках пунктов было полностью расписано какие права я имею…, а также, что в случае смерти супруга я не получу ровным счетом ничего. Как и в случае развода. Даже если он будет инициатором. Я уйду из его дома в том, в чем пришла. Я не смогу претендовать ровным счетом ни на что. Единственное, что мне было обещано в случае соблюдения мною всех пунктов — это официально быть признанной матерью Полины. Но разве я не этого хотела. Словно насмехаясь над моими желаниями мой искалеченный палач их исполнил и наслаждался своим триумфом.

Он знал, что победил. Знал, что не просто превратил мою жизнь в адский спектакль, а полностью подчинил меня себе. Я его рабыня, его игрушка, его тряпка. ЕГО. Он меня купил. И при этом не заплатил мне ни копейки.

Я подписала этот контракт. У меня не было выбора. Испытывала ли я ненависть в этот момент? Я сама не знаю, что я испытывала. Я была шокирована всем, что произошло. Я была раздавлена, потому что все мои планы рухнули и я снова оказалась на коленях в грязи. И даже то, что я теперь Салтыкова ничего не изменило. Гордиться было нечем.

Я задала только один вопрос, не знаю почему я его спросила. Наверное, больше ничего не приходило в голову.

— Зачем венчаться, если в контракте есть пункты о разводе…

— Хочу, чтоб ты принадлежала мне до самой моей смерти! Алина! Или до того момента пока я не передумаю, и ты мне не насточертеешь. Ведь есть и такой вариант, разве нет? Не допускала, что ты можешь попросту мне надоесть?

Сказал Влад и его искалеченное, бледное лицо в бинтах скривила ухмылка оскал.

— Ну если ты этого хочешь…, — тихо сказала я и улыбнулась ему в ответ. Вымученно и жалко. На войну сил не осталось. Я проиграла. Уже даже потому, что он больше не был тем Владом, с которым я вышла на поле боя. Я никогда не видела его таким, я никогда не предполагала, что он может оказаться на больничной койке, прикованный к ней и совершенно беспомощный.

И я… я почему-то ощущала себя виноватой. Не знаю почему. Это какое-то внутренне чувство вины, наверное, его испытываешь всегда рядом с человеком, который перенес увечья. Вина в том, что это произошло не с тобой, а с ним, и что ты стоишь перед ним совершенно здоровая, на обеих ногах, и чтобы сейчас не произошло тебе все равно никогда не будет в половину так же больно как ему.

— Поцелуй, жениха, невеста! — скомандовал он и я подошла к постели, судорожно глотнула воздух, набирая полные легкие и коснулась губами его губ. Думала, что на этом и все, но он вскинул руку, сдавал мой затылок и нагло ворвался языком мне в рот, толкаясь по самое горло, насилуя, не целуя, а подчиняя себе, словно ставя на мне клеймо и показывая, что он не беспомощен. Укусил до крови, заставив всхлипнуть и отпустил. Прижала пальцы к губе, вытирая кровь, глядя как он облизнул свой рот и триумфально посмотрел на меня, словно говоря всем своим видом «Твой ад только начался, детка!».

Поделиться с друзьями: