Твой яд мне по вкусу

«Майя родилась в мае! Вот тебе и каламбур!»

Меня искренне порадовало, что наши музыкальные вкусы совпадают в пристрастии к стилю vocal trance. И я даже, грешным делом, «украл» из ее плейлиста несколько треков себе.

Большую часть времени я провел, просматривая фотоальбом Майи. Там было много фотографий с маленькой девочкой, лет шести-семи, удивительно похожей на саму Майю. Подпись к одному такому снимку дала мне ответ на вопрос, кто же этот ребенок: «Мой ангелок. Мой чертенок. Моя сестра…». Я не мог не улыбаться, разглядывая их совместные фото. Несомненно, Майя души не чаяла в своей младшей сестренке.

Было много фотографий со смуглокожей, темноволосой девушкой — по-видимому, подругой Майи. Они вместе выглядели как олицетворение философии «инь-янь».

Я не увидел ни одного снимка с парнями, и мое мужское эго потешилось этим фактом. Но зато Майя регулярно делилась своими сэлфи. На них она выглядела естественной и настоящей — такой, какой я видел ее почти каждый день на работе.

«Этой девушке не нужны фильтры. Природа сама все отфильтровала по высшему классу!»

Я отложил телефон и откинулся на подушку. Закрыв глаза, я вспомнил тот момент в лифте, когда почти поцеловал Майю. Я мог только надеяться, что у меня будет шанс снова приблизиться к ее губам…

МАЙЯ

Я сидела на скамейке в гостиничном сквере и исподтишка наблюдала за Максимом. Он разговаривал с Тимуром — ведущим мероприятий, которого мы с ним вместе отыскали на просторах интернета. Просмотрев его портфолио и прочитав отзывы о его работе, мы пришли к единому выводу, что это именно то, что нам нужно. Высокий ценник на его услуги был справедливо оправдан безусловным профессионализмом. К тому же, это был во всех отношениях приятный молодой мужчина с обширным кругозором и искрометным чувством юмора.

Но мой взгляд был прикован не к симпатичному ведущему, а к Максиму. Он душевно улыбался, оживленно общаясь с Тимуром. Это была не нагловатая ухмылка, которую я привыкла видеть на его лице. Максим улыбался — самым искренним образом: сверкая глазами и оголяя зубы. Я поймала себя на мысли, что могла бы влюбиться в эту улыбку…

— Держи! — я вздрогнула, когда рядом со мной кто-то уселся и сунул мне под нос какой-то предмет.

Посмотрев на того, кто потревожил мое уединение, я увидела Милу.

Мила работала старшим администратором в комплексе. Она была всегда приветлива и доброжелательна по отношению ко мне. Именно Мила провела для меня экскурсию, рассказала обо всех тонкостях работы в этой организации и представила меня большинству сотрудников. За это я была ей премного благодарна и прониклась к ней глубокой человеческой привязанностью. Про себя я называла ее «Милая Мила».

Ко всему прочему, Милка являла собой воплощение женской привлекательности в самой ее чарующей форме. У нее были кудрявые рыжие волосы, веснушчатое лицо и яркие зеленые глаза. Ее фигура типа «песочные часы», вероятно, не могла не будоражить мужские умы и то, что ниже пояса.

Что примечательно, она состояла в хороших дружеских отношениях с Максимом.

«Только ли дружеских?»

Я неоднократно видела, как они увлеченно общались, смеялись и подкалывали друг друга. При встрече они всегда обменивались объятиями и легкими чмоками в щеки. Мне было интересно наблюдать за тем, как Максим общается с женщиной без очевидной цели затащить ее в постель, а просто наслаждаясь времяпрепровождением с ней. Это было не похоже на него.

— Что это? — спросила я, нахмурившись и поглядывая на бумажный платочек, который Мила продолжала держать перед моим лицом, озорно ухмыляясь.

— Салфетка. Чтобы ты могла подтереть слюни, которые пускаешь на Макса, — отрапортовала Мила и выбросила неиспользованный платок в урну.

Я почувствовала, что мои щеки потеплели от смущения.

— О… Нет… Я… Я просто смотрела… вдаль…

— Ага, конечно… Майя, смирись — ты попалась! — подмигнула Милка.

— Ну, может быть, только чуть-чуть смотрела… — вздохнула я.

Мила придвинулась ближе ко мне и сказала заговорщическим тоном:

— Майя, не думай, что я осуждаю. Действительно ведь, сложно устоять…

Я снова нахмурилась и опустила глаза.

— Это не отменяет того факта, что он самовлюбленный мажор.

— Просто ты его не знаешь с другой стороны, — усмехнулась Мила.

Я насторожилась и посмотрела на нее.

— А у него есть другая сторона?

Мила выразительно кивнула.

— Есть. И весьма неплохая… На самом деле, Макс очень добрый человек. Просто он не всем готов открывать свое сердце.

Из моего рта вырвался нервный смешок.

— Он кажется просто безрассудным бабником и прожигателем жизни, — сказала я.

— Не буду спорить. Мы между собой даже придумали шутку про него. Ну, знаешь, типа «Макс не входит в одну женщину дважды»… — после этих слов Милка захихикала.

— Фу… Мерзость! — скривилась я, но тоже не могла удержаться от улыбки.

— Знаешь, если бы девушки могли с легкостью абстрагироваться от его неотразимой внешности, то, возможно, он бы не отравлял их жизни своим сексуальным ядом.

Я взглянула на Милу, выгнув бровь.

— Ты так говоришь, как будто он тебя совершенно не волнует… Ну, в этом плане…

Мила широко улыбнулась и пихнула меня своим плечом.

— Так и есть. По правде говоря, меня привлекают мужчины постарше…

— Насколько постарше? — я была сбита с толку.

— Зрелые мужчины, — она опять подмигнула мне.

— Э… Понятно… — промямлила я, обескураженная.

Моя собеседница вдруг стала серьезной и посмотрела на меня внимательно. Я обратилась в слух.

— Слушай, Майя… Я не думаю, что тебе нужны мои советы и нравоучения. Но я возьму на себя смелость кое-что сказать… Просто будь осторожна с ним. Это не обязательно может закончится чем-то романтичным… Но если вдруг из этого что-то получится, Макс осчастливит тебя, поверь!

Слова Милы произвели на меня впечатление. Я бы солгала, если бы сказала, что меня не привлекает перспектива быть осчастливленной Максимом. Но мой хладнокровный мозг настойчиво отказывался моделировать возможность такого развития событий. И я была склонна прислушиваться к нему.

Я кинула взгляд туда, где Максим разговаривал с Тимуром. К моему удивлению, он уже распрощался с ведущим и направлялся прямо к нам с Милой. По какой-то причине мое сердце гулко забилось в груди. Я только надеялась, что румянец, поднимающийся от моей шеи к лицу, не будет так уж явно заметен.