Твой
Шрифт:
— Куда мы?
Она нервно оглядела толпы людей, кучкующихся у аэропорта. Я подтолкнул её к обочине. Там нас ждал серебристый седан.
— Я ту подумал, может, мы отправимся в плавание? Ещё есть отель, если не захочешь. И это не значит, что мы остановимся в одном номере. Я могу занять другой. В смысле...
Я остановился. По какой-то причине присутствие Джессики превращало меня в заикающегося дурака. Без объекта для притворства я и близко не был так крут. Поймал её улыбку на себе и улыбнулся в ответ.
— Плавание?
Она изогнула бровь, глядя на меня.
— Ты моряк?
Я издал
— Я много чему научился. Вообще-то это весело. Лодки. Они могут здорово заинтересовать.
Я открыл дверь, и Джессика забралась на пассажирское сиденье.
— Ты обязан мне показать.
Сначала ни о чём серьёзном мы не говорили. Я показывал обезьянок и свиней в деревне. Она болтала о полёте, а я рассказал ещё немного о том, чем занимался в Гватемале нашего после побега из владений Эль-Альфы.
Только когда мы добрались до пристани, она успокоилась. Я осторожно повёл её по шаткому пирсу, держа за руку, чтобы точно знать, что она держит равновесие. Доски лежали опасно, изгибались и были деформированы влагой, с прорехами, разинутыми в ожидании чьей-нибудь лодыжки. Она спустилась по деревянным ступеням и дошла до конца, где была привязана лодка.
— Я возьму твой чемодан, — заявил я. Она молча кивнула, и также тихо взяла меня за руку. Её рука, сжимающая мои пальцы, была маленькой и тёплой. Я помог ей спуститься на палубу, и она запнулась, когда волна ударила лодку о пристань. Я поймал её за талию и быстро переместил в безопасное место посреди палубы, где она могла прислониться к мачте.
Джессика осмотрела лодку, прижав ладони к мачте для равновесия. Её присутствие здесь казалось невероятным. Я правда считал, что тот раз в больнице окажется последним, когда я её вижу.
— Красивый парусник, — произнесла она.
— Это катамаран.
— И в чём разница?
— Видишь корпуса? — я указал на длинные деревянные корпуса, вытянувшиеся по обе стороны мачты. — Здесь их два.
— Зачем?
— Так более устойчиво, — объяснил я.
— Значит ты не так уж запросто нас окунёшь? — поинтересовалась она с лукавой улыбкой.
— Именно.
Мы отплыли от берега. Она хохотала от радости, когда за лодками потянулись первые волны, и корпус резко закачался вверх-вниз, шлёпаясь о тёмную зеленоватую воду. Вечерние лучи по-прежнему согревали наши лица, и она, улыбаясь, сидела на палубе, повернув лицо к яркому солнцу, пока я уводил нас в открытое море.
Лодка была надёжной, и она тоже казалась стабильной. На удивление, после всего пережитого. Я не хотел так скоро заводить эту тему, поэтому позволил молчанию повиснуть между нами. Тишина была до странности комфортной, как будто мы знали друг друга гораздо больше, чем на самом деле. Я поднял голову навстречу ветру, упиваясь спокойствием моря. Оно было красивым, правда, пока волны не набирали силу. Лодка держалась стойко.
Вода становилась более чистой и голубой по мере того, как мы продвигались к группе небольших островков недалеко от побережья. Воздух здесь дул свежий и прохладный по сравнению с наземным — жарким и влажным. Я счёл, что Джессика наслаждалась плаванием, и оставил её в покое, управляя штурвалом.
И
только повернув к середине рифа и опустив паруса, я осознал, что она тихо плачет.— Джессика?
Я бросил якорь и поспешно сел рядом с ней. Обвил её рукой, и она прильнула ко мне, плача с безвольно обмякшими на коленях руками.
— Джессика? Ты в порядке?
— Да, — отозвалась она, шмыгнув носом, и улыбнулась сквозь слёзы. — В смысле, нет, но да.
— Нет, но да? — я нежно улыбнулся ей в ответ. Не хотелось её пугать. Не хотелось причинять боль. Я так переживал, что она обернётся и вновь бесследно исчезнет. Но она только прижалась к моей руке и рассмеялась через слёзы.
— Сейчас мне лучше, чем за весь прошедший месяц. Знаешь, ты первый человек, который ведёт себя со мной нормально.
Я не знал, но кивнул, как будто это было не так. Она продолжила со сбегающими по подбородку слезами.
— Все остальные... странно смотрят на меня. Не знают, что сказать. Обращаются со мной, как будто я больная, заразная. Эйприл не хочет иметь со мной ничего общего. Словно я одним своим присутствием напоминаю ей о случившемся. И мои родители... ну, они же родители.
Она вытерла ладонью мокрые щёки. Я глупо попытался нащупать верные слова.
— Мне жаль, Джессика. Не могу словами выразить, как мне жаль за всё произошедшее. За всё, что я сделал.
— За Джеймса? Я знаю.
Вот. Вот оно. Она всегда будет помнить о том, что я убил её друга, и неважно зачем. Неважно, какие оправдания я придумал.
— Ты сделал то, что должен был, — она посмотрела на меня с дорожками от слёз на щеках и ироничной улыбкой. — Как много женщин ты спас? В Гватемале?
Я моргнул.
— Кто рассказал тебе о том, чем я здесь занимался?
— Твой друг. Тэн.
— Тэн не мой друг, — поспешно поправил я. — Он мой босс.
— Кажется, ты слишком нравишься ему, чтобы он был просто боссом, — заметила Джессика.
— Ну да. Он хороший парень.
Странно, но я действительно так думал, как бы ни проклинал его имя в прошлом. Тэн был хорошим парнем. Он выполнял грязную работу, да. Но обычно за его сумасбродством пряталась цель. В результате мы проделывали много хорошей работы.
— Так сколько? — настаивала она.
— Много, — признался я.
— Скольких ты спас?
С этой девчонкой нельзя было ходить вокруг да около. Я оценил её прямоту.
— Тридцать четыре в Гватемале.
Она вскинула брови.
— И ещё двадцать в Антигуа.
— Он сказал, что ты герой, — произнесла она. Так тихо, что я почти не расслышал последней части. И впал в ступор.
— Что? Нет. Я не... Я делаю свою работу. Исполняю приказы.
— Ты этим занимался в Тихуане?
Я наклонил голову. Ещё и умная. Я ничего не мог с ней поделать. Никаким приказам во владениях Эль-Альфы я не следовал. Тэн злился на меня, но только до тех пор, пока я не рассказал ему о том, что знал. Было приятно устранить нечто значимое, а не разобраться с каким-то парнем, но я сделал это не один.
— Я не герой, — сказал я наконец.
— Ты герой, — отозвалась она. Прислонилась к моей руке. — Ты мой герой.
— Нет, Джесс, — смутился я.
— Вейл?
Её ресницы легли тёмной тенью на щёки, когда она откинула голову мне на плечо.