Твоя чужая жизнь

— Привет. Прости, если что. Нам надо поговорить.

— Как ни странно, я как раз взял телефон, собираясь тебя набрать. Удивлен. Ты решила признаться в смерти моей сестры?

— Признаться? — растерялась Юля.

— Ты же соврала мне там, в больнице.

— Ааа… и это тоже.

— Ещё что? — как-то глухо прозвучал Колин голос в трубке.

— Твоя мама. Ей совсем плохо. Не ест, не пьёт, пока не зальёшь что-то в рот. Но сейчас хоть не сопротивляется. А до того… в общем, даже в больницу попала. Врачи отказались от неё. У меня уже руки опускаются. Давай её в какую-нибудь клинику поместим, оплатишь?

— Конечно! Почему ты раньше не позвонила?

— Закрутилась, думала — справлюсь, а сейчас совсем плохо. Она даже забывает в туалет сходить, лежит и…

— Не надо. Не говори мне этого, я не хочу слышать!

— А я хочу? Это моя жизнь? Почему я каждый день должна всё это отмывать?

— Прости.

— И ты, — тут же успокоилась Юля. — Что делать будем?

— Как она сейчас?

— Вымыла, покормила, надо ещё погулять… но… Коль… у меня сил нет.

— Собери всё необходимое для больницы. Сейчас подъеду.

Уже через сорок минут раздался звонок в дверь. Коля вошёл в комнату, посмотрел на свернувшуюся клубочком исхудавшую, сильно постаревшую женщину. Вздохнул.

— Документы её взяла?

— Да.

Вместе они спустили безвольное, не желающее стоять на ногах тело к машине.

— Куда ты её решил определить? — поинтересовалась Юля.

— Я с Кириллом связался, — выруливая в сторону кольцевой, ответил Коля. — Он адрес скинул. Под Зеленогорском. Говорит, хорошая клиника.

Трассы в столь позднее время оказались свободны, и долетели до места достаточно быстро. Клинике принадлежала довольно обширная территория бывшего дома отдыха с красивыми, явно имеющими историческую ценность зданиями, на берегу Финского залива. Несмотря на позднее время, их встретили весьма учтиво. Оформление завершили в считанные минуты, в то же время Коля успел сделать предоплату за пребывание в течение четырнадцати дней и комплексное обследование. И вскоре женщину уже размещали в комфортабельной отдельной палате с чудесным видом на залив.

— Единственное, мы просим не частить с посещениями. Для нормального, полноценного обследования и лечения, необходимо избегать лишних эмоциональных потрясений. Приезжайте дней через десять. Но предварительно позвоните. Вот номер, — доктор протянул Коле визитку.

Возвращались в город в молчании. Каждый думал о своём.

— Не хочешь посидеть в каком-нибудь кафе? — предложил Коля. — И кстати, может, возьмёшь хоть немного налички? Ты не обязана ни в чём нуждаться из-за всего этого.

— Знаешь… наверное, возьму. И если можно, не немножко. Я устала. Жутко хочется отдохнуть где-нибудь.

— Съезди, развейся, — Коля вручил ей, очевидно, давно заготовленный конвертик. — Так что насчёт кафе? Или в машине посидим, если хочешь. Мы за последнюю неделю столько всего провернули. И Василий решился на очень опасный эксперимент. Сам я не знаю, как его образумить.

— Ну, не знаю даже…

Раздавшийся телефонный звонок прервал Юлю на полуслове. Звонил лёгкий на помине старлей. Обрадовался, что ребята вместе, и сказал, чтобы срочно ехали к нему. По дороге Коля вкратце поведал о том, как они разместили камеры возле клиники, о прослушках и жучках у «папашки», о том, как нашёл «пансионат», о эксгумации Стёпиного тела, о решении старлея попасть в «пансионат» в качестве «работника».

— Да уж, вы время даром не теряли. Но он совсем умом тронулся? Это же слишком опасно! — в итоге выпалила Юля.

— Вот и я о том, а он слушать не желает.

Старлей молча кивнул в знак приветствия, и тут же, призывно замахав рукой, побежал в комнату. Шипели динамики передатчика. На экран были выведены кадры с камер возле клиники.

— Я звал вас не для этого. Но уже неважно. Смотрите, — он промотал немного назад. — Вам знакома эта машина?

— Идиот! — вырвалось у Юли.

— Зачем он туда сунулся?! — едва не взвыл Коля.

— Значит, узнали. Да, ваш дружок полез в логово. Но до того сюда приехали ещё несколько машин с неидентифицируемыми номерами. Может, это клиенты или ещё кто — не знаю. Но за жизнь Власова…

— Надо как-то вытаскивать Кирилла, — тихо произнесла Юля.

— Я со своими ребятами связался. Они уже скоро будут здесь. Но здесь езды не меньше двух часов.

И в этот момент взгляды всех присутствующих оказались прикованы к экрану монитора. К воротам клиники подъезжала машина с номерными знаками Юлиного отца.

— Для полной картины там только Станислава Витальевича не доставало, — схватился за голову Василий.

— Ноут заряжен? — тут же начал действовать Коля. — Чудно. Пару часиков протянет? Хватайте все девайсы. Колонки не забудьте. По ходу будем кино смотреть. Некогда время тратить. Я бы на твоём месте вызвал ещё подкрепление, — обратился он к старлею.

— Издеваешься? Кого я в такое время вызову?

— Мда уж, ну, у нас и органы, — проворчал Коля.

Во дворе их уже поджидала одна из машин, вторая подъехала в тот момент, когда ребята уже загрузили и подключили аппаратуру.

Какое-то время в эфире ещё была тишина. Василий тем временем по рации быстро изложил ситуацию своим товарищам. Оказалось, друзья старлея всё-таки озаботились подкреплением. И когда на хвосте повис вседорожник, Василий даже растерялся, но по рации тут же пояснили: «Это свои, не пугайтесь. Кстати, тачка бронированная».

— Золотые у тебя друзья-товарищи, — не удержался от высказывания Коля.

«…шшш… Я к Степанову…» — подала голос прослушка.

«…Вас ожидают…»

— Кто такой Степанов? — растерянно взглянул на Василия Коля.

— Что-то я тоже такого по офф данным не припоминаю, — проворчал тот.

В эфире опять послышались помехи.

«…шшш… явился? Думал, всемогущ? Наивный! Ты жил в своём розовом мирке! И каково это, когда единственный дорогой человек вдруг начинает тебя ненавидеть?»

Передатчик искажал звук, понять, кому точно принадлежат голоса, оказалось практически невозможно, но Юля была убеждена, что эти жуткие слова говорит её отец.