Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве)

— Платусс, даже если я дождусь сборщика, что толку? — покачал головой Бенвор. — Я считаю еще хуже тебя. Попробуй-ка, разберись в его записях.

— Вот и я третий год уж говорю, — подхватил управляющий, обращаясь к внимательно слушавшей его Джелайне. — Раз милорд несет службу, налога он платить не должен. Или совсем чуть-чуть.

— Теперь все платят, — мрачно ответил Олквин. — Время такое.

— Погодите-ка, — встряла Джелайна. — Вам же прислали опись. Можно рассчитать самим, и подготовить все заранее.

— Так то опись, — развел руками Платусс. — А сборщик приезжает и начинает пересчитывать прямо здесь. Ловко, быстро, раз-раз, и готово.

— Покажите-ка мне эту опись, — попросила Джелайна. Платусс нерешительно покосился на Бенвора, но тот кивнул, и управляющий снова развернул плотный пергамент. Женщина машинально придвинула его к себе, вгляделась — и разочарованно ссутулилась.

— Я же не знаю вашей грамоты, — вздохнула она. — Капитан, пожалуйста, прочтите мне это.

Олквин принялся по слогам разбирать неаккуратный почерк сборщика. Случайно бросив на Джелайну взгляд поверх пергамента, он смутился и сбился. Женщина сидела, закрыв ладонями нижнюю половину лица, но глаза над ними искрились веселым умилением.

— Что? — насупился Бенвор.

— Ничего-ничего, — поспешно отозвалась она. — Продолжайте, прошу вас, не обращайте на меня внимания.

Это было проще сказать. Олквин обнаружил, что потерял, где читал. А так как пергамент был нудным списком, вспомнить было сложно. Джелайна сама напомнила последнюю строчку. Бенвор удивился — ему казалось, что женщина не слушает. После прочтения описи Джелайна принялась выспрашивать детали. Капитан весьма смутно разбирался в подробностях, и отвечать взялся управляющий. Некоторые вопросы гостьи завели беседу в тупик, и Платусс принес старую рукописную книгу, где были собраны все правила налогообложения в королевстве.

— Ух ты, раритетный налоговый кодекс! — восхищенно воскликнула Джелайна, бережно переворачивая истрепанные страницы. — Похоже, им часто пользовались.

— Это еще деда господина Бенвора, — с гордостью сообщил Платусс. — Господину Ланайону переписали новую копию, а эту я забрал сюда.

— Значит, все налоги рассчитываются по этой инструкции? — осведомилась женщина. — Тогда почему такие сложности со сборщиками?

— По ней, — подтвердил управляющий. — Только сборщик всегда пересчитывает.

— Ага… — задумчиво протянула Джелайна. — А ну-ка, зачитайте мне отсюда все, что относится к вашей описи.

— Да это ж сколько читать… — почесал затылок Платусс.

— Ничего, — успокоила его женщина, придвигая чистый пергамент и чернильницу. — Нам некуда спешить.

Потрескивание свечи, шелест страниц и монотонное бормотание управляющего убаюкали Олквина. Он задремал, уронив голову на руки, и проснулся оттого, что Платусс громко раскашлялся.

— Вам ведь завтра снова рано вставать, — улыбнулась ему Джелайна и мягко добавила: — Идите-ка спать, жаворонок.

От проскользнувшей в ее голосе тихой нежности Бенвора охватило смутное ощущение уюта. В нем было что-то знакомое, но забытое… будто из детства… Юноша поднялся и обратил внимание на ровные мелкие строчки на пергаменте Джелайны.

— Что вы пишете? — заинтересовался капитан.

— Кратко конспектирую для себя, — пояснила она. — Сразу кое-что и подсчитываю.

Платусс продолжил зачитывать маловразумительные пункты из старой книги. Слова были обычными, но обороты нанизывались друг на друга столь причудливым образом, что охватить точный смысл витиеватых фраз было почти невозможно. Бенвор не стал и пытаться. Он задержался, лишь увидев, как Джелайна, внимательно прослушав абзац, принялась быстро записывать, разделяя не буквы, а только слова. Олквину никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь писал с такой скоростью. Она, кажется, даже ничуть не уставала от этого. Насмотревшись вдоволь и в очередной раз посокрушавшись, что ежевечерняя усталость и отсутствие свободного времени не дают ему продолжить увлекательные расспросы гостьи, Бенвор вздохнул и отправился спать.

На следующий день, вернувшись вечером в дом, Олквин увидел такую картину: Платусс и Джелайна, как два заговорщика, сидели рядышком за столом, обложившись пергаментами, и негромко спорили.

— Я же говорю — он все равно пересчитает по-своему! — чуть не плача, повторял управляющий. — И в прошлом году так было, и в позапрошлом. Надо, чтобы господин Бенвор сам с ним поговорил, ткнул носом в разницу. С ним сборщик спорить не посмеет.

Платусс заметил Олквина и умолк. Умаявшись за жаркий день, капитан не хотел сейчас ни спорить, ни разбираться в счетах. Даина накрыла на стол. Дождавшись, когда Бенвор утолит первый голод, управляющий было подсел к нему.

— Платусс, не надо, — с нажимом произнесла Джелайна. — О делах можно поговорить и потом. Даина, давайте я помогу наносить воды на ванну для господина.

Женщины ушли. Платусс трагически повздыхал, собрал свои листы и тоже удалился. Бенвор впервые за целый день остался один, только теперь почувствовав, насколько устал от общества людей, которые все время чего-то от него хотят. Ему было приятно, что Джелайна вмешалась и избавила его от очередного бесполезного разговора с управляющим. Капитан и сам прекрасно видел, что высокие налоги непосильны для крошечного приграничного феода, но Платуссу было легко жаловаться, ведь управляющий ничем не обязан тому, кто наделил землями его молодого господина. Если бы еще Олквин мог поспорить со сборщиком так же уверенно, как это делал отец… Но для того, чтобы потягаться с шустрым и языкастым чиновником, у капитана не было ни свободного знания всех правил, ни сноровки в жонглировании ими, ни времени, чтобы успеть этому научиться.

Легкие шаги Джелайны Бенвор научился узнавать еще три дня назад.

— Леди, а что насчитали вы? — не оборачиваясь, спросил он. — Это совпадает с описью?

— Не совсем, — отозвалась она. — Если старый налоговый кодекс действителен по сей день, а Платусс уверяет, что так и есть, то предыдущие два года вас не просто заставляли платить напрасную дань, но еще и беззастенчиво грабили.

— Догадываюсь, — мрачно вставил Олквин. — Сборщики бывают нечисты на руку.

— Это мягко сказано, — фыркнула Джелайна. — Даже если принять во внимание исключительные обстоятельства военного времени и допустить, что вам не полагается никакой скидки за службу, все равно вы два года платили втрое больше положенного.

— Что?! — вскочил Бенвор. — Втрое?!

— Именно. И опись на этот год составлена уже с приличным размахом. А сколько еще набросают здесь?

— Это невозможно! — не верил Олквин. — Это же преступление!