Твоя М.
Шрифт:
У меня даже улыбка расползается по лицу от гордости к себе. Я не верю, что Роб случайно оказался здесь. Чего он добивается? Хочет снова добиться моего расположения?
Он после нашего развода переехал в другой город. Он сказал, что ненавидит Сан-Франциско, когда мы ещё жили здесь. А теперь соучредитель фонда…и почему мне хочется плакать?
– А знаешь, что?
– сдерживая глупые слёзы, говорю ему я, полная уверенности.
– Мне плевать, делай, что хочешь. Мне плевать на тебя и твоё пребывание здесь. Я просто… - слова застревают в горле.
– Просто надеялась больше никогда тебя не увидеть.
Я разворачиваюсь
Неожиданно Роб ловит меня за руку, он притягивает меня к себе грубо и заставляет посмотреть ему в глаза.
– Никуда ты не пойдёшь, Маргарет.
– Ты не имеешь права меня удерживать, - парирую я, пытаясь вырваться.
Но всё тщетно: его хватка так же крепка, как и в годы нашей совместной жизни.
– Да ладно тебе, Мэг, - на его лице появляется фирменная нахальная улыбка.
– Ты же не хочешь уходить. Ты всё ещё меня любишь, так ведь?
От его наглости я разеваю рот. Почему он думает, что может разговаривать со мной в таком тоне? Я оглядываюсь на Тайлера, который уже заходит в дом с каким-то мужчиной. Они что-то обсуждают.
– Ты похоже втёрся в доверие к Тайлеру, - констатирую я печально. Я поворачиваюсь к Робу.
– А он в курсе, кем ты приходишься мне?
Роб отстраняется от меня, но продолжает улыбаться. Он складывает руки на груди и пожимает плечами:
– Не выдалось удобного момента.
– Скажи мне правду, Роб, - устало вздохнув, прошу я, - ты не просто так вернулся?
Он вмиг становится серьёзным.
– Я так же удивлён увидеть тебя здесь, как и ты меня. По правде говоря, когда я заметил в толпе Елену, я учуял что-то неладное. Мне приходилось решать все дела с фондом, пока я жил в Лос-Анджелесе, но сейчас я здесь, и я не мог даже предположить, что вы с Тайлером знакомы.
Роб заканчивает свою речь, многозначительно поведя одной бровью. Даже не знаю, говорит ли он правду, но это не звучит, как ложь. Я жила с этим человеком несколько лет, и я точно знаю, когда он врёт.
– Тогда почему ты захотел, чтобы я осталась? Почему ты не дал мне уйти, когда я захотела того?
У меня учащается дыхание из-за того, что я ощущаю злость внутри себя всё ярче. Мне нравится это – таким образом, я могу ненавидеть Роба. Я хочу его ненавидеть за то ужасное время, когда я ждала с нетерпением каждый его новый твит в сети. Чтобы увидеть, с какой очередной пустышкой он отжигает на этот раз… Это делало мне больно. Это даже больнее, чем можно представить. Видеть его довольную и счастливую улыбку сложно. Но сложнее всего было понимать, что я не могла отпустить его и жить дальше. А он наслаждался жизнью, оставив меня только потому, что я не могу выносить ребёнка.
Роб взъерошивает руками волосы, оглядывая двор. Он отвечает только тогда, когда его глаза, пробежавшись по всем людям вокруг, останавливаются на мне:
– Это был душевный порыв, Мэгги.
Как у него всё всегда просто. Он изменился лишь внешне, и это всё, что у него есть – белоснежные зубы и подтянутое тело.
– Надеюсь, этого больше не повторится, - как можно равнодушнее отзываюсь я, прежде чем покинуть парковку.
В зале, где проходит церемония, много гостей. Даже больше, чем я могла представить. В центре, где расположена стойка микрофона и огромный
стенд, стоит Дженифер. Я замечаю её сразу. Без преувеличения можно сказать, что она самая красивая женщина на этом балу. Такая роскошная, и не только на телеэкране. Не думала, что в её годы можно быть настолько умопомрачительной.Официант проходит мимо меня с разносом, на котором стоят бокалы с шампанским. Я прошу его остановиться и беру один бокал. Давно я не пила так много и быстро.
– Ого, - голос Елены слышится сзади, - кто-то, похоже, уже встретился с мудаком?
Она встаёт передо мной, и я почему-то пытаюсь разглядеть её беременный живот. Хотя, он ещё не может округлым: слишком маленький срок. Я думаю, когда малыш внутри неё начнёт шевелиться, я не смогу держаться подальше. Я буду только и делать, что расспрашивать Елену об ощущениях.
– Именно, - отвечаю я, рукой подзывая к себе официанта.
К нам подходит тот же парень, что и несколько минут назад. Но Елена, на моё удивление, просит его уйти. Когда я возмущаюсь, она лишь фыркает.
– Ты хочешь, чтобы Тайлер увидел тебя пьяной и безрассудной? – спрашивает подруга.
– Раньше ты буквально заставляла меня выпить хоть что-нибудь.
– Но не сегодня. Ты должна сохранять спокойствие? Роб будет счастлив, если увидит, что ты напилась из-за него. Неужели, это то, чего ты желаешь.
Елена, как всегда, права. Я не могу скрыть разочарованный вздох, когда понимаю, что Роб в любой момент может рассказать Тайлеру о нас. Я не могу понять, почему, но я не хочу этого. Просто даже непонятно, что мой бывший муж может наговорить. Вот серьёзно. А мне важно мнение Тайлера. Я должна это признать, наконец.
– Улыбайся, - Елена кладёт руку мне на спину, заставляя меня выпрямиться.
– Я не хочу улыбаться, - отвечаю я, непонимающе глядя на неё.
– Роб сюда смотрит.
Я резко поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с ним. Он поднимает фужер и медленно кивает головой, а после отпивает от своего напитка немного. Чем больше я смотрю на него, тем больше он мне противен.
– Это нормально, что я хочу оторвать ему яйца?
Елена смеётся:
– Давно пора.
Мои ладони сжимаются в кулаки, когда, Роб преодолев расстояние между нами, подошёл к нам. Его походка ленивая, соблазнительная. Он похож на модель, сошедшую с обложки журнала, и его голубые глаза по-прежнему ослепительны. Но только Роб подонок.
– Потанцуешь со мной? – он грациозно кладёт бокал шампанского на столик, покрытый чёрной скатертью.
Я хмурюсь, а Елена тычет в него пальцем:
– Вали-ка подальше отсюда, Рассел.
Сложно поверить, что мы все были лучшими друзьями, росли вместе, делили горе и радость. Обсуждали любимые фильмы и смеялись друг над другом. Сложно поверить, что мужчина передо мной был центром моей жизни.
Роб улыбается Елене снисходительно.
– Я говорю не с тобой.
– Потом он вновь обращается ко мне: - Неужели, тебе не хочется узнать, как я познакомился с Тайлером?
Оглянувшись на подругу, я всё же соглашаюсь на один танец с Робом. Мы проходим в центр зала, к другим вальсирующим парам. Я успеваю заметить Адель и Алекса. Они оба недовольно осматривают Роба и на меня. Мне стоит потом объяснить Ади, что танец ничего не значит, иначе она может придумать себе много чего, и разубедить её потом будет сложно.