Твоя М.

– Роб, - говорит неожиданно Дженнифер, - ты обязан попробовать пирог, который я приготовила! Он лимонный. Вкусно ведь, Мэгги, правда?

Она искренне обнажила зубы и ждёт мой комментарий. В ответ я натягиваю свою самую любезную улыбку и лгу:

– Конечно. Пирог великолепен.

***

Я смотрю на своё отражение в зеркале ванной комнаты слишком долго. Но Тайлер, Роб и Джен обсуждают дела благотворительной акции, так что про меня уже забыли. Джен сказала, что было бы неплохо отправить Тайлера вместе со мной в один из центральных детских домов. Роб, лицо которого и так было перекошено из-за дегустации «вкусной» выпечки, совсем скис. Несчастный! Я не понимаю, почему у Роба такая реакция. Он вернулся сюда, потому что того требовала благотворительная деятельность. Мы случайно встретились, но, кажется, что всего за день он снова проникся ко мне чувствами. Это глупо. Может, он просто хочет снова меня получить? Может, ему нравилась мысль, что я принадлежу ему? Но это больше не так. И я готова показаться перед камерами вместе с Тайлером возле детского дома. Людям нравится смотреть, как двое «влюблённых» делают мир лучше. Но только мы на самом деле не влюблены, мы только на пути к этому. И нам нужно время. Но если нужно притвориться, я готова.

Мистер Хэндрик вряд ли будет доволен тем, что я собираюсь перейти на фрилансерство. Но нужно сообщить ему об этом завтра же. Лукас считает меня ценным сотрудником. Мой уход поможет ему пережить Адель, которая больше года назад вернулась к своей должности в его косметической компании. Она теперь ещё и лицо его фирмы после того, как снялась в рекламе нового товара. Но это был её первый и последний подобный опыт. Наверное. Алекс лучше наложит на себя руки, чем разрешит Адель сниматься снова.

Я, чёрт возьми, думаю, о чём угодно, но лишь не о том, что мне нужно сосредоточиться на смартфоне в моей руке. Может быть, потому что я не готова писать Сото то, что собираюсь сделать. Мне нужно сказать ему правду, пусть он даже на неё не ответит. Я хочу написать ему всю правду о Тайлере. Я строчу целое огромное сообщение, где почему-то принимаюсь извиняться. Не знаю, говорить ли ему о ребёнке? Ведь я пока решила, что не скажу никому, даже лучшим подругам. Малышу внутри меня и месяца нет ещё. Очень рискованно делиться своей радостью. Лучше этого не делать.

Мой большой палец в буквальном смысле дрожит. Я не могу нажать на «отправить». Я хочу этого. Я должна это сделать. Будто, чтобы продлить момент прощания с Сото, я снова и снова перечитываю своё сообщение, находя в нём опечатки незначительные грамматические ошибки. Я стираю часть, в которой признаюсь ему про беременность, а потом снова её возвращаю, описывая, не понятно для чего свою радость материнства. Сото в последнее время, кажется, было просто наплевать на меня. Целиком и полностью. Он сказал, что задержался на сайте, чтобы не причинять мне боль, но он причинял. Он причинял мне боль деланной не безразличностью. Он спрашивал меня о том, как я, но ему не было это интересно. Я уверена, Сото не ждал от меня ответа. И я не понимаю, почему я строчу ему такое длинное сообщение, где извиняюсь…постойте-ка, за что? За то, что смогла испытать к нему чувства? За то, что приняла бы его таким, какой он есть? За то, что думала о нём всё время, позабыв о всех? Я не обязана извиняться. Мне не за что. Это всего лишь интернет-друг. Как говорила Елена, ещё неизвестно, мужчина ли это.

В дверь уборной стучат, и я, раздражённая тем, что прервали мои мысли, открываю её. Дежавю какое-то. Прошлой ночью я была здесь, в уборной, но в дверях стоял другой мужчина. А теперь передо мной Роб Рассел. Елена бы ударила его по лицу. Почему, чёрт возьми, я думаю, о том, чтобы сделала Елена?!

Я прячу телефон в заднем кармане джинсов, так и не послав сообщение Сото, и скрещиваю руки на груди. Роб же своим смартфоном играется, переворачивая его в разные стороны. Он жуёт жвачку, а через секунду наглядно вынимает её изо рта и бросает в мусорное ведро рядом с унитазом. Я вздыхаю, еле сдерживая гнев.

– Что тебе нужно? – я вздёргиваю подбородок.

Он пожимает плечами:

– Я знал, что ты здесь, - Роб сжимает телефон в руке.
– Джен и твой Тайлер разговаривают о фонде помощи детям.
– Он выделяет «твой Тайлер» и сощуривает при этом глаза.
– Знаешь, я рад, я очень рад, что судьба снова свела нас вместе.

Здесь я уже не выдерживаю и, убрав его руку с косяка, толкаю Роба, чтобы выбраться из ванной комнаты. Но не тут-то было. Роб припечатывает меня к стене и закрывает за нами дверь.

– Что ты делаешь? – шиплю, пытаясь вырваться.

Я перевожу взгляд с него на дверь и обратно.

– Тише, тише, конфетка, - говорит он ехидным голосом, и это, я клянусь, так не похоже на того парня, которого я знала и любила.

– Отпусти меня, - я пытаюсь ударить его по бедру ногой, но он перехватывает меня за лодыжку и прижимает мою ногу к себе.

Я оказываюсь зажата между Робом и стеной. Но я стараюсь не нервничать – это может навредить ребёнку.

– Что тебе нужно, Роб? – жалостливо протягиваю я.
– Скажи мне, чего ты добиваешься?

– А ты изменилась, - заявляет бывший муж, проигнорировав мои только что прозвучавшие вопросы.

Я отвлекаюсь на его футболку с чёрным принтом, опускаю взгляд на его брюки, чтобы не смотреть в его глаза, чтобы не видеть его хищный взгляд. Он похож сейчас на коршуна. Это не тот мужчина, который признавался мне в любви. Сейчас он владелец магазина. Сейчас он богат и так же, как и почти все богачи, считает, что весь мир валяется у его ног.

– Волосы стали длиннее, грудь больше, - он подмигивает мне, мне становится тошно от этого, и я морщусь. – Ты стала другой, - выносит он свой вердикт, внимательно меня осматривая.
– Более дерзкая. Ты больше не хочешь меня прощать, не так ли?

После его последних слов я поворачиваю резко свою голову и, глядя на него, процеживаю сквозь зубы:

– Ты этого не достоин!

Роб убирает свои руки от меня и упирает ладони о стену по обе стороны от меня, как бы заманив меня в ловушку.

– Может быть, - он кивает, но его глаза не теряют манящей опасности.
– Зато вот Тайлер тебе нравится. Да? Ты с ним спишь?

– Какое твоё дело? – я толкаю его, и Роб без труда отдаляется от меня.

Он поднимает руки вверх, словно защищаясь, уголки его губ ползут вниз, когда он говорит:

– Мне нет дела до Тайлера, - его имя с губ Роба соскальзывает с ненавистью.
– Но мне есть дело до тебя!

И он указательным пальцем левой руки указывает на меня. Я сглатываю, моя гордость выстраивает лестницу из обид и поднимается вверх по моему организму прямо в сердце, подавая сигнал.

– Ты просто идиот! Значит, приятельские отношения с Тайлером ты собираешься перечеркнуть ради женщины, которую ты оставил несколько лет назад?! Тайлер не заслуживает такого отношения! Он не заслуживает компанию, вроде тебя!

Роб, как ни в чём не бывало, пожимает плечами и хватается за ручку двери.

– Да ладно тебе, - он смеётся, - прекрати быть такой занудой. Это скучно.

Рассел посылает мне воздушный поцелуй и со словами: «Я не сдамся» выходит из уборной, оставляя меня одну.

Я хочу разрушить всю эту комнату к чертям собачьим, но мне лучше успокоиться и подумать о том, над чем я ещё могу работать. Мне нужно думать о том, что я могу исправить. Я вынимаю снова телефон из кармана и… не успеваю дать знать Сото о своём решении. Приложение «Incognito.com» сообщает об уведомлении. Я открываю почту, и письмо от Сото заставляет меня насторожиться.