Твоя на три года

Дмитрий, как и Елизавета, странно отреагировали на мои слова. Мужчина смотрел с искренним удивлением, а вот женщина разозлилась еще сильнее. Ее словно током ударило. Что я такого сказала? Просто отдала зонт… ничего не понимаю.

После встречи я не была способна разговаривать, единственное, что я все еще была в состоянии сделать, это лечь в машине и уснуть.

Кажется, я стою рядом с огромной пропастью, заношу ногу над бездной, собираясь совершить непоправимое.

Надеюсь, оно того стоит.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Прощаться с Мариной было тяжело. Видеть ее в инвалидном кресле – еще тяжелее. За мной приехал Дмитрий, привез копию подписанного Бергом договора и тут же забрал меня к себе в машину. Несколько рабочих были наняты для того, чтобы унести мои вещи, но те искренне удивились, увидев в моих руках всего лишь один чемодан.

– И это все? – Дмитрий замер, смотря на мой заспанный вид, на недовольное лицо, на застывший тонкий след пенки от капучино и невольно рассмеялся, - что с вами? Очередная тяжелая ночь?

– Бессонница, - буркнула я, - а что не так с моим чемоданом?

– С ним все в порядке, а вот то, что он один – смущает. Думаете, что скоро вернетесь домой? Вас в любом случае не будет год как минимум.

– Знаю, поэтому вчера я отдала ключи новым арендаторам. Надо пользоваться моментом. Главное, чтобы не ушли. А вещей у меня всегда мало было, и некоторые из них сейчас у Марины лежат, я не успела все забрать после переезда.

– Вижу время вы не теряли, - тихо прошептал Дмитрий, уж больно пристально рассматривая меня в зеркало заднего вида, - быстро нашли людей на съем, в чем секрет?

– В стоимости аренды, - созналась я, зевая и прикрывая рот рукой, - так что в случае чего, на моем счету будут деньги для Марины.

– А не слишком ли много на себя берете? – машина плавно тронулась с места, направляясь к моей невестке. Я не могла себе позволить уехать и не сказать ей “до свидания”. Пусть даже мы и поругаемся из-за моего выбора.

– Нет, все нормально. И она молодец, смогла найти работу даже после того, что случилось. В ее состоянии это большое достижение, с учетом того, что рядом с ней почти никого нет.

Больше мы не разговаривали, хотя я видела интерес в глазах мужчины. На его губах застыло множество вопросов, но он останавливал себя, явно боясь затронуть больную тему. Это хорошо, что он молчит, я не хочу быть с ним откровенной, даже несмотря на то, что весь его вид будто бы кричит “Я хороший. Доверься мне!” Я давно не встречала таких людей с особой аурой. Он выглядит успешным, уверенным в себе, мягким, но все это простой фасад, за которым засели такие черти, что даже мои собственные рогатые создания будут аплодировать стоя.

– Вы изучили документы? – вновь этот мягкий тембр голоса, какой же он проникновенный, даже странно.

– Да, но я так и не смогла найти информацию о родителях Берга, да и о самом Лиаме было сказано лишь пару слов. Почему? И еще вопрос, мне эти документы наизусть надо выучить? И когда я встречусь с самим Бергом? Вдруг я ему не понравлюсь?

– Не волнуйтесь, с моим братом вы увидитесь не раньше, чем через месяц. Ваш первый прием будет проходить здесь, в Санкт-Петербурге. Перед ним я выдам инструкции, а так же деньги на подготовку, а пока вам нужно осознать, что у вас теперь новый дом, познакомиться с персоналом, и так же кое-где промелькнуть, вызвав ненавязчивый интерес.

– Братом? – я поперхнулась, - вы его брат?

– То есть это единственное, что в моей фразе вас больше всего напрягло? – вновь эта ласковая улыбка, и как он еще на этой земле ходит?

– Знаете, мне кажется вашей жене в какой-то степени не повезло, - выпалила я, не подумав.

– Это почему же? – он искренне удивился, вновь смотря на меня через зеркало заднего вида.

– Ваш голос опьяняет, вводит в какой-то непонятный мне транс, заставляет довериться целиком и полностью. За вами толпы поклонниц бегают, я права?

После моей фразы Берг младший, а он оказался именно младшим братом, остановил машину у обочины и долго, очень долго хохотал, да так заливисто, что я покраснела до самых кончиков ушей. Мне стало стыдно вдвойне, когда он смог ответить на мой вопрос:

– Я не женат, да и поклонниц у меня особо нет. Знаете, почему?

– Почему?

– Потому что я намного хуже своего брата, - и, продолжая улыбаться, он спокойно повел машину дальше, сворачивая на хорошо известную мне улицу.

Хуже брата? Что он имел ввиду? Я знаю, что не разбираюсь в людях, понимаю, что его мир, должно быть, жесток и опасен, но все же Дмитрий не вызывает во мне какого-либо страха. Или он просто хорошо маскируется?

Как бы то ни было, Марине он категорически не понравился…

– Ты сошла с ума, - девушка чуть ли не плакала. Она смотрела на Дмитрия, говорила до ужаса тихо, так как боялась разбудить Полину. Маленький ангел спала в своей колыбели, посасывала пальчик и мило улыбалась во сне. Боже, какая же она красавица! – да за твоей спиной стоит шакал, голодный такой, злобный. Ты что, не чувствуешь?

– Я смотрю, ваша невестка в людях лучше разбирается, чем вы. Подписываюсь под каждым словом, - Дмитрий слегка улыбнулся и говорил так же тихо, как и мы с Мариной, - я голоден как собака, злой, потому что безумно хочу спать, и раздражительный, потому что брат повесил на меня свои псевдоамурные дела. Единственное, чему я рад, так это тому, что предыдущая кандидатка оказалась беременной и на ее месте теперь находится женщина, в голове которой есть мозги и с ней хотя бы о чем-то можно поговорить. Колбаской пахнет…

– Моя колбаса вам поперек горла встанет, - рыкнула Марина, намекая на то, что наш отечественный продукт вряд ли придется по душе столь богатому плебею.

– Ой, не встанет! Можно кусочек? Я правда так скоро с ума сойду…

– У меня с собой яблоко есть, - тихонько прошептала я, доставая из сумки большой алый плод, - хотите?

– Отравлено… Яблоки такими красивыми не бывают… - шепнул мужчина, принимая из рук невестки криво нарезанный батон с тонким кусочком колбаски. Марина умела быть гостеприимной, особенно когда хотела прогнать неприятных ей людей, - видите, Марина, я живой! Живой!

– Какая жалость, - девушка не могла усидеть в инвалидной коляске, все время ерзала, хмурилась, но в конечном итоге обняла меня крепко-крепко и шепнула, что я глупая, маленькая девочка, которую она очень сильно любит. На глазах тут же навернулись слезы, которые мгновенно высохли, стоило Дмитрию открыть рот:

– Прощаетесь так, словно я ее в пещеру уволоку, запру в черной комнате и буду морить голодом, а потом сдам ее труп какому-нибудь коллекционеру… Вы чего, дамы? Будите видеться в больнице, этот пункт ведь прописан в договоре – я сам лично буду отвозить вас к брату, кто вам мешает насладиться обществом друг друга рядом с его кроватью? К тому же мы опаздываем, да и Елене необходимо еще многому научиться. Да и телефоны никто не отменял.