Твоя родословная
Шрифт:
Оглядывая стол, вижу, что все остальные ведут легкую беседу друг с другом, но все же они чувствуют напряжение, исходящее с нашей стороны.
Стараясь не слишком задумываться над этим, я отправляю Уэсту ответное сообщение.
Луна: Ты свободен на следующем уроке? Я лучше пропущу урок, чем буду тратить время на переезд сегодня вечером.
Я не прячу свой телефон. Я не буду уклоняться, пока сижу рядом с Романом, мне нечего скрывать. Напряжение, исходящее от него при моем ответе, душит. Он знает, что я чувствую, как он наблюдает, и он зол. Роман встает из-за стола, когда мой телефон снова вибрирует. Игнорируя свой телефон,
Я поднимаю на него глаза, умоляя дать мне минутку. Его взгляд прожигает во мне дыры, но я не сдаюсь. Наконец, он снова занимает свое место, в то время как остальные за столом снова быстро отводят глаза. Не выпуская его руки, я проверяю свой телефон.
Уэст: Я свободен. Кофейня на краю площади?
Взглянув на Романа, я сжимаю его руку и отправляю обратно свой ответ.
Луна: Да, я буду не одна.
Буря в глазах Романа утихает, когда он смотрит на меня сверху вниз. Очевидно, нам нужно поработать над нашими навыками общения. Он кладет руку мне под подбородок, и его губы мгновенно находят мои. Я позволяю ему заявить на меня права у всех на глазах. Я даю ему контроль, за который он отчаянно борется прямо сейчас. Мы еще не обсуждали прошлое или то, как Уэст вписывается во все это.
Не то чтобы я помню, но, очевидно, Роман помнит, и я предполагаю, что они оба знают, что мы должны были объединить наши родословные. Никто не поднимал эту тему, только гребаный Рико. Это также напоминает мне, что нам нужно обсудить паршивого отца Паркера, просто придется отложить на потом.
Наконец-то выныривая, чтобы глотнуть воздуха, я встряхиваюсь, чтобы выйти из того ошеломленного состояния, в котором он меня оставил.
— Мы собираемся уходить, мне нужно забрать ключи у Уэста, чтобы мы могли заселить тебя сегодня вечером, — говорю я, в основном не сводя глаз с Рыжей.
— Сегодня вечером? — спрашивает она, удивленная быстрым поворотом событий.
— Я больше не трачу время впустую, Рыжая. Я пыталась привести это в действие с тех пор, как мы были в Нью-Йорке. Ты ведь сейчас будешь свободна, верно?
— Да.
— Отлично, возьми себя в руки. У меня есть четверо горячих парней, которые помогут тебе с переездом, — говорю я, приподнимая брови, и по выражению ее лица могу сказать, что это ее не впечатлило. Оскар сияет от этого описания, ерошит волосы и поджимает губы, глядя на всех нас.
— Они все заняты. — она ворчит. — И не все они такие уж горячие. Ухмылка на ее лице говорит мне, что она шутит, вероятно, пытаясь разозлить Оскара. Кай, Паркер и Роман посмеиваются над ее высказыванием, не смущенные ее словами. В то время как Оскар дает ей ответ, которого она хотела.
— Эй, тебе лучше взять свои слова обратно. Я Оскар гребаный О'Шей. Я чертовски горяч, — говорит он, преувеличивая оскорбление, прижимая руку к груди и по-щенячьи глядя на меня.
— О, Оззи, я бы хотела иметь возможность смотреть на вещи с твоей точки зрения, но я не могу засунуть голову так далеко в собственную задницу, — говорит она с озорной улыбкой.
Черт, это был быстрый ответ. Мы все расхохотались, кроме Оскара, который надулся еще больше, чем когда-либо. Придайте мне сил с этими двумя. Качая головой, я встаю из-за стола.
— Ты готов? — спрашиваю я, глядя сверху вниз на Романа, который кивает в ответ. Он встает, чтобы присоединиться ко мне, когда Паркер и Кай прерывают свой технический разговор, чтобы попрощаться. Я не могу удержаться от того,
чтобы обойти стол и завладеть их губами. Эти мальчики мои, и, похоже, я наконец-то хочу публично заявить права на них всех.— Сучка.
— Гребаная шлюха.
Я слышу приглушенные оскорбления, доносящиеся со стороны стола Рен, но не обращаю на них никакого внимания. Я знаю, что с ней будет только хуже, но я разберусь с этим позже. Сначала мне нужно разобраться с другими, более неотложными делами.
Роман хватает мою руку и подносит к губам, целуя костяшки пальцев.
— Так что, я смогу поиграть с твоей маленькой киской по дороге туда? — спрашивает он с невозмутимым лицом, и у меня от этой мысли поджимаются пальцы на ногах. Моя девочка жаждет немного внимания, и я хочу еще немного поиграть в это.
— Мы можем дойти пешком. — это только на другой стороне торговой улицы.
— Или мы можем прокатиться по живописным местам, пока я буду есть десерт. — дьявольская улыбка появляется на его лице.
— Я не знаю. Это потому, что ты хочешь доставить мне удовольствие, или потому, что хочешь прийти на встречу с Уэстом со мной на губах? — ухмылка, которой он одаривает меня, еще более порочная и говорит мне, что я не ошибаюсь. Отличная идея.
— Если бы я сказал и то, и другое?
Мы замедляем шаг, и я наклоняюсь, чтобы прошептать ему на ухо.
— Тогда я могла бы сказать, что на мне нет нижнего белья.
Жар в его глазах усиливается, когда он набирает скорость по направлению к ближайшему "Rollsy", припаркованному снаружи.
— Ты, блядь, моя принцесса, — бормочет он, когда мы заходим внутрь.
Да, я, блядь, так и думаю.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
(Роман)
Вылезая из "Rolls-Royce" первым, я протягиваю руку Луне, чтобы она взяла ее. Жара и влажность наконец-то спали, но все еще сухо и все еще немного тепловато для этих чертовых блейзеров. Я расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки и оттягиваю воротник. Мягкая рука Луны идеально проскальзывает в мою, и я нежно сжимаю ее, когда мы направляемся к кафе. Я уже вижу Уэста через окно, сидящего в кабинке сзади.
Слава богу, что она пригласила меня с собой. Там, в кафетерии, я сходил с ума, беспокоясь, что он скажет свое слово раньше меня. Это не идеально, говорить об этом здесь с Уэстом, но это не в моей власти. Я возьму то, что смогу получить, когда дело дойдет до Луны.
Ее волосы слегка растрепаны, рубашка помялась от наших маленьких секс-игр в машине, и мне это чертовски нравится. Если спросить меня, могу ли я рассказать, чем мы только что занимались, я скажу "нет". Я хочу, чтобы все видели ее такой. Моей. Нашей. Мой член все еще натягивает брюки, но прямо сейчас я пытаюсь получить отсроченное удовлетворение. Когда я снова окажусь внутри нее, между нами не будет никаких барьеров, и у нас будет достаточно времени, чтобы заниматься этим всю ночь.
Однако этот ублюдок. Он знал, что она жива, явно был в ее жизни до того, как она попала сюда, и не сказал ни единого гребаного слова. Однажды мы были тремя мушкетерами. Я все еще поддерживал связь с Уэстом после того, как меня заставили поверить, что она мертва. Наши семьи близки, но за последние несколько лет мы отдалились друг от друга. Вероятно, потому, что он старше меня и жизнь меняется, но, черт возьми, не сказать мне об этом? Он в самом низу моего дерьмового списка, прямо вместе с Рико.