Твоя

Животное тряхнуло головой и вновь принялось скрести тупыми когтями мой ботинок. Тихонько хмыкнул, не обращая внимания на его действия, глупо было надеяться, что зверь поймет мои слова.

Так мы и проходили некоторое время, я проверял своих воинов и окружающую обстановку на предмет любой опасности, а черный зверь семенил следом, недовольно ворча, и при каждой возможности царапал и кусал мои ботинки.

– Не надоело еще? – спросил у зверя, садясь между своими воинами после очередного обхода ближайших кустов.

Животное вдруг оставило мои ботинки и, отойдя примерно на метр, уселось на землю и, склонив голову на бок, пристально посмотрело мне в глаза. Не смог сдержать улыбки, этот пушистый комок сейчас напоминал мне ребенка, непоседливого, игручего и жутко любопытного. Внутри поднялась волна чего-то необъяснимого, теплого и мягкого. Наверно, именно такие чувства я бы испытывал к своей маленькой сестренке, если бы родители не отказались от меня из-за моего увечья и не запретили бы мне с ней общаться. Я очень удивлюсь, если она вообще знает о моем существовании.

Крик зверя заставил встрепенуться. Я даже не знаю, как можно описать подобный звук – звонкий, отрывистый, одновременно похожий на лай или сердитое мяуканье.

Бросил на зверя тяжелый взгляд, и он снова издал этот противный звук.

– Тише ты, – шикнул на неугомонного зверька.

Кто бы еще меня послушал!

Черный зверь перебирал передними лапками и продолжал издавать громкие звуки.

– Как только окажемся на корабле, я их сниму, – буркнул недовольно и поймал себя на мысли, что снова общаюсь со зверем, как с разумным существом.

Зверек не внял моим предупреждениям и продолжал меня донимать, крича на всю округу. Меня напрягал не столько издаваемый им звук, сколько последствия. Нас усыпили, отобрали все оружие, оба моих воина без сознания, мы сейчас слабы и не готовы к атаке, а она обязательно случится, если кое-кто не заткнется прямо сейчас.

Обнажив клыки, угрожающе зарычал, животное затихло и прижало большие уши к голове, но при этом посмотрело на меня с таким укором и страхом, что почувствовал себя последним мерзавцем. Впрочем, мою вину смыло сразу же, как черный комок отбежал чуть дальше и снова принялся горланить.

– Бо-оги! – простонал Антин, пытаясь подняться. – Капитан, будь другом, заткни свою зверушку. Голова гудит просто адски, нас что, оглушили?

– Усыпили, – поправил воина и, глядя на него, коснулся пальцами своей шеи. Антин проследил глазами за моей рукой и принялся ощупывать себя, все наши действия сопровождались криками зверя.

– Чего ему неймется? – поморщился Антин от слишком резких звуков.

– Браслеты на лапах мешают, – буркнул, гадая над тем, как заткнуть пасть зверю без применения силы.

– Так сними их, – дернулся он от особенно громкого крика.

– Он и так стер лапы в кровь, а я сделаю еще больнее. На корабле снимем, только дождемся, пока Киор придет в себя.

– Боюсь, с таким звуковым сопровождением очнуться он не успеет, нас всех сожрут раньше. Да хватит орать, – зашипел на животное, а тому хоть бы что.

Ситуация явно выходила из-под контроля.

– Иди сюда, – подозвал зверя Антин. – Что замер, неугомонное ты создание? Иди, говорю, будем делать тебе больно.

Зверь несмело пошел в сторону Антина, но, услышав его последние слова, замер, почему-то глядя на меня.

– Он нас понимает! – воскликнул взбешенный воин.

Я не осуждал Антина за злость, если зверь достаточно разумен, чтобы понимать нашу речь, значит, и шум поднял специально, причем, знал, что нам из-за этого грозит опасность. Было во всей этой ситуации что-то неправильное…

Зверь настороженно поглядывал то на Антина, то на меня, и все больше неосознанно перебирал лапками в мою сторону. Действительно умное животное, знает, что если сейчас подойдет к разозленному воину, тот не только снимет с лап браслеты, но и шею может свернуть исключительно случайно.

А вот во мне злости не было. Несмотря на возможно грозящую нам опасность, я воспринимал действия зверя как шалость.

– Пойдем, – поманил зверя к себе. – Я сниму, но будет больно, – предупредил скорее для очистки своей совести, ведь тот нас не понимает, а, скорее всего, только улавливает различные оттенки речи, от того и знает, что от него хотят.

Подошедший звереныш положил мне на руку свою переднюю лапку и, глядя мне в глаза, решительно кивнул, отчего я завис и засомневался в своих недавних выводах. Неужели и правда понимает?

Твердый металл с синим блеском никак не поддавался, пока я не добавил немного своей силы. Второй браслет снял, уже не напрягаясь.

– Да, да, ДА! Господи, как хорошо! Думала, это уже никогда не случится. Хожу следом, хожу, а он лицо кирпичом, мол, ничего не вижу. Три дня в пещере, да этот блокиратор, – тоненькая и очень грязная ножка со всего размаха пнула то, что осталось от оков, бывших на лапах зверя. – Едва меня не выпил! Аа-ай! Как же больно!

– Это кто? – прошептал Антин, перебираясь поближе ко мне.

– Понятия не имею, но она такая же, как королева Риита. Только еще совсем маленькая, от того и трепала нам нервы, настаивая на своем.

Мы вдвоем тихонечко сидели и наблюдали, как слишком худая девчонка в непонятных обрывках одежды скачет вокруг нас, словно заведенная, при этом рот у нее не закрывался ни на секунду.

– Эти синие меня утащили, думали сделать приманкой, а тут явились вы. Я бы посмотрела на их рожи, когда они заметят мое исчезновение! Теперь вы всех их быстренько грохнете, и мы наконец-то свалим с этой дурацкой планеты! Боже! Мы наконец-то отсюда свалим!

– Она вменяема? – впервые я видел Антина таким задумчивым.

– Ребенок радуется, – пожал я плечами, вновь вернув свое внимание маленькой дикарке.

Услышав посторонний шум, бросил взгляд наКиора, он сидел с таким потрясенным видом, что мне захотелось рассмеяться. Этот маленький звереныш способен и мертвого поднять из могилы.

– Лучше бы ты не снимал с нее оковы, – тяжело вздохнул Антин и, запрокинув голову, закончил монотонным голосом: – Мы точно все умрем.

И словно кто-то свыше его услышал. Рядом с прыгающей и верещащей дикаркой затрещали кусты, из которых выскочил мой самый жуткий кошмар.