Two Weeks

– Сукой? – усмехнулся тощий паренек с первой парты. Он улыбнулся, показывая ямочки на своих щеках.

– Я хотела сказать примерно то же самое, но боюсь, что меня выпрут из школы раньше, чем закончится моя практика, так что надеюсь мы оставим всё в секрете.

По классу пронесся одобрительный шепот и я улыбнулась, почувствовав, что, кажется, я им понравилась. Особенно тому белобрысому качку с последней парты, который похотливо изучал меня глазами.

– Что ж. Давайте пробежимся по списку. Кто у вас староста?

Из-за парты поднялась улыбчивая девочка небольшого росточка с маленьким носиком и веснушками.

– Меня зовут Карпова Ира, я староста.

– Кто отсутствует?

– Мария Литовская и Евгений Куликов. Машка заболела, у неё справка, а Женя в курилке наверно, он всегда опаздывает.

Как по закону жанра, дверь в класс после тихого стука отворилась, и в класс зашел он. Мои руки немного задрожали и живот свело так, что я чуть не согнулась, чтобы успокоить неприятное чувство. Сердце предательски громко застучало в груди, отдавая в глотку, отчего становилось тяжело дышать. Его карие глаза изучали меня, словно куколку, а я не могла оторвать взгляд от его губ, которые изогнулись в сладкой улыбке. Он ведь нисколько не удивлен, смотрит так, будто уже давно знал, что встретит меня сегодня.

– Извините за опоздание, можно войти?

– Да, конечно, – мой голос предательски дрогнул, что не укрылось от его внимания, что сделало его улыбку еще более приторной. А потом он отвел глаза.

Он прошел в десяти сантиметрах от меня, улыбаясь парню за второй партой у окна. Парень подсел к нему и снова уставился на меня. Я быстро отвела вгляд, потому что боялась, что и так предательски дрожащие колени подогнутся и я грохнусь на пол.

– Итак, ребят, записываем число и перейдём к теме урока…

– Прошу прощения… – о, этот голос. Глубокий, завораживающий, несомненно принадлежащий моему недавнему любовнику. Подумать только, я спала с малолеткой. – Я опоздал на урок и не знаю Вашего имени.

– Анастасия Евгеньевна, – быстро и сухо сказала я, чтобы он не услышал никаких эмоций в моем голосе.

– Приятно познакомиться, Анастасия Евгеньевна, – с издевкой пропел голос за моей спиной.

– И мне тоже, – тихо ответила я.

***

Я держалась молодцом весь урок. Не смотрела в его сторону, улыбалась ребятам и подробно объясняла им сложные времена английского языка. Они всё записывали себе в тетради, я отвечала на их вопросы. Никто не шумел, кому было не интересно, просто спали на задних партах, но таких было всего два человека, и я не собиралась тратить на них свое время.

Я успела задать им пару упражнений на дом до того, как прозвенел звонок на перемену. Я стояла между первой партой и учительским столом, разговаривая со старостой, когда заметила, что Евгений-Черт-Бы-Его-Побрал-Куликов нарочито долго собирает свои вещи. Его друг, да и весь класс уже давно покинули кабинет. Следующей из класса вышла староста.

Я развернулась от первой парты лицом к своему столу и положила туда учебник, чувствуя, как за моей спиной парень двигался в сторону выхода. Я практически вздохнула с облегчением, но снова напряглась, когда увидела, что он просто закрыл дверь на защелку.

Словно тигр, Куликов приближался ко мне. Я не видела, но чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Я опиралась руками об учительский стол и нервно дышала, ожидая, что будет дальше.

– Какая неожиданная встреча, не так ли? – издевается, сученыш.

– Для тебя она не такая уж и неожиданность, не так ли? – я злилась на него, даже не отдавая себе отчета почему.

Он сделал шаг ближе и встал прямо за мной, опаляя дыханием чувствительную кожу моей шеи. Мои волосы были собраны в конский хвост, поэтому от его дыхания по моему телу быстро побежали мурашки.

– Почему же, вчера, когда я увидел, что ты выбегаешь из моей школы, я был крайне удивлен. Но да, ты права, сегодня я уже точно знал, что ты будешь моей практиканточкой.

– Твоей практиканточкой? – недовольно переспросила я.

– Ты и в первый раз все хорошо расслышала. Моей и только моей.

Его рука заскользила вверх по моему бедру, приподнимая юбочку. Большой палец очертил кружевную резинку моих чулок и я невольно задрожала от этих прикосновений.

– Не смей трогать меня, слышишь?

– Вот я не спрашивал такую потаскушку, как ты, – тихо прорычал он мне в ухо, проводя языком по мочке.

– Иди к черту. В прошлый раз ты не показался мне таким козлом.

– В прошлый раз я не знал, что утром ты соберешь свое шлюшье шмотьё и свалишь, даже не разбудив меня, – со злостью прошипел он, толкая меня вперед так, что я могла бы упасть на стол, если бы вовремя не подставила локти. Он задрал юбку ещё выше, по-видимому, разглядывая мои трусики.

Я резко оттолкнулась от стола и развернулась к нему лицом, но тут же была посажена на этот самый стол с разведенными в стороны ногами. Парень удобно устроился между ними, с интересом заглядывая мне в глаза.

– А чего ты хотел? Думал только вы, мальчики, можете использовать нас на одну ночь? – зло прошипела я.

Его глаза сузились. Зря я его разозлила.

– Как хорошо, что судьба свела нас вновь, да? Теперь я смогу доказать, что я вовсе не мальчик на одну ночь.

– Не надо мне ничего доказывать, забудь об этом, ладно? – я серьезно посмотрела на него, ожидая его ответа, но он молчал, продолжая изучать мое лицо глазами.

– Никуда ты не денешься от меня, если хочешь, чтобы тебе засчитали твою сраную практику, ясно?

– Что это значит?

– Нашего директора зовут Самуил Никифорович Куликов. А меня зовут Евгений Самуилович Куликов. Ну, давай, ты же умная девочка.

Парень провел кончиком носа по моей щеке, я кожей почувствовала, как он улыбается.

– Ты не сделаешь этого.

– Не сделаю чего?

– Ты не посмеешь…

– О нет, еще как посмею. Если ты будешь показывать мне свой характер, сбегать, или посмеешь не раздвинуть ноги, когда этого захочу я, мне придется рассказать папочке, что наша новая практикантка имеет сексуальные связи с учениками. И тогда ты вылетишь из своего университета, как сраный веник, и пойдешь работать стриптизершей или проституткой, что в конечном итоге, конечно же, снова сведет нас вместе.

Глаза заслезились как-то очень неожиданно. И очень унизительно. Я опустила взгляд на его шею, не выдержав напора его глаз, которые казались мне такими завораживающими раньше. Но сейчас я в них видела только злость.

– Ты чудовище, – только и смогла прошептать я.

– Ты сама виновата. Ты мне правда очень понравилась и так умело себя выставила обиженной девочкой, которой изменил парень. Но обиженные девочки не сбегают утром. Так делают только шлюхи. И ты меня очень этим огорчила.