Ты будешь моей

Вернулся на кухню и помог Мари накрыть на стол.

– Суп с фрикадельками, здорово!

– Я старалась, - улыбнулась она и тут же поинтересовалась: - И что, у вас все серьезной с Юлей?

– Более чем. Она будет моей женой.

– Вау! Ты серьезно? – ошарашено уточнила Мари и, поставив передо мной тарелку с супом, присела напротив. – Уже и предложение сделал?

– Сделал. Чего тянуть? Я и так долго ждал.

– Поверить не могу, что мой старший брат скоро женится.

– Юлька – это лучшее, что могло со мной случиться, Мари. Такой больше не встретить.

– Эх… а мне бы такого мужчину как ты. Настоящего, надежного…

– Будет, малышка. Я сам лично его проверю.

Подмигнул ей и приступил к еде.

Марианна всегда хорошо готовила. Помню, когда ей было лет двенадцать, она часто наблюдала, как готовит мама, и сразу же этому училась. А позже, когда родителей не стало, сестра старалась всегда нас радовать вкусной едой. Но мы часто и сами ей помогали, не забывая о том, что она юная и ей нужны интересы по возрасту. А теперь они с братом в квартире вдвоем, и по очереди радуют друг друга вкусняхами. Ну ничего, моя Юлька тоже вкусно готовит, это я знаю не по наслышке.

– Захар, приходите к нам с Юлей? Поужинаем, поболтаем, да поближе познакомимся.

– А это интересное предложение, Мари. Я скажу сегодня Юльке об этом.

– Будет здорово. Я могу приготовить фаршированную утку, или закажем что-то через доставку.

– Договорились. Как решим с Юлей, сразу же наберу тебя и обрадую. Уверен, ей понравится твоя затея.

После обеда мы с Марианной еще около часа сидели болтали о моей работе, о ее учебе и отношениях. Об отношениях моих с Юлей. Я видел, что Мари радуется за меня, и это было очень приятно. Для важно мнение родных, и очень радостно, что мой выбор нравится брату и сестре. В противном бы случае, я даже не знаю, как поступил бы. Что брат с сестрой, что Юлька - одинаково важны для меня.

– Жаль, что ты не дождался Гришу. Что-то он задержался, - произнесла мелкая, когда я пошел уже к выходу собираясь ехать к любимой.

– Ничего, я с ним вчера пересекался. Встретимся, напьемся еще, - хмыкнул я, и обув ботинки взялся за ручку двери, как та резко открылась.

– Ой, Гришань, ты вовремя, - произнесла Мари и тут же взвизгнула.

Гриша, не церемонясь, резко развернул меня и спиной припер к двери.

– Брат, полегче. Черту не переходи.

– Черту? – прорычал он, схватив меня за свитер на горле. Я тебе, черт возьми, брат или случайный прохожий? Какого хрена молчал?

– Млять! – ругнулся я, отрывая от себя его руки. – Пошли поговорим! Наедине!

– Ребят, вы чего? – испуганно уточнила Марианна, и мы с братом обернулись к ней.

– Все нормально. Просто поговорим, - заверил Гриша и я, подмигнув ей, открыл дверь.

Мы вышли на площадку, и брат снова зашипел:

– Захар, какого хрена происходит?

Я молча достал сигарету и, прикурив, сделал несколько глубоких затяжек.

– Во-первых, какого черта ты пугаешь Марианну? – строго, но негромко произнес я. – А во-вторых, ты что хотел, чтобы я тебе позвонил и рассказал, как мне и Юльке пытались навредить, да промашка произошла?

– Да, Захар! – прошипел он, приблизившись. – Подожди, стоп. О какой промашке ты говоришь?

– А ты о чем?

Он залез в карман и достал немного скомканный лист бумаги. Я выхватил его и, раскрыв, принялся читать. Слова были составлены из букв, вырезанных из газет.

– Что это млять такое? Где ты это взял?

– В почтовом ящике у нас лежало с утра. А если бы это прочитала Маринна?

– Так стоп, - я потушил окурок в пепельнице и схватил брата за кожанку, - ты хочешь сказать, что прочитав вот эту… ху… поверил в нее?

– А почему там сказано, что ты знал всю жизнь о том, что Мари не наша сестра?

– Ты больной? В слух не произноси таких вещей, понял меня? И убери эту бумажульку подальше, что сестра даже не знала об этом. Если тебе было шесть лет, когда она родилась, и ты мог забыть, то мне было десть и я прекрасно помню, как мама счастливая приехала из роддома с Мари. Мама ее родила! Понял меня?

– Черт! Что-то я сглупил. Эмоции долбанные. Ты прав, прости, брат. Но кому это понадобилось? Зачем?

– Ладно, раз уж начал… - я достал сигарету и снова прикурил. За последние сутки нервы ни к черту, постоянно хочется курить, а еще лучше напиться бы. – Вчера в моем чемодане в квартире взорвалась взрывчатка. Понимаешь, что это значит?

– Кто-то хочет тебе навредить, - предположил Гриша, нахмурившись еще больше.

– Мне кажется, что и Юльке тоже.

Затянулся и, повернувшись, облокотился о перила.

– Два года назад, когда мы с ней только познакомились, уже было что-то не так. Постоянно что-то случалось. Причем с первого дня знакомства. Потому поутихло.

– А сейчас снова началось, - произнес Гриша и спиной оперся о стену.

– Именно. Причем сразу же, стоило мне оказаться возле Асташиной.

– Кто бы это мог быть?

– Я понятия не имею, Гриш! – рыкнул я, оборачиваясь к нему. – Если бы я знал, то уши бы надрал этой падле. И зацепок нет, понимаешь?

– А нашел хоть, кто взрывчатку подбросил?

– Изготовителя нашел. Он с заказчиком не встречался. Да и надурили его там, а он ради бабок повелся.

– А мысли есть о причинах, может, кому дорогу перешел?

– Если и перешел, то Юлька при чем?

– Твою мать! Ну не нравится мне это письмо.

– Я тебе сказал, брат, даже думать не смей про Мари.

– Да понял я. Просто эмоции взяли верх.

– Мы найдем эту падлу, я тебе обещаю, - кивнул я и, потушив окурок в банке, размял шею, - придумаю что-то.

– В конце концов, он может обложаться. Не всегда все идет, как надо.

– Не всегда, - задумчиво протянул я, - но главное, чтобы поздно не было. Значит так, Гриш, я приставлю охрану Мари, и ты будь внимателен. Раз уже начали действовать в сторону сестры, значит, за ней глаз да глаз нужен. Мы не должны никому позволить навредить ни Марианне, ни Юле.

– Мы приложим все усилия, чтобы защитить их.

– Спасибо, Гриш.

Я устало потер лицо и, проверив, прихватил ли с собой телефон, протянул брату руку.

– Я пойду, Юлька ждет. Будь всегда на связи.

– Обязательно, - кивнул он.

Открыв дверь в квартиру, прокричал сестре:

– Мари, я ушел. До встречи.

– Пока, братик!

По дороге в гостиницу я заехал в цветочный магазин. Выбрал для малышки красивый букет и довольный рванул к ней. Как бы сильно мне не нравилось происходящее, я не мог не скучать по Юльке и не ждать с ней встречи. Конечно, то и дело я возвращался мыслями в плохие моменты. Думал о взрывчатке, о письме, и пытался понять, кому это надо. Но в голове не было ни одного врага кроме Гринича и Степана.