Ты будешь моей
Шрифт:
Когда я так сильно переживала в последний раз? Да не было у меня такого. Моя семья жила спокойно в любви и согласии и врагов не имела. Да Степан даже о деньгах ни разу с нами не заговаривал, пока отец был жив. А теперь что, осмелел? Решил шантажировать? И кого? Меня! Малолетнюю девчонку, у которой за душой ни гроша. Да и мама на мели, особенно сейчас, после покупки дорогих мазей и обезболивающих. Я и так чувствовала себя виноватой, а тут еще Степка со своими угрозами.
Смахнув слезу, я пошла на кухню, дабы не вызвать у мамы подозрений. Говорить ей о сцене в коридоре я не собиралась. Не
– Мамуль, ну что, пирогом займемся?
Войдя на кухню, уточнила я, но тут же нахмурилась, увидев расстроенную родительницу.
– Ты чего? Папу вспомнила?
Я подошла и обняла маму, а та в свою очередь погладила меня по спине.
– Папу я не забываю, милая.
– Ну, тогда чего?
– Да не нравится мне приход Степана. Темнит он что-то.
– Мамулечка, все будет хорошо. По крайней мере, у нас есть Сережа. Мы не одни.
– Да, ты права, доченька.
Мама поцеловала меня в висок и вдохнула мой запах, носом уткнувшись в макушку.
Как же я обожала обниматься с мамой. Никто не мог заменить ее объятия, родной запах и заботу. Она мой самый важный человек в жизни. И таким был папа до тех пор, пока не остановилось его сердце. Нет, я и сейчас помню о нем, люблю, только уже никогда не смогу обнять.
У папы прямо на работе прихватило сердце. Ишемия. Он выпил таблетку, понадеявшись, что она поможет, а через полчаса его не стало. Обширный инфаркт.
Смерть отца и мужа стала для нашей семьи огромной трагедией, но мы нашли в себе силы жить дальше. Ради друг друга, ради нашего будущего, а мама всегда твердит, что живет ради своей дочери.
– Так, пирог. Я замешиваю тесто, ты готовишь яблоки, - отвлеклась мама, и я довольно кивнула.
– Договорились.
К слову, пироги напекли вовремя. Вечером в гости заглянула Вера, принеся с собой коробку сока и пакет с фруктами. Вера была из более обеспеченной семьи и всегда имела карманные деньги, потому и могла позволить себе потратиться на гостинец для подруги. У меня такой возможности не наблюдалось. По крайней мере, сейчас, пока я сама еще не работала.
Мы сидели на кухне, пили чай и болтали об одноклассниках. Мама ушла в комнату, позволив молодежи, то есть нам, посекретничать.
– А что там Агата говорила? У тебя спаситель нарисовался?, - с любопытством произнесла Вера, стреляя в мою сторону хитрыми глазками.
– Пффф, вот уже тарахтушка.
– Так это правда?
– Смотря что тебя интересует.
– Ну… - она ноготком поскребла по столешнице и игриво спросила: - а он красивый?
И вот тут меня словно под дых ударили. Мне не понравился этот вопрос, и я соврала:
– Обычный. Спас от хулиганов, и спасибо ему.
– И что, за спасение даже поцелуй не попросил? Ну типа в благодарность.
– Боже, Вер, о чем ты думаешь?
– Эх, скучная ты, Юльк. А вот Агата сказала, что он хорош. Так что, если объявится, ты сообщи, я возьму его в оборот.
– Не говори глупостей, ему нет дела до малолеток, - отмахнулась я и поднесла кружку к губам, чтобы спрятать свое недовольство.
–
Эх… ну посмотрим. Ты главное дай знать…Но сегодня был точно не мой день, потому что именно после этих слов на телефон пришло сообщение. На весь экран высветилось окошко с подписью от Захара: «Ты дома? Я сейчас зайду?»
– Это кто? – округлив глаза, не без любопытства уточнила Вера, и на ее лице тут же засияла улыбка. – Это он, да? Твой спаситель.
– Нет, просто знакомый, - снова соврала я.
Мне не нравилось чрезмерное любопытство подруги. И еще больше раздражало, что это любопытство было к Захару.
– Ладно, расслабься. Пошли проводишь.
Вера поднялась со стула и медленно побрела в прихожую.
– Ты когда на учебу?
– Пока не знаю, - пожала плечами, - через пару дней в больницу, на повторный рентген.
– Понятно. Надеюсь, все будет хорошо.
– Я тоже надеюсь. Не очень бы хотелось пропускать школу.
Вера надела куртку, подмазала губы блеском и, довольная, подмигнула себе в зеркале.
– Теть Вика, пироги шикарные. Спасибо! – крикнула она в сторону комнаты и скользнула ногами в сапожки.
– На здоровье, милая. Приходи еще, мы всегда рады, - мама на секунду выглянула из комнаты и улыбнулась моей подруге.
– С удовольствием.
Поправив волосы, Вера обернулась ко мне:
– Выздоравливай, мы тебя ждем в школе.
– На следующей неделе я просто обязана вернуться за парту.
Щелкнув замком, я открыла дверь и застыла. Как раз в этот момент подошел Захар. Как всегда одет с иголочки, идеально уложенные волосы, и невероятно холодный взгляд. В руках он держал бумажный пакет, и несмотря на то, что глаза его были холодны, на губах сияла красивая улыбка. Разве такое бывает?
Господи, как же мне не хотелось, чтобы Вера с ним встретилась.
– Привет, - произнес он, смотря мне в глаза, и вовсе не обращая внимания на мою подругу.
– Привет, - тихо ответила я, немного смущаясь.
А Вера и не просила представлять ее. Она сама вклинилась.
– Привет, красавчик. Меня Вера зовут, - она протянула руку, но Захар не пожал ее. Одарил лишь хмурым взглядом. – Ты Юлькин спаситель?
– Нет. Я просто ограждаю Юлю от всякого болота.
Верка как-то неоднозначно скривилась и, опустив руку, одарила меня недовольным взглядом.
– Ну-ну. Всего доброго.
И она вышла из квартиры с гордо поднятой головой. Не идет, а пишет. Так про таких обычно говорят. И чего она добивалась? Привлечь внимание Захара? Это вряд ли. Ему не интересны маленькие девчонки вроде нас.
– Прости, я не вовремя?
В ответ я пожала плечами:
– Раструбит всей школе.
Глава 4
Целый день я не находил себе места. Покоя не давали мысли об уроде Гриниче и его поступке. А еще перед глазами то и дело возникали глаза Юльки. Голубые, глубокие… такая невероятная девочка, такая маленькая, не оставляющая в покое мой разум.
Черт!
Я даже пару раз порывался написать ей или позвонить, но понимал, это будет лишним. Хватит с меня утренних и вечерних пожеланий. Нет, безусловно я собирался к ней вечером заехать, но только для того, чтобы лично узнать о ее самочувствии.