Ты будешь одинок в своей могиле

Защелка на калитке звякнула, и я различил темную фигуру – похоже, женскую. Лампа в гостиной горела, двери веранды были открыты нараспашку, но в сад свет почти не проникал.

Только когда гостья подошла вплотную, я узнал Аниту Серф. Поднимаясь по трем ступенькам на веранду, она снова взглянула на меня с той полуулыбкой, которую я не мог сразу разгадать. На Аните было яркое вечернее платье с большим вырезом, а на шее сверкало, прямо как огненная лента, дорогущее бриллиантовое ожерелье. Смотрела она так, словно от ее глаз ко мне протягивался луч – невидимый, но такой плотный, что его можно было чуть ли не пощупать.

– Привет, – сказала она хрипловатым контральто. – А где все? Или вы тут один?

Я вскочил в замешательстве: вот уж кого не ожидал в гости. Я поглядел через ее плечо: нет ли там Даны Льюис? Анита тут же прочитала мои мысли.

– Нет, можете ее не искать, – сказала она. – Я сумела улизнуть от мисс Холмс.

И прежде чем я что-то сообразил, она решительно вошла в гостиную и уселась в кресло. Я последовал за ней и на всякий случай задернул на окнах шторы.

До этой минуты я не проронил ни слова. В голове прокручивались версии того, что все это значит, и потому мне было не до вежливости. Если Серф узнает об этом визите, беды не оберешься. Но и Анита, разумеется, это прекрасно понимала. Почему и приехала одна в то время, когда и я должен был быть один.

– Что вам угодно, миссис Серф? – спросил я, становясь прямо перед ней.

Мы присматривались друг к другу. В ее серых глазах плясали веселые огоньки.

– Мне не нравится, что за мной следят, – сказала она. – И я хочу знать, зачем за мной следят.

Удивительно, как это она засекла Дану. Вот уж кто во время работы превращался едва ли не в невидимку. Хотя если слежкой занимается только один человек, всегда остается риск, что его засекут. Я мысленно обругал себя за то, что не отправил Бенни на подмогу Дане.

– Вам следует спросить об этом у мистера Серфа, – ответил я. – И кстати, если уж мы о нем заговорили: мне кажется, он не одобрит ваш визит ко мне.

Она засмеялась, показав отличные зубы – крепкие и белые; стесняться их было нечего, и она не стеснялась.

– Если бы вы только знали, сколько всего не одобряет мистер Серф, – заметила она игриво. – Вы даже не представляете сколько. Так что еще один случай погоды не делает. А закурить у вас не найдется?

Я протянул ей пачку «Лаки страйк» и зажигалку. Пока она прикуривала, взяв зажигалку пальцами с алыми коготочками, я сказал:

– Вот ведь не ожидал сегодня гостей. Дела, знаете ли.

– Ну раз дела, то мы все быстро выясним, – отозвалась она. – Так зачем эта женщина за мной следит?

– Все-таки вам лучше спросить мистера Серфа.

– Фу, как вы невежливы. А мне-то казалось, что вы мне обрадуетесь. Обычно мужчины радуются. А выпить у вас нет?

Я направился к столику, где стояли бутылки. Пока я разливал виски, мы оба молчали, и это было тягостно.

Я передал миссис Серф бокал, и она улыбнулась. Да, быть адресатом такой улыбки – все равно что наступить на голый провод с током.

– Благодарю вас, – сказала она, сверкнув глазами из-под изогнутых ресниц. – Так тут больше никого нет?

– Никого. Как вы меня нашли?

– Ну, это несложно. Увидела в «Санта-Розе» вашу машину, прочла, что она принадлежит «Юниверсал сервисес». Дворецкий назвал вашу фамилию. Потом заглянула в телефонную книгу, и вот я здесь.

– Да, неудивительно, что частные детективы сидят без работы.

– А вы частный детектив?

– Нет, ни в коем случае.

– Тогда расскажите, что же такое «Юниверсал сервисес».

– Это агентство, которое берется за любое дело – понятное и совершенно непонятное, за все, что подвернется, но при одном условии: если дело легальное и не нарушает этические нормы.

– А шпионить за женщиной этично?

– Смотря какая женщина, миссис Серф.

– А мой муж просил вас за мной шпионить?

– Разве? Что-то я такого не припомню.

Она отпила из бокала, поставила его на стол и поглядела на меня. Не знаю, что такого завораживающего она нашла в моей физиономии. Может быть, пыталась меня загипнотизировать? Но смотрела она не отрываясь.

– Почему эта женщина повсюду за мной следует?

Похоже, мы ходили по кругу. Поэтому я ответил ей то же, что и раньше:

– Мистер Серф объяснит вам это. Если захочет, чтобы вы знали.

Она пожала плечами и принялась осматривать комнату. По правде говоря, тут не было ничего, что могло бы вызвать восторг у жены миллионера. Тони, мой филиппинский мальчишка-слуга, поддерживал в доме порядок лишь чуть лучше, чем в свинарнике. Мебель так себе, как и ковры и все прочее. Что касается картин, то я время от времени выдирал разные портреты из «Эсквайра» и вешал на стену. Но я привык жить в бардаке, меня это не волновало.

– Должно быть, платят вам не очень много, – заметила она.

– В смысле, за работу?

Я поводил стаканом в воздухе, рассматривая со всех сторон, как искрится янтарный напиток.

– Ну да. Плохо зарабатываете? Я сужу по комнате.

Я сделал вид, что отношусь к этому вопросу всерьез.

– Ну, не знаю, – протянул я после паузы. – Смотря что называть хорошим заработком. На бриллианты я, конечно, не заработаю, но, держу пари, получаю больше, чем какая-нибудь манекенщица. И работа у меня интересная.

Похоже, я попал в больное место. Губы ее сжались, лицо покраснело.

– Вы хотите сказать, что вам не надо жениться по расчету, чтобы свести концы с концами, так? – спросила она, сверкнув на меня глазами.

– В общем и целом, да.

– А скажите, тысяча долларов вас не заинтересует?

На нее было приятно смотреть, но оставаться с ней наедине было слишком опасно, и я уже получил на сегодня от Серфов все, что хотел.

Я поднялся:

– Извините меня, миссис Серф, но тут не рынок. Мне надо беречь свой бизнес. Может, он и не очень прибыльный, но мне нравится, как ни странно. И я не торгую своими клиентами. Ничего не выйдет. Может быть, и вы как-нибудь ко мне обратитесь. Тогда ведь и вам не захочется, чтобы я продавал информацию?

Она глубоко вздохнула. На лице отразилась какая-то внутренняя борьба, но потом она снова улыбнулась.

– Вы совершенно правы, – сказала она. – Мне вовсе не следовало сюда приезжать. Но согласитесь, неприятно, когда тебя преследуют, как преступницу.

Я не сразу нашелся что ответить, а она продолжила не останавливаясь:

– Какой чудесный напиток! Можно мне еще?

Я пошел налить ей еще, а она тем временем встала и пересела на диван, который я называл кушеткой для кастинга. Это было большое и удобное сооружение, купленное мною на аукционе с мыслью «вдруг пригодится». И действительно, время от времени этот диван служил мне совсем неплохо. Анита уселась на него и, закинув ногу на ногу, стала ею покачивать. От этого движения ее длинная юбка задралась. Со своего места я видел одну длинную стройную ногу в шелковом чулке. Впрочем, видел не выше колена.