Ты будешь просить еще

На ватных ногах, цепляясь за предметы мебели, я нахожу свою сумку, а в ней визитку с ароматом грейпфрута и перца.

Дрожащими от слабости пальцами набираю номер с синей карточки.

— Здравствуй, София, — слышу его бархатный голос.

— Я согласна встретиться. Вы сможете меня забрать? — присаживаюсь на пуфик у своей кровати.

— Конечно. Когда и куда подъехать? — вспоминаю, какими путями мы в детстве сбегали из дома.

— Я скину геолокацию, как выйду за территория двора, — отвечаю Эмину.

— Буду ждать, — слышу в ответ и без сил роняю трубку на пол.

Глава 42. София

Покинуть дом оказалось не сложно. Я взяла плед, заварила чай и сделала вид, что просто иду в беседку, чтобы подышать воздухом и побыть одной.

На лестнице меня поймала мама. Она обеспокоенно осмотрела, попыталась поговорить, но я лишь покачала головой и пошла дальше.

Вышла во двор и остановилась на крыльце, чуть не выронив из рук мамин любимый чайник. Расслабленно привалившись плечом к «будке» охраны стоит Давид и беседует со Стасом. Сердце сдавило тисками, захотелось подойти и вылить на его башку весь кипяток.

Чтобы не разреветься я отвела взгляд и бегом спустилась по ступенькам, завернула за угол на дорожку, добежала до беседки сгрузив там все, что принесла из дома. Села и стала оглядываться по сторонам, чтобы понять, смогу ли я дойти до старой детской лазейки.

С внутренней стороны двора никого нет, но я уверена, что там, с улицы за домом наблюдают. И еще камеры. Стас здесь не просто так. Он контролирует все лично, но сколько раз я от него убегала не счесть. Уследить за всем просто невозможно, даже ему.

Сделав вид, что гуляю, я побрела в самый заброшенный уголок двора. У старого садовника руки не доходили там разобрать, а у нового еще не дошли. Отцу не до этого, мама слишком добрая, чтобы настоять, а мне на руку, ведь никто и не думал, что дети Дмитрия Дрейка лазают по деревьям.

Влезла ногами на плотный кустарник, которой так сплелся, что представляет собой квадратную тумбочку. Ухватилась за толстую ветку, свисающую ниже остальных. Фил в детстве любил это дерево. Если забраться на макушку, оттуда видно весь район.

С куста на ступеньку из деревянных ящиков, затем, задрав выше ногу, наступила на нижнюю ветку и стала подниматься вверх, царапая ладони о шершавую кору.

Теперь самое сложное. Чтобы добраться до забора, нужно пройти несколько шагов по толстой ветке, нависающей прямо над ним. В детстве я весила несколько меньше, да и дерево было крепче, но я должна это сделать и первый шаг на дрожащих ногах дается легко. Послышался хруст, я замерла прикидывая, что сломаю при падении.

Выдох. Еще шаг. Верхняя ветка, за которую я держусь руками, гнется, снова замираю.

«Еще пару шагов и все» — говорю себе. — «Ты больше его не увидишь. Их всех!»

Шаг. Хруст и разговор по рации за стеной. Черт! Мне не может так не везти. Просто не может.

Стараясь даже не дышать, чтобы ветка не переломилась и меня не заметили, прислушиваюсь к шагам. Охрана обходит периметр переговариваясь между собой. Как только голос отходит дальше, я делаю последний шаг и встаю на широкую площадку кирпичной стены.

«Вот так» — стараюсь успокоить дыхание и унять слабость. — «Теперь слезть»

Я уже и не помню, как мы спускались с такой высоты будучи мелкими. Бесстрашные, однако!

Вариант один. Сначала на корточки, спустить одну ногу вниз развернувшись боком, затем крепко уцепиться пальцами за стену и спустить вторую ногу скользя ею по поверхности. По сути, мне надо стечь с этого забора, чтобы максимально плавно приземлиться ничего не повредив. Здесь выступала пара кирпичей и было легче. Похоже, это исправили и теперь стена абсолютно гладкая. Но я упрямая, потому едва сдержав испуганный крик, рухнула на землю больно ударившись спиной. Дыхание выбило из груди, но у меня нет возможности прийти в себя. Я не знаю, с какой периодичностью ходит охрана, так что надо бежать.

Подорвавшись на ноги, наплевав на боль и шум в голове, я побежала и только успела скрыться за углом соседского дома, как на том месте, куда я рухнула, появился мужчина в форме и с автоматом. Он остановился, стал разглядывать место побега.

Пока до него не дошло, что объект сбежал, мне нужно уйти как можно дальше. И через двадцать минут я вышла на объездную дорогу, за маленькое золотое колечко поймала попутку до центра и оттуда отправила сообщение Эмину.

— Здравствуй, София, — его бархатный голос прошелся по телу. Я машинально сделала шаг назад. Мужчина удивленно приподнял бровь. — Садись, — звучит приказ.

— Здравствуйте, — отряхнувшись, чтобы не запачкать сиденье, все же сажусь в салон. Я едва успела закрыть дверь, как Эмин сорвался с места. — Вы хотели поговорить, — напоминаю ему цель нашей встречи.

— Сначала нужно привести тебя в порядок, — заявляет он.

У меня звонит мобильник. На экране появилась белозубая улыбка Лекса и меня словно прошило электричеством.

— Дай это мне, — Эмин забирает трубку и выбрасывает в окно, прямо под колеса проезжающих мимо автомобилей.

— Зачем?! — кричу понимая, что сотворила очередную глупость решив, что именно этот тип сможет мне помочь. Мне никто не сможет помочь. Я просто никому не нужна…

— Ты ведь не желаешь, чтобы тебя нашли. По телефону отследят в считанные минуты. Теперь ты невидимка. Но, — он осмотрел меня с ног до головы. — Украшения я бы на твоем месте тоже снял.

— Не понимаю, — хлопаю ресницами в попытке собрать мозги в кучу.

— Ты знала, чем занимаются мужчины, крутившиеся возле тебя в последнее время? — новый виток боли скрутил все мои внутренности. Кожу обожгли касания любимых рук, а сердце — предательство дорогих людей. — Твои дружки профессионально занимаются охраной «золотой» молодежи. Избалованных деток, считающих, что им все можно, — выплевывает он с каким-то пренебрежением. — Их задача втереться в доверие и не давать делать глупости, чтобы дитятко не спилось или там, в тюрьму не угодило, пробив под наркотой кому-то башку.

— Я…

— Конечно, ты не такая, — с сарказмом перебивает меня мужчина. — Но сейчас не об этом, детка. Ты теряешь время. Подумай, как они находили тебя даже тогда, когда их не было рядом?

Я сразу вспомнила ту историю в кафе, когда мы поругались с Лексом.

— Вижу, что дошло. Снимай все, на что можно повесить слежку. Кольца, серьги, кулоны, часы…

—Часы, — всхлипываю, глядя на мамин подарок.

— Их ты носишь постоянно, да? — киваю. — Снимай.

— Не могу, — накрываю их ладонью. Мужчина бьет по тормозам прямо посреди дороги, откидывает в сторону мою руку, второй грубо сдергивает кожаный ремешок и тоже вышвыривает в окно.