Ты Для Меня

— Прекрасно подойдёт к десерту, — сказал он.

— Я даже боюсь себя. Шампанское на меня действует убийственно.

— Хорошо, что предупредила. Буду знать, если что.

— Спасибо.

Уже выходя из ресторана, я поняла, что не смогу вести машину. Чтобы удержать равновесие, взяла под руку Ярослава. Он успокаивающе похлопал ладонью по запястью.

— Не волнуйся. Я остановился неподалёку. Можем потихонечку дойти. Переночуешь у меня.

Расценив мое молчание по-своему, он сказал.

— Я снимаю квартиру. Там две комнаты.

Мне оставалось только согласиться. В конце концов, будь что будет. Чем мучать себя тревожными мыслями, проще попробовать получить удовольствие от неожиданного продолжения этого вечера.

К тому времени, как я переступила порог съемной квартиры Ярослава, в душе уже ругала себя вовсю. Ну какая дура! Можно было вызвать такси, позвонить отцу, даже одному из наших личных шофёров. Наверное, мое подсознание нашептывало совершенно другое.

— Проходи, дорогая. Можешь не разуваться.

Я вошла в просторную гостиную, огляделась. Немного холодновато, в стиле модерн. Светло-серая кожаная мебель, стекло, чёрный пластик.

— Ещё шампанского или кофе?

— Хороший выбор, — засмеялась я. — У тебя есть чай?

— Ой, честно говоря, не имею понятия. Прилетел только утром. Успел купить только шампанское и кофе. Ну и шоколадных конфет.

— Ждал гостей? — я оглядывала картины, висящие на стенах.

Он пожал плечами.

— Ну почему гостей? Гостью, — он подошел ко мне. — Я ждал тебя, Эвелина.

Его рука опустилась мне на талию. Его лицо сейчас было так близко к моему, что я могла разглядеть каждую морщинку вокруг глаз.

Невольно я положила ладонь на его плечо. Ну и пусть, пусть... — уговаривала себя?

— Ты самая красивая, — тихий шёпот. — Я счастлив, что ты выбрала меня.

Руки Ярослава на моей спине обдали жаром. И мне до рыданий в голос захотелось прижаться к нему. Просто невмоготу нужно было чувствовать себя желанной.

Осторожные ласки.

Прикрыла веки, зная, что сейчас его губы накроют мои. Да, сладостный миг. Слегка солоноватые, пряные.

Я судорожно вздохнула, чувствуя, как неожиданное вожделение к этому мужчине захлестывает меня.

Его руки на моих плечах, ниже. Неразборчивый шёпот.

— Любимая, — услышала. Или мне показалось. Я зажмурила глаза. Внезапно мне стало так больно. Черт. Я не хочу. Не хочу Ярослава.

— Эвелина? — он отстранился. — Что с тобой? Ты плачешь?

 Было уже поздно. Слезы стекали по моим щекам.

Ярослав прижал мою голову к своему плечу. Крепко.

— Ну ну, моя милая, все будет хорошо.

А я заливалась слезами, в который раз задавая себе один и тот же вопрос — почему я не могу быть счастлива с другим мужчиной?

У нас так ничего и не получилось с Ярославом. После того как обессиленная рыданиями, я опустилась в кресло, мужчина принёс мне воды. Выглядел он растерянно, но не выражал никакого недовольства.

— Ну все, все, не плачь, — он пододвинул своё кресло к моему и, сев, взял меня за руку. — Я все понял — несчастная любовь... у меня тоже было такое. Знаю, что ты чувствуешь, Эвелина.

Я подняла на него зареванное лицо.

— Это только кажется, что мы, мужики, не переживаем. Нет. Тоже самое. И даже плачем. Только мы закрываемся в свои домики-панцири.

— Прости. Я не хотела тебя обидеть.

Ярослав слегка рассмеялся.

— Этим не обижают. Я буду ждать, — он пожал плечами. — Надеюсь, что у нас с тобой все-таки все будет хорошо.

Утро пятницы для меня началось с принятия ванны. Я долго лежала в пене, уставившись в небо через потолочное окно. Подруга позвонила и сказала, что Никита хотел меня видеть для какого-то разговора. Мне больше не о чем было разговаривать с ним, но я все-таки решила, что надо расставить точки над «i». И вот я лежала, раздумывая о своих чувствах к этому мужчине. К сожалению, должна признаться, что была по уши влюблена в Никиту. В то же время я ненавидела его так, что у меня аж темнело в глазах. Знала, что должно пройти какое-то время, и я забуду про этого мужчину. Тем более когда уеду подальше от него. Я уже приняла решение. Ярослав станет тем человеком, который сделает мою жизнь гармоничной.

Билет до Лондона ждал меня. Осталось две недели до свадьбы отца на этой отвратительной женщине, которая должна стать мне мачехой. Сколько же всего произошло за столь короткое время!

Я вспомнила про свою мать. Странно, за всеми этими событиями я почти забыла о существовании этой женщины. Не родная она мне. Совсем нет желания снова встречаться с ней.

Почувствовав, что снова начинаю злиться, я нырнула с головой под воду. Пора вылезать. На часах стрелка показывала половину двенадцатого.

* * *

Меня начало трясти задолго до того, как я подъехала к офису Никиты. Решила, что остановлюсь чуть подальше, пройдусь, справлюсь с захлестывающими меня эмоциями. Достала салфетки из сумочки — ладони вспотели. Неврастеничка. Перед тем как выйти из машины, ещё раз оглядела себя в зеркало. Бледное лицо, губы дрожат. Да ещё дрожат как у плаксивой девчонки. Чуть-чуть их покусала, чтобы прилила кровь. Все.

Шла не торопясь, походкой, как говорится, от бедра. Это придало мне немного уверенности. Уже стоя в лифте, спросила себя — зачем вообще мне надо было видеться с ним? Не дождавшись ответа от своего подсознания, уставилась на кнопочное табло. Приехала.

Дверь открылась.

В приемной сидела секретарша. Красивая. Наверное, подбирает себе служащих по внешности. Интересно, ее он тоже трахает? При этой мысли тут же покраснела, живо представив Никиту и эту девицу, распластавшуюся на его столе.

Черт! Споткнулась.

— Извините, вы что-то сказали?

Я чуть свысока посмотрела на секретаршу.

— Это я не вам.

— На который час вам назначено?

— Три.

Я видела, как эта красотка оглядывает меня, мою шаль от «Дольче и Габбана», сумочку «Прада».

— Подождите минуту, я узнаю у Никиты Антоновича, освободился ли он.

Она вышла из-за стола, но я, нетерпеливо дёрнув плечом, уже схватилась за ручку двери. Показала ей на часы.

— Мне без разницы. Для меня он освободится.

Открыла дверь. Секретарша, как и полагается, бросилась грудью на амбразуру, пискнув:

— Никита Антонович... я…

— Ничего, Рита, — услышала его спокойный голос. — Все хорошо.

Значит, вот как зовут его секретаршу. Интересно, а как зовёт ее Никита, когда она на столе...