Ты доиграешься, босс!

Я симулирую оргазм. Только бы это поскорее закончилось, но, видимо, зря. Омега встаёт с постели, снимает штаны, оставаясь абсолютно голым.

Не знаю, что мне делать. Я не могу позволить ему воспользоваться собой. Тогда я решаю взять инициативу на себя.

— Не возражаешь, если я всё сделаю сама? — спрашиваю я, глядя на его внушительное достоинство.

— Дорогая, я только «за»! — разводит руками и выставляет бедра вперед.

Задержав дыхание, я прикасаюсь губами к головке члена. Всего раз, на большее я не способна.

Резко тяну его за руку на кровать и седлаю. Я засовываю свою гордость глубоко в задницу и принимаюсь буквально душить его поцелуями.

Я желаю разжечь в нём пламенный огонь, чтобы у него снесло крышу. Чтобы он перестал просчитывать каждый свой шаг.

Я исследую языком его рот и шею, а рукой сжимаю член и довожу до хрипоты. Омега рычит и тяжело дышит, но я не отступаю.

— Полегче! Я хочу кончить в тебя, — сдавленно предупреждает и переворачивается, подминая меня под себя.

Применив грубую силу, раздвигает мои ноги. Ему снова приходится бороться со мной, поскольку моё внутреннее «я» начинает сопротивляться.

Устроившись у меня между ног, Омега обхватывает кулаком член и врывается в меня до самого предела.

Я вскрикиваю от боли и зажмуриваюсь, проваливаясь в пропасть, где чувствами правит стыд и угрызение совести.

Прости меня, Даймонд. Я не хотела этого…

— Как же хорошо в тебе... блядь, знал бы, раньше присунул бы!

Омега наращивает темп и опускается к моему лицу. Он слизывает мои слёзы, кусает губы и продолжает пользоваться мной.

— Дорогая, ты охуенна.

— Поцелуй меня, Омега! Не останавливайся! — выкрикиваю я в отчаянии.

И Омега вновь врывается в мой рот языком.

Ласкает грудь, мнет ее руками до боли, но не целует. Ни на миллиметр не приближается к участку с ядом.

Мысленно молю его либо уже сделать то, чего хочу я, либо кончить в меня и оставить в покое. Хотя бы на сегодня.

Закрываю глаза и снова пытаюсь отключить разум, предполагая, что ничего уже не изменится.

Я стану грязной! Я стану омерзительна сама себе! И тогда я даже думать не смогу о Даймонде.

— Какая же ты сладкая!

Резко открываю глаза и вижу, как Омега с жадностью целует мою грудь.

Да!

Я запускаю пальцы в его волосы, вжимаюсь в липкое тело, позволяя себе улыбнуться.

— Да, Омега. Говорят, он сладкий.

Омега на долю с секунды цепенеет, выйдя из меня. Он неуверенно поднимает взгляд.

Он всё понял.

— Зачем, Ассоль? — беззвучно спрашивает, ошалело таращась на меня. Впервые за долгое время он назвал меня по имени.

— Ты был моим последним заданием, — шепчу, не сдерживая слез. — Прости меня, Омега, но ты сам виноват. Видит бог, я не хотела этого. Но мое лицо будет последним, что ты увидишь.

— Дура! Какая же ты дура! — истошно гаркает, отстраняясь от меня. — Ты не понимаешь, что я…

Так и не узнала, что же я не поняла, но мне как-то всё равно.

Омега замертво валится на меня, накрывая своей тяжестью.

И нет ни сожалений, ни угрызения совести, лишь грязь, в которую он втоптал меня.

С усилием перекладываю его в естественную позу, накрываю одеялом и выхожу из комнаты.

Найдя свой телефон в сейфе, я включаю его и несколько раз звоню на номер Омеги.

На всякий случай, если вдруг полиция займётся расследованием.

Далее я подчищаю улики, забираю с собой Дьявола и дохожу до соседней улицы, минуя уличные камеры. Оттуда я ловлю такси, чтобы доехать до дома Даймонда и забрать «Ниндзя» с подземной парковки.

Прыгнув в машину, я устало откидываюсь на спинку сиденья и смыкаю веки, представляя себе ближайшее будущее.

По радио играет "Heaven’s Child" группы Extreme music, я прошу водителя сделать громче. И внезапно понимаю, что не могу думать о будущем, поскольку на меня обрушивается настоящее.

Одиночество, бегство, скитания и тоска…

Вот, что меня ждёт. И никакие молитвы не помогут мне, если только…

Выйдя из такси, я звоню Мортису.

Мне нужно знать, где он находится сейчас.

— Макария, чем обязан в такой час? Неужели ты соскучилась по мне? — самодовольно отвечает он в трубку.

— Да вот, решила узнать, когда ты последний раз общался с Омегой? — захожу издалека.

— Эм-м… с неделю назад. Заказов не было, Омега предложил рвануть в Рио на мини-карнавал. Завтра уже возвращаюсь, а что?

— Да нет, ничего! Просто я звоню ему целый день, а он трубку не берет. Думала, может быть, ты в курсе, где его может носить.

— Не-а, понятия не имею. Полюбас отжигает с какой-нибудь соской. Наиграется, да объявится.

В его голосе, как и в словах я не замечаю ничего подозрительного.

— Ох, ладно! Не буду тебя отвлекать. Еще увидимся.

— Добро!

Уже намереваюсь сбросить вызов, но Мортис успевает окликнуть меня:

— Эй, Макария! Ты ещё здесь?

— Да, я здесь, — настороженным шепотом.

— Ты это сделала?

Меня вдруг бросает в дрожь, а голос подводит:

— Сделала что? Я не совсем тебя понимаю.

— Ты убила его, да?

— О чём ты? Кого убила? — театрально смеюсь, но сама мысль, что меня раскусили, не даёт мне спокойно дышать.

— Да брось, Макария! Я был в курсе его планов! — спокойно объясняет, нагоняя на меня тихий ужас. — Я прекрасно знаю, что ты не та, кто сдастся без боя. Но знаешь, если ты действительно его убила, я даже буду рад этому.

— П-п-почему? — пищу в недоумении, пытаясь хватануть ртом воздух.

— Я устал! — едва ли не рычит он. — В моей копилке двадцать два выполненных задания. Совсем недавно я встретил девушку. Хотел уйти из «Армагеддона» и полностью посвятить себя ей, но Омега включил быка. Я понимаю, что впереди у меня еще целых восемь заданий. Восемь убийств. Восемь раз мне надо будет солгать Элейн, когда она спросит, куда я ухожу с утра. Эта мысль не дает мне покоя. Я не хочу, чтобы она узнала всю правду обо мне. Она бросит меня.