Ты еще пожалеешь, босс

Богдан молча достал бутылки виски и пару стаканов. Бросил на меня вопросительный взгляд, но я коротко качнула головой. Крепкие напитки — не по моей части.

Сделав пару глотков, гость громко поставил стакан и уставился на сына.

— Когда ты узнал?

— Это важно? — парировал тот. — Ты ведь тоже теперь в курсе, да?

Мужчина посмотрел на меня пристально. Уже более внимательно — словно разглядывал дорогую вещь.

— Ловко провернули все, молодцы. — Язвительно усмехнулся он. — И каков ваш план дальше? Хочешь часть наследства? Фамилию? Связи?

— Мне ничего не надо, — твердо ответила я, на отводя взгляд. — Я просто хочу узнать о своем отце.

— Отец, — протянул Крестовский. — На кой ляд тебе отец, который знать о тебе не знал?

— Не вам решать это. Я имею право знать.

— Какая же ты дура, девочка. Такой спектакль устроили и ради чего?

— Ради правды.

— Иногда правда ставит под удар чужие жизни, — сурово возразил мужчина. — Как тебе такая правда, Руслана?

Я стиснула кулаки, стараясь сдержать эмоции. Подозревала, что разговор по душам у нас вряд ли получится, но и стоять под его взглядом — тяжелым, осуждающим — было непросто.

— Отец, прекрати! — вмешался Богдан. — Ты расскажешь, где найти Олега?

— Нигде. Нет его.

— Что? — ошарашенно произнесла я. — Как нет? Он… умер?

Гость снова одарил меня тяжелым взглядом.

— Как ты узнал? — потребовал он ответа у сына. — Где раскопал? Я ведь все хвосты подчистил.

— Письмо, — неохотно признался Бодя. — Нашел в сейфе. Случайно. Около года назад.

Его отец прикрыл глаза, а плечи как-то опустились — словно из него выкачали уверенность и силу.

— Что ж, вот она — расплата, — тихо произнес он.

— Это ведь письмо моей матери. Почему вы ей не ответили? — не удержалась я. — Она же просила…

Едва сдержала слезы, подступавшие к глазам. Когда мы наконец встретились с Бодей вживую, пообщались, то он рассказал кто на самом деле и как мы связаны. Показал письмо мамы, в котором она умоляла некоего Николая о помощи — просила сообщить Олегу, что с дочерью беда и ей очень нужны деньги на операцию. Бедная моя мамочка… Я понятия не имела как много она скрывала от меня. Как и все дети из неполных семей, я спрашивала у нее про отца, но она всегда говорила, что с ним случилось несчастье, и потому мы остались одни. Прочитав то письмо, не удержалась — все же спросила у нее еще раз. Тогда она повторила все то же самое, что и раньше. Но я успела заметить боль и тоску в ее глазах. И потому не рискнула рассказать кто такой Богдан — просто представила, как хорошего друга.

— Потому что так было правильно, — жестко отрезал Крестовский.

— Правильно?! — вскочил хозяин квартиры. — По-твоему не помочь им в тот момент это — правильно?! Да ты…

— А ну сядь! — рявкнул на того отец. — Идиот малолетний. Что ты знаешь о том времени? Если бы я помог им, то нарисовал бы мишень не только на твоей ненаглядной Руслане, но и на ее матери!

— Что это значит? — глухо спросил тот. — Я не понимаю…

— Вот именно, — устало ответил мужчина. — Ты ничего не понимаешь, но влез в это дерьмо по самые уши. Не только сам — еще и девчонку втянул.

— Объясните по-нормальному, — попросила я. — Что это значит?

Николай Григорьевич взглянул на меня из-под бровей и вздохнул, словно сдаваясь.

— Твой отец — мой брат — всегда был непростым юношей. Он умел заводить нужные знакомства, собирать компании. Именно он начал свой бизнес, а я уже после — просто повторял за ним. Я не знаю — был ли он курсе твоего существования, когда исчез в первый раз. Тогда Олег попал на очень нехороших людей. Времена были лихие, и он просто оказался не в том месте. Перед тем, как покинуть страну, брат просил меня присмотреть за твоей матерью — если что вдруг понадобится. Ну и дать знать, если ей будет что-то угрожать. Марине повезло — слишком мало времени они провели вместе, чтобы ее смогли заметить. А потом я узнал, что она и вовсе была замужем, когда… — Мужчина замолчал ненадолго. — В общем, не важно. Мои люди присматривали за ней пару месяцев, пока она вдруг не пропала. Поиски без привлечения лишнего внимания ничего не дали. А дальше копать я не стал — мало ли. У самого семья и сын были, — он кивнул в сторону Богдана. — Так что потерял ее из виду.

— Вы были с ней знакомы? — спросила, постепенно складывая все части мозаики.

— Был. Но это уже неважно. Незадолго до твоей травмы Олег вернулся в Россию спустя столько лет. Сказал, что теперь почти все проблемы улажены, и он может снова строить свою жизнь. Мы даже за бизнес поговорили с ним… — с нотками грусти произнес Крестовский-старший.

— Но что-то случилось?

— Случилось, что не все его проблемы оказались решены, как он думал. И ему пришлось снова исчезнуть. Перед этим он встретился со мной с такими мерами предосторожности, что я поверил в серьезность ситуации, — он скривился недовольно. — Поэтому когда получил письмо… Не стал рисковать. Прошло слишком мало времени, и я решил, что лучше вы останетесь живы, пусть и с некоторыми проблемами, чем заплатите жизнью за беспечность брата.

В комнате повисла тишина. Я осознавала факты, которые так стремилась узнать, но… Но ничего не чувствовала. Словно это была не моя история. И не со мной. Богдан заметив мое состояние подошел и приобнял стараясь поддержать.

— Полагаю, теперь ты перестанешь давить на меня, — сказал он отцу.

— Если бы вы пришли ко мне с самого начала… — с какой-то досадой произнес тот. — Теперь уже слишком поздно.

— Поздно для чего? — встрепенулась я.

— Вы же самые умные, да, дети? Решили обдурить старика, заставив самого копаться в прошлом, чтобы вытащить признание, — зло процедил он. — А теперь что? Объявишь всем, что Руслана твоя сестра?

— Почему нет? — удивился Богдан.

— Может, потому что Олег до сих пор не объявился? А это может значить все, что угодно.

— Но ведь прошло столько лет… — нахмурилась я.

— Значит все же жаждешь стать Крестовской, — прищурился Николай Григорьевич.

— Да дело не в этом, — вспыхнула я. — Просто ни к чему теперь мне оставаться невестой вашего сына.

— Если жизнь не дорога, то конечно.

— Отец, хватит говорить загадками. Объясни толком, — потребовал Крестовский-младший.

— Когда искал информацию о твоей невесте, — он специально выделил последнее слово, — то узнал кое-что…

— Да не тяни ты! — вскинулся сын.

— Возможно, Олег снова в России, но его ищут. У меня нет твердой уверенности. Возможности брата всегда были больше и шире моих. Даже сейчас. Я понятия не имею где он и что с ним. Но объявив о всеуслышание о статусе Русланы, ты, вполне возможно, нарисуешь на ее спине мишень.

Я нервно сглотнула и отвела взгляд.

— Маме… тоже что-то грозит? — сдавленно спросила.

— Если перестанете играть в самодеятельность, то нет.

— И что ты предлагаешь? — мрачно спросил Богдан, продолжая обнимать меня.

— Продолжайте играть свой спектакль, — усмехнулся Николай Григорьевич. — У вас же это хорошо получается.

Его слова должны были бы задеть меня, но в данный момент я думала только о маме. А что если он был прав, и ей может что-то угрожать?

— Может, я вернусь домой? — тихо предложила спустя минуту. — Мало ли — могли же мы поругаться или Богдан мог увлечься кем-то другим.